тем, чтобы все его маетности были изъяты от контрибуций. 12
ноября, сообразно царской воле, Мазепа расставил половину своего
войска в воеводстве Бельзском и в земле хелмской, в таком
опустелом крае, где чувствовался недостаток запасов для людей и корма
для лошадей, а с остальною половиною двинулся на Волынь.
Прибывши на Волынь, Мазепа заложил свою квартиру в Дуб-
но. Тут прибыл к нему из Гродна полковник прилуцкий Горленко, назначенный наказным гетманом над отрядом, высланным в
Литву. Когда этот отряд прибыл в Гродно, царь приказал Горленку
послать 1000 Козаков к Риге, отдавши их под команду генерала
Рона. Горленко с остальными остался в Гродно. Еще в конце
сентября он, Горленко, через курьера письменно сообщал своему
гетману о бедственной судьбе Козаков, посланных к Риге, и о
всяких обидах, терпимых козаками в литовском крае от
великороссийских начальных людей. По царскому указу устроены были
там временные почты и на эти-почты высланы были прилуцкие
козаки: эти-то козаки особенно терпели от нахальства русских
офицеров, ездивших на почтовых лошадях. Случалось, что у ко-
заков забирали лошадей и уезжали на них, а козаки потом должны
были отыскивать своих взятых лошадей и находили их
измученными шибкою ездой и остающимися без корма; случалось и так, что офицер, взявший козака с лошадью, гнал без милости и бил
разом и лошадь и козака. Горленко жаловался, что его самого, наказного гетмана, насильно столкнули с коня и забрали под под-
564
воды лошадей у него и у прочих козацких начальных людей, с
ним ехавших. 9 ноября Горленко упросил Шафирова
исходатайствовать ему отпуск со службы, ссылаясь на болезнь в ноге.
Оставив над своими полчанами в Гродно своего сына Андрея, он
явился к гетману в Дубно вместе с товарищем своим киевским
полковником Мокиевским. Там на словах они сообщили гетману
подробнее и точнее о всех оскорблениях, которые претерпели
малороссийские козаки от великорусских офицеров. Горленко
прибавил, что он нарочно притворился больным, потому что боялся, чтоб его с козаками не услали в Пруссию и не стали бы там
учить Козаков регулярному строю. Об этой посылке Козаков для
обучения регулярному строю писал еще прежде гетману Иван
Черныш, находившийся при гетманском племяннике Войнаров-
ском также в Гродно. Черныш писал, что он даже видел копию
с царского указа об этом. Быть может, это было предположение
Петра, тогда состоявшееся и тотчас отмененное, так как все
царствование Петра изобилует распоряжениями, которые тотчас и
-отменялись.
Из других мест Гетманщины Мазепа’ получал жалобы на
дурное обращение великорусов с малороссиянами. Черниговского
полка городенский сотник доносил своему полковнику Полуботку, что ехавший с солдатами из Могилева в Киев Иван Пав л. Зыков
допускал своих солдат чинить над жителями бесчинства и
поругания. В Чернигове проезжал из Москвы с аптекой некто Роптеев
и требовал 44 подводы; хотя ему обещались их выставить, но он, не дождавшись, послал своих людей ловить лошадей в поле, а
наловивши более ста, требовал, чтобы хозяева выкупали их от
него. Мазепа, получая с разных сторон такие вести, до того
раздражился, что в кругу близких к себе старшин высказал, что
другой бы склонился к предложению, которое присылал к нему
Станислав Лещинский с Вольским.
Находясь в Дубно, Мазепа ездил на короткое время в Белую
Криницу и там был восприемником у князя Вишневецкого. Мать
двух Вишневецких, урожденная Ходоровская, Анна, вдова
Константина Вишневецкого, воеводы бельзского, по смерти мужа была
за другим мужем, князем Дольским, любимцем покойного короля
Яна Собеского, великим маршалом литовским, умершим в 1695
году. Вдова после двух мужьев, княгиня Дольская была еще не
стара и обладала в высшей степени качествами прелестницы.
