Паниль услышал сдержанное ворчание. Все знали, какой властью обладает Алэ — и то, что она отдавала приказания на его территории, говорило о напряженности ситуации. Алэ была дипломатом, искушенным в затушевывании неприятностей.
— Слухи уже возникли, — сказал Паниль. — я слышал толки в коридорах по дороге сюда.
— А люди видели, как ты бежишь, — добавила Алэ.
— Мне сказали, что произошла катастрофа.
— Да… неважно. Но мы не должны подпитывать слухи.
— Разве не лучше объявить, что погиб остров, и мы подбираем уцелевших? — спросил Паниль.
— Мы готовим заявление, — тихо произнесла Алэ, подойдя к нему вплотную, — но сформулировать его надо… деликатно. Это какой-то политический кошмар… и в такое неподходящее время. С этим нужно управиться поосторожней.
Сладкий запах ароматического мыла, которым пользовалась Алэ, оживил воспоминания Паниля. Он отодвинул их в сторонку. Конечно, она права.
— КП родом с Гуэмеса, — напомнила ему Алэ.
— Это могли сделать островитяне? — спросил он.
— Возможно. Фанатизм уроженцев Гуэмеса вызывал всеобщее отвращение. Но все же…
— Если это сделала субмарина, — возразил Паниль, — то только одна из наших. На островитянских субмаринах нет для этого подходящего оборудования. Это просто рыбацкие суденышки.
— Да забудь ты про эти субмарины, — отмахнулась она. — Кто отдал бы такой чудовищный приказ? И кто бы его исполнил? — Алэ вновь повернулась к экранам; лицо ее выражало глубокую сосредоточенность.
«Она убеждена, что это субмарина», подумал Паниль. «Должно быть, данные с зонда опасно откровенны. Наверняка наша субмарина!»
Он чувствовал, что политические последствия взметнулись над ними, подобно кнуту. «Гуэмес! Нет, ну надо же!» Островитяне и моряне в значительной степени поддерживали взаимозависимость, а нынешняя катастрофа, произошедшая с Гуэмесом, грозила ее разрушить. Островитянский водород, выделяемый из морской воды органическим путем, был гораздо чище… а космическая программа нуждалась в самом чистом водороде.
Движение за плазмагласовым иллюминатором привлекло рассеявшееся внимание Паниля. Целая команда морян проплывала мимо. Их плавательные костюмы облегали их, как вторая кожа, демонстрируя работу их великолепных мускулов.
«Плавательные костюмы», подумал он.
Даже и они были потенциальной проблемой. Лучшие костюмы производились островитянами, но рынок контролировали моряне. Жалобы островитян на контроль цен имели мало веса.
Алэ, видя, что привлекло его внимание и, вероятно, разделяя его тревоги, махнула рукой в сторону новой посадки келпа, видимой через иллюминатор.
— Это только часть проблемы.
— Что?
— Келп. Без согласия островитян проект «келп» будет приостановлен, практически прикрыт.
— Зря мы развели секретность, — вздохнул Паниль. — Надо было с самого начала осведомить обо всем островитян.
— Но их не осведомили, — заметила Алэ. — А когда мы выведем на поверхность большую массу суши…
— То опасность разрыва дна для островов возрастет, — закончил Паниль. — Я знаю. Не забывай, это Текущий Контроль.
— Я рада, что ты осознаешь политическую опасность, — сказала она. — Надеюсь, ты втолкуешь это своим людям.
— Сделаю, что смогу, — ответил он, — но боюсь, поводья уже выпущены.
Алэ произнесла что-то так тихо, что даже Паниль не разобрал.
— Я не расслышал, — сказал он, придвинувшись еще ближе.
— Я сказала — чем больше келпа, тем больше рыбы. А это и островитянам на пользу.
«О да», подумал Паниль. Политические манипуляции делали его все циничнее. Слишком поздно, чтобы остановить проект «Келп» — но его можно замедлить, и осуществление морянской мечты будет отложено на долгие поколения. Это очень скверная политика. Нет… польза должна быть очевидна всем и каждому. Все сосредоточено вокруг келпа и гибербаков. Сначала вернуть гибербаки с орбиты, а там уже и с мечтателями можно разбираться. Паниль был человеком практичным и понимал, что политики должны действовать так, как требует практичность — а вот говорить по большей части о мечтах.
— Мы поступим так, как требует практичность, — пообещал он низким голосом.
— Я в тебе уверена, — ответила Алэ.
— Для этого и существует текущий контроль, — откликнулся он. — Я понимаю, почему ты мне расписываешь всю значимость келпа. Нет келпа — нет и Текущего Контроля.
— Зачем столько горечи, Тень!
Впервые с того момента, как Алэ вошла в помещение ТК, она обратилась к нему по имени — но Паниль не принял это предложение интимности.
— Там погибло более девяти тысяч человек, — тихо промолвил он. — И если это сделала одна из наших субмарин…
— Обвинение должно быть сформулировано четко, — сказала она. — Чтобы никаких сомнений, никаких вопросов…
— Вопросов о том, не островитяне ли это сделали, — подхватил он.
— Не играй со мной в такие игры, Тень. Мы оба знаем, что полным-полно морян восприняли бы уничтожение Гуэмеса как благо для всей Пандоры.
Паниль оглядел помещение ТК, пристально всматриваясь в своих людей, в то, как они сосредотачиваются на работе, делая вид, что не прислушиваются к разговору. Но они все равно слышали. К его разочарованию, даже здесь могли найтись те, кто разделял только что высказанное Алэ чувство. Но то, что до сих пор было вечерней болтовней, сплетнями и безответственными толками, приобрело новое измерение. Это осуществление было подобно нежеланной зрелости, словно в случае смерти родителей. Жестокую действительность нельзя было игнорировать. Он с испугом понял, что и ему случалось размечтаться о доброй воле, лежащей в основе человеческих взаимоотношений… до самого недавнего времени. Пробуждение рассердило его.
— Я собираюсь лично узнать, кто это сделал, — сказал он.
— Будем молиться, чтобы это оказалось несчастным случаем, — возразила Алэ.
— Ты в это не веришь, и я тоже, — он отвел взгляд от жутких свидетельств на мерцающих экранах. — Это была большая субмарина — одна из наших S-20 или еще больше. Она подплыла снизу, скрываясь под самим островом?
— В данных зонда нет ничего определенного.
— Значит, так они и сделали.
— Тень, не напрашивайся на неприятности, — предостерегла Алэ. — Я ведь как друг советую. Придержи свои подозрения при себе… и никаких сплетен за пределами этой комнаты.
— Это очень плохо для бизнеса, — заметил он. — Я понимаю твою озабоченность.
Она застыла, и ее голос холодно зазвенел.
— Я должна идти приготовить все к приему пострадавших. Мы обсудим это позже. — Она развернулась на каблуке и вышла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});