Люди и стаи способны уживаться, и старая Древорезчица видела, какую пользу это способно принести. Равна любила королеву, а Странника тем паче, но в конечном счете именно стаи от этого сотрудничества выиграют. Древорезчица превосходно осознавала недостатки стайного способа жизни. Письменная история Когтей уходила в прошлое по меньшей мере на десять тысяч лет. Все это время они были зажаты в тисках культур, немногим отличных от нынешней. Раса обладала превосходным интеллектом, но страдала от одной препоны: они не могли работать рядом, не утрачивая этого интеллекта. Достижения стайной цивилизации оставались плодами изолированных умов, вынужденных интровертов, не способных к продвижению дальше определенного предела. Дополнительным подтверждением этому служил энтузиазм, с каким налаживали контакт Странник, Щепетильник и другие. «В долгосрочной перспективе мы сможем вывести Когтей из этого тупика».
Джефри с Амди о чем-то болтали, вполголоса посмеиваясь. Стая разбежалась почти до пределов связной мысли. За последние недели Равна поняла, что такая вот суетливость – нормальное состояние Амди, а первоначальное оцепенение было лишь знаком горя по Стальному. Как… отвратительно (или прекрасно?), что монстр вроде Стального может вызывать такую любовь.
Джефри крикнул:
– Ты у нас тут во все стороны смотришь, ну подскажи, куда глянуть! – Тишина. И снова голос Джефри: – Вон там!
– Что это вы делаете? – по-сестрински ворчливо спросила Йоханна.
– Метеоры высматриваем, – ответил кто-то из них. – Угу, я смотрю во все стороны и тыкаю Джефри – сюда!.. – показываю, куда смотреть, когда пролетает метеор.
Равна ничего не видела, но мальчик крутился, следуя указаниям друга.
– Отлично, отлично, – раздался голос Джефри. – Высота километров сорок, скорость… – Двое секунду о чем-то невнятно бормотали. «Как они определяют высоту, даже со стайным широкоугольным зрением?»
Равна откинулась на склон пригорка, сидя в ямке, выстланной мхом. Стаи сшили для нее превосходную парку, и она совсем не чувствовала идущего от почвы холода. Над головой сияли звезды. Время подумать и отдохнуть немного перед тем, что начнется завтра. У Равны появится выводок числом сто пятьдесят один… «А я-то воображала себя библиотекаршей».
Дома она любила смотреть в ночное небо; с одного взгляда узнавала другие звезды Сьяндры Кей, а иногда – и другие миры. Но то было родное небо. На миг вечерний холодок показался частью нескончаемой зимы. Линн и другие, на Сьяндре Кей. Вся ее жизнь, кроме трех последних лет. Все погибло. «Не надо об этом думать». Где-то там летит то, что осталось от флота Аньяры, от ее народа. Кьет Свенсндот. Тиролль и Глимфрелль. Она узнала их лишь на несколько часов, но это были сьяндранцы. И они спасли куда большее, чем могли себе представить. Не исключено, что они еще выживут. Коммерческая охрана Сьяндры Кей располагала ионными прямоточными двигателями. Найдут себе планету, не эту, конечно, но ближе к сфере битвы.
Равна откинула голову, разглядывая небо. Где? Возможно, она еще даже не взошла. Отсюда галактический диск представлялся сияющей полосой, которая перечеркивала небо почти под прямым углом к эклиптике. Ощущения истинной величины Галактики или их точного местоположения тут не было. Величественное зрелище терялось в сиянии ближних светил, ярких узлов открытых скоплений, мерцающими драгоценностями вмороженных в рассеянный фоновый свет. Но внизу, у южного горизонта, далеко от галактической тропки, виднелись два клочка света. Магеллановы Облака! Неожиданно включилось восприятие геометрии пространства, и Вселенная наверху перестала казаться неизвестной. Флот Аньяры, должно быть…
– Я… я тут думаю, можно ли отсюда увидеть Страумлианский Простор, – сказала Йоханна. Ей уже больше года приходилось изображать взрослую. С завтрашнего дня эта роль пребудет с нею навсегда. Но сейчас голосок ее был детским, просительно-тонким.
Равна разлепила губы – сказать, как это маловероятно.
– Может, и получится, может, и получится. – Это был Амди. Стая стянулась вместе, по привычке держась поближе к людям. Щенкам нравилось человеческое тепло.
– Видишь ли, я в Даннике читал про все эти штуки, а сейчас соображаю, как они соотносятся с тем, что мы видим. – Пара морд обрисовалась на звездном фоне, будто человек радостно замахал руками небесам. – Самые яркие объекты – всего лишь мелкие местные светила. На них ориентироваться не стоит. – Он показал пару открытых скоплений, заявив, что нашел соответствия им в Даннике. Амди вдобавок отождествил Магеллановы Облака и просчитал куда больше, чем удалось Равне. – В любом случае, Страумлианский Простор был… – («Был! И то правда, малыш!») – в Высоком Запределье, но вблизи галактического диска. Видите вон тот большой звездный квадрат? – Он показал носами. – Мы его так и зовем: Великий Квадрат. От его верхнего угла взять вон в ту сторону шесть тысяч световых лет, и мы на Страумлианском Просторе.
Джефри опустился на колени и молча смотрел туда секунду-другую.
– Но это же так далеко; что там вообще можно отсюда увидеть?
– Страумлианских звезд не видно, но всего в сорока световых годах от Страума голубовато-белый гигант…
– Ага, – прошептала Йоханна, – Сторлюс[24]. Он такой яркий, что ночью от него тени.
– Ну вот, это четвертая по яркости звезда, считая от верхнего угла; они почти на прямой расположены. Я его вижу, значит и вы можете.
Йоханна и Джефри долго молчали, глядя на этот клочок небосклона. Равна сжала губы от ярости. Хорошие дети, и они прошли сквозь ад. А их родители сражались, чтобы предотвратить адскую катастрофу; они сбежали от Погибели, унося средство ее уничтожения. Но… сколько миллионов рас обитало в Запределье, забиралось в Трансценденцию и заключало сделки с дьяволами? Сколько рас самоуничтожилось там? А Страумлианскому Простору и этого было мало. Они сунулись в Трансценденцию и пробудили Нечто, способное пожрать Галактику.
– Думаешь, там кто-то выжил? – спросил Джефри. – Неужели мы – это все, кто уцелел?
Сестра обняла его рукой за плечи:
– Может, и выжил… хотя, наверное, не на Страумлианском Просторе. Но остальная Вселенная – гляди, она еще там. – Тихий смех. – Мама с папой, Равна с Фамом. Они остановили Погибель. – Девочка жестом обвела небосклон. – Они спасли бо́льшую часть всего этого.
– Да, – отозвалась Равна, – мы спасли его и спаслись сами, Джефри. Чтобы начать все с чистого листа. – Вроде бы так и есть. Корабельные зонографы еще работали. Разумеется, по данным из одной точки прецизионную зонограмму не построить, но Равна понимала, что они глубоко в новой Медленной Зоне, в области, задетой Возмездием Фама. Что еще важнее, «Внеполосный-II» не фиксировал локальных вариаций зонной интенсивности. Нескончаемый тремор предыдущих месяцев закончился. Новое равновесие держалось твердо, как гора, и сместится лишь за века.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});