Мазепа с нею крестил дочь, родившуюся у ее сына. По известию
современника, близкого к Мазепе, он тогда вел с нею денные и
ночные беседы, и в это-то время брошено было первое искушение
передаться на шведскую сторону.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Запорожское своевольство. - Козаки в Литве. - Новое
искушение Мазепе через посредство княгини
Дольской. - Нерасположение Мазепы к Меншикову. -
Успехи шведского короля в Саксонии. - Альтранштадтский
договор. - Отречение Августа от польской короны. -
Своевольства великороссиян в Малороссии. - Строение
Печерской крепости в Киеве. - Жалобы старшин и
полковников. - Пребывание царя в Жолкве. - Неудачные
попытки примирения с шведским королем. - Союз царя
с поляками, не признавшими Станислава. - Мазепа в
Жолкве. - Меншиков и Мазепа. - Иезуит
Заленский. - Ксендз тринитарий. - Продолжение работ над
Печерскою крепостью. - Польские попытки овладеть
Правобережною Украиною. - Козаки в Польше. -
Сношение Карла и Станислава с Турциею. - Третье
искушение Мазепе от княгини Дольской и короля
Станислава. - Мазепа открывается своему генеральному
писарю. - Непосланные письма к царю и канцлеру. -
Приезд к Мазепе иезуита Заленского. - Тайный
посланец Мозепы у короля Станислава. - Беспорядки в
царской державе. - Успокоительная царская грамота к
малороссийскому народу.
Первое искушение не подействовало на Мазепу. Мало
располагали его и проблески вражды к москалям в Малороссии. Правда, в
Запорожской Сече эта вражда показалась до того острою, что когда
великорусские ратные люди, плывя по Днепру, нуждались в судах
и перевозчиках, чтобы безопасно пройти через пороги, то кошевой
Гордеенко приказывал запорожскому полковнику, находившемуся
в Кодаке, распорядиться так, чтобы на порогах пропали все суда с
московскими ратными людьми. Сечь Запорожская не переставала
быть притоном удалых беглецов из украинского поспольства, которые пели там все одну и ту же старую песню - идти в Украину и
бить панов и орандарей. Но такое брожение в народе не могло быть
полезным гетману, потому что ненависть поспольства к панам
прежде всего обращалась против него, так как он был самый
первый, главный пан. Народ не любил великорусской власти над со-
566
бою, но не терпел и своего гетмана, считая его разом и польским
паном, и угодником московской власти. Раздражение малороссиян
против великороссиян не могло подвинуть гетмана стать в
недружелюбное отношение к Московской державе. Притом все эти
зажигательные крики об избиении панов и арендарей оставались одними
криками, а сечевое своевольство ограничивалось только
несколькими разбойническими разорениями пасек в <товще> (дебри) Самарской, да угоном скота и лошадей запорожскими <харцызами>
(разбойниками).
При тогдашнем положении дел ничто не располагало Мазепу
поддаться внушениям в пользу шведов, притом такие внушения
делала ему женщина, которая была матерью одного из
предводителей Августовой партии в Польше, воевавшего против шведов, а
потому чересчур доверяться ее искренности в то время еще было
неблагоразумно. Вероятно, такого рода внушения делались ему
вскользь, в качестве соображений, как поступить в случае, если
дела поворотятся окончательно во вред Августу и Петру. Еще, однако, дело Петра не казалось тогда слабым, и Мазепа, имевши
всегда в виду собственное благополучие, не видел нужды
поворачивать круто в противную сторону.
С зимы 1705 на 1706 год дела становились все хуже для Петра
и Августа и все лучше для Карла и Станислава. Шведы
направлялись в Литву. Царский фельдмаршал Огильви занял Гродно и
ожидал прибытия в помощь саксонского войска короля Августа. Но
саксонской помощи не могло явиться, потому что саксонский
главнокомандующий Шуленберг был разбит наголову при Фрауэн-
штадте шведским генералом Реншильдом, а Потоцкий, предводитель польского войска стороны Станислава, поразил польское
войско Августовой стороны, бывшее под командою князя
Вишневецкого. Карл двинулся в Литву. Он не успел взять Гродно, но расположил свое войско так, что оно не
допускало-продовольствия русским военным силам, находившимся в Гродно. Вступление
Карла в Литву быстро расположило шляхетство этого края на
сторону Станислава Лещинского. Воеводства Новогродское, Слоним-
ское и Волковисское объявили себя за нового короля. Признал его