тебя эта проблема здорово заинтересовала. Наверное, девок часто меняешь?
– Да не потому, – замахал руками Акатов.
– А почему, если не секрет? – не отступал Гарнич–Гарницкий. – Все–таки тебя это задевает, верно?
– Так ведь и я тут по поводу СПИДа…
– То–то смотрю, сразу сделал стойку, как гончая на зайца… – улыбнулся одессит.
Денис рассказал о запросе одесской санэпидемстанции по поводу Кирсановой и высказал свое предположение:
– А вдруг это связано с вашей Паутовой?
– Не исключено. – Гарнич–Гарницкий некоторое время молчал, что–то обдумывая, а потом предложил: – Знаешь, давай–ка махнем к нам в управление. Уверен, что Василий Романович Шовкопляс еще там.
– Кто это такой?
– Следователь.
Быстро покончили с ужином. Гурий Тихонович пытался заплатить за все сам, но Акатов все же всучил ему свою долю.
На всякий случай капитан позвонил в управление внутренних дел города – Шовкопляс действительно был еще на работе. Оперы застали его в кабинете, заваленном ворохами бумаг и документов.
– Василий Романович, – сказал Гарнич–Гарницкий, представив следователю Дениса, – лейтенант Акатов интересуется тем, кто сделал запрос в Южноморск насчет некой Кирсановой. Случайно не вы посылали?
– Я, – ответил Шовкопляс и поправился: – Вернее, посылала одесская СЭС, но по моей просьбе. – Видя, что оперы стоят, он спохватился: – Да вы присаживайтесь, товарищи, вижу, что разговор не на одну минуту.
Акатов и Гарнич–Гарницкий присели.
– С вашего разрешения, отниму у вас немного времени, – сказал Денис.
– Не стесняйтесь, спрашивайте. Глядишь, и вы мне чем–нибудь поможете…
– Почему вы заинтересовались именно Кирсановой? – спросил лейтенант.
– Э, брат – протянул следователь, – если была бы только она одна… Проверяю десятки людей. Перефразируя поэта, перерываю ради каждого человека тонны бумажной руды. – Он показал на завал документов, достал из открытого сейфа большой бумажный конверт и выложил его содержимое.
Это были письма, записные книжки, фотографии.
Стоило Акатову глянуть на одну из них, как у него от волнения перехватило горло. На снимке был Зерцалов с девушкой. Весьма даже симпатичной. С большими лучистыми глазами и прической ежиком.
– Это же он! – вырвалось у Дениса.
– Кто? – удивился его реакции Шовкопляс.
– Зерцалов! Ведь я участвую в расследовании его убийства…
– Так он убит? – в свою очередь поразился следователь.
– А вы не знали?
– Впервые слышу.
– Жаль, что мы не поговорили с вами, – вздохнул Гарнич–Гарницкий, – перед тем, как я полетел из Южноморска в Харьков. Сказал бы об этом.
Акатову пришлось ввести Шовкопляса в курс дела.
– Как же так, – покачал головой следователь, выслушав оперуполномоченного, – колдун, ясновидец, предсказатель будущего, а не смог предотвратить своего страшного конца. – В его голосе явно прозвучала ирония.
– Что за девица с ним? – вернулся Денис к фотографии.
– Так это и есть Паутова, – ответил за следователя Гарнич–Гарницкий.
Шовкопляс разложил перед Денисом остальные снимки из пакета.» На всех – убитый и бывшая «мисс Черное море». В кафе, на улице, на рынке, на прогулочном катере. Всюду с Зерцаловым. Под руку, в обнимку, слившись в поцелуе. На нескольких фотографиях изображены «колдун» и «мисс» на пляже. Причем все мужчины, женщины и дети – были в чем мать родила.
– И не стесняются! – покачал головой лейтенант.
– Так ведь это же нудисты, – сказал следователь. – Слыхали о таких?
– А–а, – протянул Денис. – Которые призывают ходить голышом…
– Могли бы и не призывать, – усмехнулся Гурий Тихонович. – При таком раскладе в стране скоро все поголовно будут ходить голые…
– Это точно! – откликнулся следователь.
– Откуда у вас это фото? – спросил Акатов.
– Отпечатали с пленки, – продемонстрировал Шовкопляс кассету, – которую изъяли при обыске у Паутовой.
– Два голубка, да и только! – еще раз пробежал взглядом по снимкам Акатов.
– Так сказать, доказательство измены Зерцалова, – произнес Шовкопляс. – Такие моменты и стремился запечатлеть фотограф.
– Что, их снимали незаметно? – уточнил лейтенант.
– Вот именно, – кивнул следователь. – А знаете, кто нанял фотографа? Кирсанова… Да–да. Как я понял из объяснений Паутовой, гражданская жена Зерцалова. Между прочим, сыщик из вашего южноморского бюро «Частный сыск».
– Да ты, Денис, слышал о нем, – снова встрял в разговор Гарнич–Гарницкий. – Помнишь, когда ты появился у нас первый раз, Лопато говорил об этом сыщике.
– Конечно, помню, – сказал лейтенант. – Он добивался разрешения покопаться в ваших архивах, но его отшили… Но как все–таки пленка оказалась у Паутовой?
– Тот сыщик, его фамилия Струков, оказался ловкачом, – пояснил следователь. – Есть пьеса «Слуга двух господ»… Там пронырливый Труфальдино служил одновременно двоим… Так вот, Струков ухитрился услужить троим. Сначала взял пятьсот рублей с Кирсановой за слежку за Зерцаловым. Затем слупил тысячу рублей с Зерцалова, рассказав ему о задании Кирсановой. И, в довершение всего, фуганул за полторы тысячи фотопленку Светлане Паутовой, открыв ей, для чего вел скрытую съемку…
– Ну и прохиндей! – хмыкнул Акатов.
– Я наводил о нем справки, – сказал Шовкопляс. – В свое время Струков служил в милиции и вроде бы снюхался с мафиози… Но доказательств якобы не нашли. Скорее всего не захотели. Но на всякий случай его уволили из органов. Чтобы не запятнал честь милиции. Вот он и подался в частную коммерцию.
– Ладно, шут с ним, – отмахнулся Денис. – Скажите, у Зерцалова с Паутовой роман давно?
– Насчет их отношений Светлана несла такую ахинею – уши вянут…
– В каком смысле?
– Понимаете, лейтенант, уверяла, что любовь у них еще с Новобалтийска. Познакомились якобы десять лет назад. Правда, тогда ее звали Таня… Я говорю: Светлана, ведь ты тогда была еще совсем сопливой девчонкой… А она уверяет, что ей было уже восемнадцать лет… А сейчас, спрашиваю, сколько? Почти столько же, отвечает…
– Она что, чокнутая? – просил Акатов.
– Я сначала тоже так подумал. Но она клянется–божится, что все правда. Якобы они с Зерцаловым были похищены инопланетянами и летали в космос. А так как время там течет значительно медленнее, чем на земле, она и осталась такая же молодая…
– Бред какой–то! – отозвался Гарнич–Гарницкий.
– Если бы бред… – сказал Денис.
И поведал о том, что удалось раскопать капитану Журу в Новобалтийске о контакте колдуна с представителями внеземной цивилизации.
– Постойте, постойте, – оживился Шовкопляс, – если даже допустить, что Светлана Паутова говорит правду, то тогда непонятно, почему Зерцалов в письме Паутовой, которое изъято у нее на квартире, вспоминает их недавнее знакомство, вспыхнувшие чувства?
Шовкопляс, порывшись в бумагах, достал конверт, вытащил из него аккуратно сложенный лист бумаги.