второй раз, но ничего другого не оставалось. Он не мог допустить, чтобы превратности его собственной судьбы обрушились на этот дом.
И если не считать кочерги, он был безоружен, потому что оружие на этой, ныне мирной планете сделалось большой редкостью — не предметом обихода, как в былые времена.
Он подошел к окну и, открыв его, увидел, что дождь прекратился и из рваных, быстро несущихся облаков выглядывает половинка луны.
Прямо под его окном была крыша портика, и, окинув ее взглядом, он решил, что босиком здесь можно будет пройти, а расстояние от края крыши до земли, верно, немногим больше семи футов.
Он снял туфли, сунул их в карман плаща и вылез через окно. Но с полдороги он вернулся назад, прошел к двери и тихонько отодвинул засов. Было бы не очень красиво сбежать, оставив комнату запертой.
Крыша была скользкой после дождя, но он благополучно добрался до края. Спрыгнув, он попал в кусты и немного поцарапался, но это, сказал он себе, пустяки.
Он снова обулся и зашагал прочь от дома. Дойдя до опушки леса, он оглянулся. Позади было темно и тихо.
Он дал себе слово, как только вся эта эпопея кончится, подробно написать обо всем Нельсону и извиниться перед ним.
Он нащупал ногами тропинку и пошел по ней в призрачном полумраке — луна по-прежнему едва пробивалась сквозь тучи.
— Сэр,— послышался голос рядом с ним,— я вижу, вы решили прогуляться...
Пакстон от страха подскочил.
— Славная ночь для прогулки,— спокойно продолжал тот же голос,— После дождя кругом все так чисто и свежо.
— Кто здесь? — вне себя от испуга спросил Пакстон.
— Это Петви, сэр. Петви — робот, сэр.
Пакстон издал нервный смешок:
— Ах да. Теперь припоминаю: противник Грэма.
Робот вышел из-под деревьев и двинулся вместе с ним по тропинке.
— Только подумать, что вы захотели взглянуть на поле боя!
— А что! — ухватился Пакстон за протянутую роботом соломинку.— Именно это я хочу сделать. Я никогда ни о чем подобном не слышал и, естественно, заинтригован.
— Сэр,— с готовностью произнес робот,— я весь в вашем распоряжении. Уверяю вас, никто лучше меня не сможет вам всего объяснить. Я с самого начала здесь, при мастере Грэме, и если у вас есть вопросы, я охотно отвечу на них.
— Да, у меня есть один вопрос. Какова цель всей этой затеи?
— Ну, вначале, конечно, просто хотели развлечь подрастающего мальчугана. Но сейчас, с вашего позволения, сэр, я сказал бы, что дело куда важнее.
— Ты хочешь сказать, что это часть Продолжения?
— Ну да, сэр. Я понимаю естественное нежелание людей признаться в этом даже самим себе, но факт остается фактом: в истории человечества почти на всем ее протяжении война играла важную и разностороннюю роль. Пожалуй, ни одному из развитых им искусств Человек не уделил столько времени, внимания и денег, сколько он не пожалел уделить войне.
Тропинка пошла под откос, и в бледном, неверном свете луны проступил полигон.
— Не пойму,— сказал Пакстон,— временами мне кажется, что поле накрыто чем-то вроде чаши, а потом она пропадает...
— По-моему, это называется экранирующим прикрытием, сэр,— ответил Петви.— Его создали другие роботы. Насколько я понимаю, сэр, это не новшество — просто вариант прежних способов защиты. Несколько, конечно, усиленной.
— Но такого рода защита...
— Мы пользуемся ППБ — полностью переработанными бомбами. Их у нас очень много, и каждая из сторон применяет их по мере своих сил...
— Но вы не можете применять здесь ядерное оружие!
— Эти бомбы вроде игрушечных, сэр,— весело возразил Петви,— Они очень маленькие, почти как горошины, сэр. Критическая масса, как вы сами понимаете, ничтожна. И опасное действие радиации очень недолговременно, что-нибудь около часа...
— Ну, джентльмены,— мрачно заметил Пакстон,— вы явно стараетесь добиться полной реальности.
— Естественно. Однако операторы не подвергаются ни малейшей опасности. Мы примерно в таком же положении, как генеральный штаб. И это нормально, потому что цель всей затеи — сохранить искусство ведения войны.
— Но это искусство...— начал было Пакстон — и умолк.
Что он мог сказать? Если решено сберечь старую культуру, сберечь ее действенной и пригодной для Продолжения, значит, она должна быть сохранена целиком.
Война, надо признать,— такая же часть этой культуры, как и все другие характерные, в той или иной степени уникальные приметы именно человеческого культурного наследия, подлежащего консервации здесь для того, чтобы оказаться под рукой, когда придет время пустить его в ход.
— Конечно, в том, что мы делаем, есть определенная жестокость,— сознался Петви,— но для меня, сэр, как для робота она, пожалуй, чувствительнее, чем для человека. Ведь потери среди воюющих роботов колоссальные. Но при огромной концентрации огневой мощи на столь ограниченном пространстве это неизбежно.
— Ты хочешь сказать, что у вас есть войска, то есть что вы посылаете сюда роботов?
— Ну да. А как иначе пользоваться всем оружием? И потом, глупо ведь было бы разработать стратегию, а дальше...
— Но роботы...
— Они малюсенькие, сэр. Это необходимо хотя бы в интересах реальности. Мы стремимся создать иллюзию настоящего сражения, и потому все, чем мы оперируем, должно соответствовать масштабам поля боя. Наши войска комплектуются из самых примитивных роботов, наделенных только двумя особенностями: полным послушанием и стремлением к победе. При том массовом производстве, которое мы в своих мастерских наладили, мы не имеем возможности придавать роботам индивидуальность, да и все равно ведь...
— Да, да, понимаю.— Пакстон был несколько ошеломлен.— Однако сейчас мне, пожалуй...
— Но я ведь только еще начал объяснять, сэр, и ничего вам не показал. А здесь столько соображений, столько проблем.
Они подошли уже к самому краю насыпи, и Петви указал на ведущую вниз, на полигон, лестницу.
— Я хочу, чтобы вы увидели все своими глазами, сэр.— С этими словами он начал торопливо спускаться по ступенькам к закрытому щитом проему,— Здесь у нас единственный вход на полигон. Через него мы в периоды перемирия посылаем вниз свежие войска и боеприпасы или проникаем, чтобы немного убрать поле.
Он нажал на кнопку с одной стороны щита, и тот бесшумно пополз вверх.
— Сейчас здесь беспорядок, потому что мы уже несколько недель сражаемся,— пояснил робот.
Через проем Пакстон увидел развороченную землю со всеми красноречивыми следами недавней битвы. Вид этого зрелища подействовал на него, точно удар под ложечку. У него перехватило дыхание и закружилась голова; его едва не стошнило. Он оперся рукой о стенку траншеи, чтобы не упасть.
Петви нажал другую кнопку, и щит соскользнул вниз.
— Это только поначалу тяжело.— Робот словно бы