Читать интересную книгу Операция "Невозможное" (Лето и осень сорок пятого) - Евгений Белогорский

— Я очень надеюсь, что к завтрашнему вечеру мы взломаем оборону противника.

— Я тоже на это надеюсь. Ведь ради вашего наступления мы ослабили маршала Конева и больше брать резервы нам негде. Надеюсь, что это вы хорошо помните?

— Так точно, товарищ Сталин, помню.

— Вот и отлично. Желаю вам успехов на завтра. До свидания, Константин Константинович, не буду вам мешать.

— До свидание, товарищ Сталин — повесил трубку Рокоссовский и повернулся к генералу Малинину, стоявшему с ним рядом.

— Сильно ругает? — сочувственно спросил начштаба, справедливо полагая, что несет и свою часть вины за неудачное наступление.

— Он не ругает. Он спрашивает — маршал чувственно произнес эти слова, что Малинин тут же зябко поежился. Вопросы и просьбы Верховного, действовали на военных гораздо сильнее грозных окриков и угроз.

Обещая Верховному возможный прорыв обороны противника, маршал ничуть не кривил душой. При проведении рекогносцировки затопленной местности под Апелдорном, выяснилась одна любопытная вещь. Оказалось, что какими бы непроходимыми не казалось бы лесные топи, в некоторых местах наши танки и самоходки все же могли пройти. С большим трудом, они медленно двигались по коварно земле Нидерландов, вздымая комья глины, поднимая фонтаны воды и грязи.

Для точного выяснения положения дел, была направлена группа саперов, имевших опыт прокладывания гатей в болотистой местности. Проведя подробный осмотр места предполагаемого наступления, они прибыли на доклад к командующему перед самым звонком Сталина.

— Пройдут танки, товарищ маршал. Эти голландские болота не чета нашим белорусским. Там для танков гати приходилось основательные прокладывать, а здесь только небольшую помощь окажи, и они сами вперед побегут — уверенно отрапортовали саперы Рокоссовскому, едва переступили порог его кабинета.

— И как быстро вы их проложите? За сутки управитесь? — спросил маршал с затаенной надеждой и к своему удивлению получил ошеломляющий ответ.

— Мы, постараемся управиться побыстрее.

— Побыстрее это как? — не веря своим ушам, переспросил Рокоссовский.

— Постараемся за ночь. Все необходимое для этого у нас есть. Возможные места прокладки гатей нами определены, промеры сделаны, так что все в наших руках. Товарищ маршал, мы ведь понимаем, что дорога через этот лес кратчайший путь к победе. Поэтому сделаем все возможное, чтобы наши танки прошли через него.

Сказанные слова саперов, с новой силой всколыхнули в груди Рокоссовского, погасшую было уверенность в благополучном исходе операции.

— Кого предполагаешь пустить первыми; танки или самоходки? — спросил маршал Малинина.

— «Сушки» и желательно семьдесят шестые. Им будет легче пройти опасные места и подавить опорные пункты противника.

— На дорогах?

— Нет в лесу. Бои на дорогах — не позволительная трата времени. Я считаю, что наступать следует напрямую, через лес. Англичане точно не ждут наших танков на этом направлении.

— Наверняка у тех отрядов, что держат оборону в затопленных частях леса, есть гранатометы. Пожгут они нам «сушки» за милую душу — высказал опасение маршал. При этом он не столько сомневался в словах Малинина, сколько пытался отыскать в них слабое звено.

— Если бы мы прорывали их обычное построение обороны, то они бы обязательно присутствовали. Однако противник считает эти места непроходимые для танков, ждут здесь только пехоту и потому, вряд ли здесь будет большое число гранатометчиков, — парировал Малинин. — Я бы больше опасался за пехотинцев. Судя по докладам командиров, противник может организовать крепкий артиллерийский заслон.

— Тогда следует придать «сушкам» небольшие штурмовые группы, а основные силы пехоты бросить в прорыв вместе с танками. Если все будет так, как мы ожидаем, то к этому моменту самоходки смогут подавить часть артиллерии врага. Что синоптики, улучшения погоды не обещают?

— К сожалению, нет. Облачность и дожди продержаться ещё минимум два дня.

— Жаль, будь погода нормальнее, мы бы этот лес давно раскатали в пух и прах, — вздохнул Рокоссовский, — Михаил Сергеевич, проследите, чтобы на время проведения саперами работы, наши артиллеристы отвлекали внимание противника на других участках фронта.

