На другой день Боннэ поспешил созвать к себе корреспондентов парижской прессы. Он умолял их не придавать «чрезмерного значения» событиям, разыгравшимся в Риме. Однако в демократических кругах Парижа и в особенности в рабочих массах дерзкие выступления итальянских фашистов вызвали крайнее возмущение. Рабочие объявили 24-часовую забастовку протеста против капитулянтской политики Даладье. Правительство мобилизовало полицию и войска, расположенные в Париже. Однако возбуждение во Франции было так велико, что Даладье счёл необходимым принять срочные меры для успокоения общественного мнения страны. В Париж экстренно прибыл Риббентроп. 6 декабря 1938 г. подписана была франко-германская декларация. Таким образом правительство Даладье рассчитывало продемонстрировать достижения своей «политики мира» в отношении гитлеровской Германии. Декларация заявляла, что французское и германское правительства признают окончательными существующие границы Франции и Германии. На будущее время оба правительства обязывались разрешать возникающие между ними спорные вопросы в порядке дружественной консультации. По существу франко-германская декларация б декабря означала, что французское правительство, якобы обеспечив неприкосновенность своих границ со стороны Германии, фактически развязывает Гитлеру руки в Восточной Европе.
Дипломатия Даладье — Боннэ торжествовала. Ей казалось, что франко-германские отношения вступают на путь умиротворения и, быть может, даже дружественного сотрудничества. При этих условиях можно было попробовать несколько осадить Муссолини. Вскоре Даладье предпринял поездку во Французскую Северную Африку. Путь главы французского правительства пролегал через Корсику, Тунис и Алжир. Расхрабрившись, Даладье произносил широковещательные речи о твёрдой решимости Франции оберегать целостность Французской империи. «Мы дадим отпор, — хвастливо заявлял Даладье, — любому нападению, прямому или косвенному, произведённому при помощи силы или хитрости. Мы сделаем это с решимостью и энергией, которым ничто в мире не сможет противостоять».
Не подлежит сомнению, что сам Даладье не придавал серьёзного значения своим воинственным декларациям, рассчитанным больше всего на театральный эффект. Более того, одной рукой угрожая Италии, Даладье другой — продолжал делать по её адресу заискивающие жесты.
В это время в Испании уже окончательно истощались силы республиканского фронта. Войска Франко, итальянские легионеры, германские танки и авиация громили силы защитников демократической Испании. Правительство Даладье с опаской оглядывалось на испанскую границу, которая вместе с западной — германской — и южной — итальянской — могла представить для Франции серьёзнейшую военную угрозу. При этих условиях министр иностранных дел Боннэ решил возобновить попытки примирения с Италией. На очередном приёме журналистов на Кэ д'Орсэ он заявил представителям прессы, что после мировой войны Италия не получила достаточной компенсации. Вскоре в прессе появились сообщения о том, на какой основе Франция готова вести переговоры с Италией. Французский план предусматривал: утверждение границ, намеченных итало-французским соглашением от 7 января 1935 г.; исправление границ на юге Туниса; установление франко-итальянского протектората над Тунисом; новый статут для итальянских выходцев, поселившихся на Корсике; участие Италии на равных правах в администрации Суэцкого канала и интернационализацию железной дороги Джибути — Аддис-Абеба.
В разработке этих условий деятельное участие принял Поль Бодуэн, приятель Лаваля, директор крупного банка, глава франко-итальянского треста, имевшего монополию на добычу соли в Итальянской Восточной Африке.
Заискивающие авансы французской дипломатии в отношении Италии не достигли своей цели. Рука, протянутая Италии, повисла в воздухе. Муссолини явно не желал продешевить. События, развёртывавшиеся в Испании, и беспредельная уступчивость англо-французской дипломатии под напором Гитлера окрыляли его самыми смелыми надеждами. 26 января 1939 г. пала Барселона. Спустя две недели войска Франко появились на французской границе. Правительство Даладье — Боннэ сочло необходимым без замедления вступить с Франко в дипломатические переговоры. В Бургос направлен был с этой целью сенатор Берар. Целыми днями, добиваясь приёма у Франко, уполномоченный французского правительства обивал пороги Министерства иностранных дел. Он соблазнял правительство испанских фашистов обещаниями отдать Франко всё золото, переведённое испанскими республиканцами во Французский банк, выдать республиканс-кий флот, интернированный во французских портах, и передать всё оружие, сложенное ими на французской границе при отступлении. Только после этого Франко удостоил дать согласие на взаимное признание.
