они не вернутся до сегодняшнего утра, мы отправим третий… и последний.
— Но как же наши исследования, все наши труды, результаты многочисленных опытов… — воскликнула Негус Хекет, для которой наука конечно же была важнее, чем судьбы ученых и пропавших спецназовцев.
— Безусловно я хочу, чтобы тринадцатая лаборатория продолжила свою работу, — заверил ее Яскер. — Но если мы не сумеем взять ее под свой контроль в ближайшие сутки, то все придется уничтожить. Нельзя ставить под угрозу безопасность наших граждан.
Он немного подождал возражений со стороны восставшей, но та молчала. Затем снова повернулся ко мне.
— Поскольку Череп Степных находится в той же лаборатории, а связь с ней в данный момент оборвана, мы не можем с уверенностью сказать, что с ним. И по этой причине Верховный шаман орков, — он бросил мимолетный, но достаточно уважительный взгляд на Коловрата, — настаивает на том, чтобы вы отправились туда лично и разыскали Черепа.
— Да, я настаиваю! — стукнул кулаком по столу Коловрат.
— Боюсь, что товарищ Санников слишком молод и эмоционально неуравновешен для того, чтобы пускать его на столь важный засекреченный объект, — холодно обронила Рысина, так и не взглянув в мою сторону.
— Если в этой вашей лаборатории и правда что-то произошло, то только он сможет найти наследника, потому что он Избранный! — упрямо сказал шаман, вперив в главу Комитета тяжелый, недружелюбный взгляд. — Так гласит легенда!
— А вы уверены, что ваша легенда имеет под собой хоть какие-то основания, кроме суеверий?
— Этих суеверий оказалось достаточно, чтобы вы подставили Избранного на арене. Не твоя ли конторка все это так бездарно организовала?
— Товарищи, я прошу всех соблюдать приличия, — вмешался Яскер до того, как вспыхнувшая Рысина успела ответить.
И Верховный шаман, и глава Комитета тут же замолчали, но было видно, что им обоим пришлось приложить усилия, чтобы воздержаться от дальнейших взаимных упреков. Мне снова стало смешно. Это всесильные персоны, практически небожители для обычных граждан, казались такими недосягаемыми, невероятными, исполненными мудрости и величия. То, что они могут вот так пререкаться друг с другом, и обижаться, как нахулиганившие дети, которых отругал учитель, совсем не вязалось с их сложившимися в головах образами.
— Доступ к информации о проекте имеют лишь самые проверенные. И умеющие молчать… И я готов дать вам высший уровень доступа. Но не сразу. Такое решение должно быть общим, я же не диктатор какой-нибудь, — продолжил Яскер, обращаясь ко мне, и уголки его губ дернулись вверх. Он был единственным, кто позволил себе тень улыбки при этих словах. — Я подпишу пропуск, только если мои уважаемые коллеги его одобрят. Прошу, товарищи.
Листок бумаги, который он передал сначала Штурму, пошел по рукам. И разумеется, ни у кого даже мысли не возникло иметь какое-то другое мнение по этому поводу, отличающееся от мнения «не диктатора». Решение допустить меня в таинственную лабораторию было принято единогласно. Даже Рысина, до которой листок дошел последним, не позволила себе ни секунды промедления, прежде чем поставить подпись и вернуть разрешение Яскеру.
— Ну что ж. Все правила соблюдены. Товарищ Рысина?
Глава Комитета уже сумела взять себя в руки и к тому моменту, как она заговорила, взглянув, наконец, на меня, голос ее был ровным и безэмоциональным, как, впрочем, и лицо.
— Контроль над ходом операции осуществляет Влад Семидолин, наш агент. Он обладает чрезвычайными полномочиями. Я отправлю ему сообщение, что вы поступаете в его полное распоряжение, и он пришлет за вами кого-нибудь. Спецназ, готовый утром штурмовать лабораторию, уже находится там. И вам надлежит быть там… товарищ Хранитель. Пункт временного размещения находится в вестибюле лаборатории. До начала штурма, если он состоится, осталось четыре с половиной часа. К этому времени вы должны выспаться, выучить план лаборатории, чтобы ориентироваться на этажах, ознакомиться с деталями операции и переговорить непосредственно с командиром Ястребов и получить у него инструкции. Успеете?
Конечно, нет. Уж пункт высыпания точно придется исключить из этого списка.
— Успею.
— Тогда я немедленно оповещу товарища Семидолина о вашем участии в операции…
— Лейтенант, — вдруг обратилась ко мне Негус Хекет и ее глаза ярко засверкали. Я расценил это как знак ее волнения. — Штурмовой отряд уже получил все указания на этот счет, и вас тоже проинструктируют, но я все-таки скажу вам лично… Ведь это вы стали свидетелем того, как в НИИ МАНАНАЗЭМ проклятый прародитель восставших Тэп обрел новое тело.
— Я… почти ничего не видел…
— Но вы помните, что в его саркофаге был обнаружен некий камень… На дне Мертвого моря наблюдались подозрительные черные тени, каким-то образом чинившие препятствия воскрешению погибших. Источником появления теней стало странное вещество, найденное вами же и агентом Комитета у древнего обелиска Зэм. По своему составу это вещество идентично найденному в саркофаге Тэпа камню.
Я, в общем-то, в этом и не сомневался сразу, как только обнаружил серые осколки, которые комитетчица не позволила мне взять, забрав все образцы с собой.
— Естественно, мы стали изучать этот непонятный артефакт, — продолжила Негус Хекет. — И… ничего не обнаружили. Иногда бывают загадки, раскусить которые не под силу даже нашему НИИ. Но есть один ученый, который взялся за решение этой задачи. Величайший ум древности, механик Зэм Иасскул Кведыш. Он один из академиков НИИ, но уже долгое время находится в тринадцатой лаборатории… Нам очень важно узнать, добился ли он какого-нибудь прогресса в своих исследованиях. Эх, жаль Нефер Ур отбыл на Святую Землю! Вот кто сразу бы во всем разобрался и расставил все по своим местам.
— Да, его бы консультация не помешала, но у нас нет возможности вызвать его сюда, он занят не менее важными для Империи делами, — покачал головой Яскер. — Что ж, если никто больше ничего не хочет добавить, то на этом мы закончим. Товарищ Санников, задержитесь.
Раздался шум отодвигаемых стульев, Рысина, Штурм, Коловрат и Хекет синхронно поднялись со своих мест и направились к выходу. Восставшая прошествовала мимо меня пребывая где-то в глубине своих мыслей и уже не обращая внимания ни на что вокруг, так и не сказавший ни слова Командор ободряюще хлопнул меня по плечу, Верховный шаман шепнул: «Я подожду тебя за дверью», глава Комитета промаршеровала с каменным лицом, плотно поджатыми губами и высоко задранным подбородком.
Яскер тоже встал из-за своего стола и, как и в прошлый раз, уселся на один из стульев