Этот нехитрый, но очень действенный прием был использован при установке гатей в Белоруссии, сработал он и на этот раз. Почти всю ночь, справа и слева от намечаемого места прорыва, советские артиллеристы пробовали «на зубок» оборону противника, умело приковывая к себе его внимание.

Около пяти часов продолжался обстрел вражеских позиций, создававший у противника стойкое убеждение, что именно на их участке обороны русские готовят свой прорыв. Во многих местах возникла яростная контрбатарейная дуэль, завершившаяся без видимого преимущества какой-либо из сторон.

Под эту громогласную симфонию, саперы завершили свою работу в точно обозначенный ими срок и едва только просветлело, как на врага двинулись самоходки и штурмовые группы.

Успех любой операции полностью зависит от её подготовки и взаимодействия различных родов войск. Все это у бойцов маршала Рокоссовского было, что и позволило им выполнить свою боевую задачу при невысоких потерях.

Саперы обеспечили самоходкам самые благоприятные условия входа в бой. Те уверенно шли вперед, ориентируясь на ранее установленные вешки, твердо зная, что пройдут, и не будут тыкаться вслепую. Когда же по ним загрохотала британская артиллерия, в дело немедленно вступили «сталинские артиллеристы». Завязалась упорная контрбатарейная борьба, благодаря которой английский заградительный огневой заслон развалился на части.

Как и предполагал генерал Малинин, среди защитников лесного рубежа обороны, гранатометчиков было раз-два, и обчелся. В основном это были пулеметные гнезда и прочие огневые точки, укрытые в некие подобия деревянных блокгаузов или полуземлянок. Для продвижения пехоты они были непреодолимым камнем преткновения, но для самоходок являлись удобной целью.

Едва только они обозначали свое присутствие, как семидесяти шести миллиметровое орудие открывало огонь в их сторону. И пусть не все снаряды летели точно в цель, но даже само присутствие самоходки, что вопреки всем утверждениям медленно, но верно двигались по непролазной грязи, вызывало сильную нервозность среди королевских солдат. Пушек не было, базуки были все наперечет, а смельчаков, готовых рискнуть и попытаться уничтожить самоходку связкой гранат среди них не оказалось. И под грохот снарядных разрывов и свист пуль штурмовых групп, Бобби и Тэдди стали отступать.

Не так быстро как того хотелось русским и слишком быстро для генерала Крафтона, сначала первая линия лесного рубежа британской обороны под Апелдорном, а затем вторая были прорваны советскими солдатами в первой половине дня.

Уцелевшие после прорыва «сушки» ещё только подступили к минометным позициям противника, едва-едва вступали в перестрелку с его артиллерийскими батареями, а вслед им уже мчались «тридцатьчетверки» и могучие «исы» с десантом на броне.

Наступление советских войск оказалось настолько успешно, что к концу дня они вышли на рубеж Харлскамп и Оттерло. Что было расценено как командованием, так и Ставкой — как очень хороший результат.

Развивая достигнутый успех, и не давая врагу закрепиться, Рокоссовский бросил прорыв 12-ю гвардейскую танковую бригаду, недавно полученную от маршала Конева. Ломая отчаянное сопротивление англичан, советские танкисты ударили сразу в двух направлениях. В сторону города Эде и города Барневелд, создавая угрозу тылам группировок ведущих бои под Арнемом и Апелдорном.

Будь на месте англичан немцы, они бы моментально попытались бы, если не закрыть горловину прорыва, то хотя бы создать свои знаменитые «поворотные столбы». При помощи этого маневра, им иногда удавалось успешно бороться с прорывами советских войск на первых этапах войны и в её средине. Англичане имели все возможности попытаться повторить немецкий опыт в борьбе за Голландию, но они посчитали ниже своего достоинства, учиться у побежденных. За что и поплатились.

Под угрозой окружения, британцы были вынуждены оставить Арнем и отойти от Апелдорна, в результате чего, этот участок их обороны полностью развалился. Все действия генерала Крафта по стабилизации положения войск ни к чему не привели. Англичане вновь опаздывали с принятием важных решений на один день, на один час и советские солдаты уверенно шли на запад. «К последнему морю» — пошутил вождь, слушая доклад Рокоссовского о его успехах.

Утром пятого дня после прорыва, советские танкисты вышли к окраинам Утрехта и завязали ожесточенные бои с противником. Учитывая берлинский опыт сражения, танкисты отказались от заманчивой возможности прорваться в центр города и стали дожидаться подхода, отставшей пехоты.