28 марта Франко занял Мадрид. Правительство Даладье направило туда маршала Петэна, известного своим сочувствием фашизму. Французское и английское правительства установили дипломатические отношения с фашистской Испанией без каких бы то ни было предварительных условий.
Считая свои позиции в Испании окончательно упроченными, Муссолини действовал всё смелее. Ещё 22 декабря 1938 г. он объявил расторгнутым итало-французский пакт от 7 января 1935 г. Это означало, что Италия отказывается от политики соглашения с Францией и готовится перейти против неё в открытое наступление. Успех Мюнхена кружил голову итальянским фашистам. «Мюнхенский метод может и должен быть вновь применён с неменьшим успехом, — заявляла итальянская печать, — чтобы разрешить одну за другой вез оставшиеся неразрешёнными проблемы. Так достигнуто будет более справедливое соотношение между потребностями и ресурсами великих держав, которые спасли мир в Мюнхене».
Колониальные требования Италии, естественно, поддерживала немецко-фашистская печать. 30 января 1939 г. в речи в Рейхстаге Гитлер заявил, что в случае войны против Италии Германия будет на её стороне. 14 апреля 1939 г. Албания, маленькая страна, связанная с Италией союзным договором, была объявлена присоединённой к Итальянской империи.
Захват Чехословакии (14–15 марта 1939 г.). Сговорчивость англо-французской дипломатии поощряла гитлеровскую Германию к дальнейшему осуществлению её агрессивных замыслов. Относительно направления немецкого наступления между участниками Мюнхенской конференции существовала очевидная договорённость. 16 января 1940 г. американское агентство Ассошиэйтед Пресс предало гласности заявление германского правительства, что после Мюнхена Франция обещала не создавать помех на пути германских интересов в Восточной Европе.
Видное место в планах германской агрессии после Мюнхена занимала Карпатская Украина. Первоначальный замысел немецко-фашистской дипломатии сводился к тому, чтобы под видом «автономии» Украины создать зародыш фашистского «украинского» государства, которое будет использовано для последующего захвата Советской Украины. Фашистский журнал «Ostland» в ряде статей откровенно ставил вопрос о поддержке «независимой» Карпато-Украины, которая должна будет «объединиться» с Киевом. Единомышленники Розенберга считали, что это «украинское» государство станет «исходным пунктом в борьбе против большевизма».
В отчётном докладе на XVIII съезде партии товарищ Сталин дал уничтожающую оценку сумасшедшим планам «присоединить слона, т. е. Советскую Украину, к козявке, т. е. к так называемой Карпатской Украине».
Скоро и гитлеровская дипломатия отказалась от этого плана. Она понимала, что для продвижения Германии на Восток Карпатская Украина представляет гораздо меньшее удобство, нежели Венгрия или Словакия. Не имея значительных городских центров и своих железных дорог и являясь лишь узким коридором, Карпатская Украина не могла служить Германии достаточным плацдармом при наступлении на Восток.
Первоначально немецко-фашистская дипломатия поддерживала проект образования «независимой» Карпатской Украины в рамках вассальной Чехословакии. Но Польша и Венгрия, стремясь установить непосредственную польско-венгерскую границу, добивались передачи Карпатской Украины Венгрии. По инициативе гитлеровской дипломатии в Вене было принято 2 ноября 1938 г. компромиссное соглашение между Венгрией, Польшей и Чехословакией, по которому признавалась «независимость» Карпатской Украины, а Польша получала компенсацию в районах Тешина. Но уже в декабре немецко-фашистская дипломатия, стремясь к сближению с Венгрией, решила дать согласие на присоединение к ней Карпатской Украины. 5 января 1939 г., принимая в Берхтесгадене полковника Бека, Гитлер объявил ему, что, по его мнению, украинский вопрос не представляет неотложного интереса. С другой стороны, венгерскому министру иностранных дел было дано понять, что в случае захвата Венгрией Карпатской Украины венгерское правительство не встретит сопротивления со стороны Германии. За это Венгрия обещала присоединиться к «антикоминтерновскому пакту», что и сделала в марте 1939 г.