Взяв в левую руку арбалет, а в правую меч, мы стали медленно и осторожно продвигаться вперед.
Вступив без проблем в черту лагеря, мы быстро и бесшумно справились с часовыми. Оставлять в живых их никто не собирался: вряд ли хоть один из рядовых солдат знает хоть что-то существенное.
Некоторые из наших явно изгалялись как могли. Иначе больше ничем я не могу объяснить того разнообразия бесшумного умерщвления. Демонстрировался почти весь арсенал: от серии ударов мечом или серпом до банальной удавки и кинжала в сердце…
Костры и светильники погасли в тот момент, когда стражи повалились на землю.
Наша работа, как поддержки, свелась лишь к накрытию лагеря магическим куполом, не пропускающим свет.
Маги так и не смогли как-то организовать сопротивление или даже хоть раз ударить магией. Причина этому была одна — Княгиня легко пробралась в их шатры и парализовала несмертельными ударами отравленного адамантового оружия.
На этом расправа подошла к концу. И лишь тогда, когда весь лагерь был у нас под контролем, хисны, с ревом, криками и шумом, развалили «секреты» и поубивали сидящих там людей. Вся операция не заняла и десяти минут, а я даже ни разу не выстрелил из арбалета и не взмахнул мечем…Черт возьми, да я даже маны ни эрга не потратил…
В лагере немного пахнет чем-то неуловимо сладковатым. Такое впечатление, что мне этот запах знаком. Вот только его быстро забивает запах крови. Потом поищу источник. После завершения, два десятка наших солдат поймали своих хисн и отправились патрулировать окрестности на случай пропущенных «секретов» или еще чего.
В живых мы не оставили ни одного рядового солдата, а вот все офицеры были добросовестно парализованы. Сейчас солдаты Серх еще раз проверяли палатки и стягивали безвольные тела в людей в ряд.
Магов ждала тоже такая судьба, но им перед этим застегивали на шее террастовый ошейник, блокирующий магические способности.
Шеяшхи не давал мне никаких указаний, поэтому, я нашел грубо сбитую деревянную лавочку и начал куском какой-то чистой ткани чистить клинок от «храта». В голове бродили мысли о бестолковой растрате ресурсов и предстоящей чистке стрелок. Совершенно неожиданно кусок ткани привлек мое внимание. Еле заметная красивая вышивка, мягкая и приятная на ощупь. Это, определенно, не паучий шелк, которым торговали Великие Дома, но такая же качественная. Хммм. Я поднял маску и поднес тряпку к лицу. Какой приятный цветочный запах. Но не тот, что чувствовал мой нос недавно. Я развернул материю и попытался рассмотреть вышивку под лунным светом.
Внезапно раздавшийся рядом знакомый голос Эйрин, отвлек меня:
— Ашерас, тебе нужно на кое-что взглянуть. — Я посмотрел на Княгиню. Она легко меня опознала. Ну да я другого и не ожидал. Скептически поднимаю бровь. Со странно закаменевшим лицом, она поворачивается ко мне спиной и произносит странно глухим голосом: — Это не в нашей компетенции…
И что же они не могут решить без меня? Отложив арбалет, я следую за ней к самому большому шатру, как бы расположенному в центре лагеря. Возле его входа стоит Арихитос без маски и почему-то с яростью взирает на свои немного дрожащие тонкие пальцы.
Пренебрежительно откинув полог, я зашел в шатер, пару секунд смотрел на открывшийся мне вид, и вышел. Мой взгляд метался, не в силах остановиться. Сердце билось, словно бешеный тигр в клетке.
Я многое повидал за две жизни: проклятая горная деревушка, накрытая артударом, наш блокпост после взрыва смертника, железнодорожный вагон, набитый трупами наших солдат, сгоревший Ишакши, устланный телами рабов в три слоя, пылающий Растраст, жесточайшие жертвоприношения и ритуалы… Но у всего этого был какой-то смысл, необходимость. Здесь же я его не видел. Возможно, если я его увижу, мне станет легче. Не думал, что меня может еще что-то пронять до такой степени. Теперь я понял, чем это пахло. Очевидно, маги пытались убрать запах разлагающейся плоти, но наше обоняние намного чувствительнее людского…
Все внутреннее пространство шатра занимала большая яма, глубиной метра два или больше. Она была завалена телами светляков до верха, а сверху всего этого был водружено нечто вроде грубого трона. На него была усажена голубоглазая освежеванная до состояния обглоданного скелета эльдарка. И вывешенные гирляндами отрезанные уши.
За всю свою жизнь я осознал лишь одно — на жестокость нужно отвечать еще большей жестокостью.
Я бы мог понять, если бы в яме были темные, но светляки? Их же гражданские довольно безобидны и способны лишь нюхать цветочки да выть на луну свои заунывные песни…
— Вызовите Ирмиель и покажите ей это. — прохрипел я.
Перехватив обратным хватом «кхриао» я подошел к первому попавшемуся пленнику и стал рубить его в фарш. Меч рубил кости, словно пластилин, а плоть вообще не замечал. Я наносил удары со всей силы и клинок, прорубая упавшее тело, входил наполовину в утоптанную землю. Кровь брызгала мне в лицо, но лишь когда она попала мне в глаза, я сумел более-менее прийти в себя.
Тяжело дыша, я скользнул взглядом по валяющимся пленникам, находящимся под воздействием заклинания.
Солдаты смотрели на меня почти безразличными взглядами.
Мой взгляд упал на кусок ткани, лежащий на лавочке. Теперь мне все ясно. Клочок чей-то одежды…
Когда я вытирал с одежды кровь, прибыли с сопровождением Иситес и Ирмиель.
Я видел, как на лице светлой мелькнула гримаса отвращения, когда она скользнула взглядом по солдатам, стягивающим пленных магов в отдельную группу.
Мое лицо само растянулось в предвкушающую ухмылку, когда они обе направились в шатер.
Пробыли они там очень недолго: Ирмиель почти сразу вывалилась изнутри спиной вперед и, упав на четвереньки, стала опорожнять свой желудок. Иситес вышла следом. По виду она была не прочь присоединиться к светлой, но как-то держалась. Я был достаточно близко, поэтому расслышал ее слабый шепот:
— Какая жестокость…
Но это слышал не только я и сестра сразу же отзывается:
— Что такое? Неприятно, когда твоих сородичей используем не только мы, темные? Где же твоя терпимость к выходкам своего любимого детища, Империи Азог, Ирмиель?
Светлая задохнулась:
— Они — ни разу не наши!
— Да ну! А кто обучал их магов и щедро сыпал знаниями направо и налево?
— Да что ты можешь знать? Не тебе судить меня!
— А кому же еще?
Мое терпение не выдержало и я произношу ровным голосом:
— Прекратите немедленно!
Иситес сразу сдулась, словно воздушный шарик, а вот Ирмиель взвилась еще больше:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});