Читать интересную книгу Имперская мозаика (трилогия) - Олег Маркелов

— Отпуск? Я не знаю, сэр, — еще больше растерялся солдат. — Я и не думал об отпуске, сэр.

— Он не думал об отпуске! Вы посмотрите на этого скромника! — воскликнул офицер, словно обращаясь к невидимым свидетелям. — Это достойно настоящего патриота. Битвы за честь и жизнь Империи и никаких размышлений о собственных удовольствиях! Но теперь самое время подумать.

— Но я надеялся, что меня вернут в мое подразделение, сэр, — возразил Томас, чувствуя, что все эти кажущиеся глуповато-напыщенными слова офицера лишь маскировочная сеть, наброшенная на противотанковую яму.

— Вы считаете, что, кроме вас, уже никто не рвется проверить себя в настоящем деле? — поинтересовался офицер, перекладывая бумаги с одного края стола на другой. — Сейчас в Военном Департаменте Империи происходят масштабные и, можно даже сказать, глобальные перемены. Все меняется в нашем мире. Порой не так, как мы планируем. Но даже обманутые мечты, если этот обман был на благо Империи, ведут нас к единой цели.

— Вы не хотите возвращать меня в мое подразделение, сэр? — спросил Лакаскад, затаив дыхание.

— Вы неверно задаете вопрос, — ответил офицер, откидываясь на спинку кресла. — Разговор сейчас идет не о том, хотим мы вернуть вас в ваше подразделение или нет, а о том, где вы, со своим опытом и возможностями, принесете максимальную пользу для всего государства. Именно вы и именно максимальную.

— И где же я, по-вашему, смогу принести максимальную пользу, сэр?

— У вас обширный опыт. Авторитет. Внешность бывалого и умелого воина. Этот опыт нам сейчас очень нужен. Ваш авторитет стоит сейчас хорошего боевого корабля, — уверенно и спокойно, словно на лекции, вещал офицер, не отрывая взгляда от стоящего перед ним солдата. — У вас есть то, что не найдет в себе, возможно, ни один из солдат и офицеров, не ощутивших на собственной шкуре то, что выпало на вашу долю. В эти тяжелые для Империи времена, как никогда, нужна свежая кровь в опустошенные лишениями войны вены. Но для того, чтобы гражданин решился на столь ответственный шаг, его мало просто позвать. Зовущий должен быть посвященным. И вы именно такой посвященный.

— Я не понимаю…

–. Вам доверено жизненно важное для Империи таинство. Набор новобранцев для службы в армии. У меня готовое предписание для вас, солдат. С завтрашнего дня вы отбываете в двенадцатидневный отпуск. Проездные документы получите до любого указанного вами места. После того как отгуляете, вам надлежит явиться в рекрутинговое отделение Сан-Башона. Вы ведь оттуда призывались? Поступите в распоряжение сержанта Дагадта. Он вам объяснит, что и как надлежит делать.

— Но, сэр, я могу…

— Я знаю, солдат. Ты силен и все так же способен воевать. Я ничуть не сомневаюсь ни в твоем умении, ни в твоих способностях. Но сейчас ты нужен именно там. Выполни свой долг. Следующее задание не за горами. И еще… Командование не оставляет таких героев, как ты. Лычки и жалованье капрала подойдут тебе лучше. А вот это особая почесть, солдат. Мне поручено вручить тебе этот знак «Черного легиона» за твои заслуги перед нашим общим отечеством, — выразительно промолвил капитан, поднимаясь и протягивая Лакаскаду коробочку, в которой лежал хромированный череп на черной с серебряной нитью планке. — Ты сумеешь, капрал. Ты справишься с этим делом, каким бы сложным оно ни выглядело. А теперь пройди в канцелярию для оформления документов. И позови следующего…

* * *

«Старина Зар умер бы от зависти…» — думал Стингрей. Он медленно брел по причудливо вьющейся прогулочной дорожке госпитальной оранжереи. Казалось, здесь собрали растения со всех населенных жизнью уголков Империи. Наверняка тут не было ядовитых и хищных видов. Но порой от какофонии запахов начинала кружиться голова.

— Лоирос бархатистый, — выдохнул Майкл, неожиданно увидев в глубине зарослей пурпурное пламя цветов в окружении густой черной листвы.

Воспоминания с новой силой нахлынули на него, принеся душе боль и щемящую тоску. От отчаяния Стингрею захотелось завыть, словно волку, воющему на бередящую душу луну. Подступившая комом горечь утраты даже вызвала судорожные сокращения горла, которое и впрямь пыталось родить тоскливый звук. Беловолосый гигант смахнул с глаз непослушную слезу и, развернувшись, быстро пошел прочь.

— Как вам его нестабильное состояние, коллега? — спросил тьяйерец, — облаченный в белоснежный халат врача, у стоящего рядом человека. — По-моему, он еще слишком загружен эмоциональными переживаниями, близкими к стрессовым.

— А что вы хотите? — ответил вопросом на вопрос его собеседник, внимательно рассматривая данные на мониторе, которые изменялись параллельно с изображением на соседнем экране слежения за пациентом. — Вообще-то, он потерял жену. Это стресс для любого разумного существа. Это пройдет со временем.

— Ничуть не сомневаюсь, — ухмыльнувшись, согласился тьяйерец. — Но я говорю вам не о том, будто он пациент психиатрической клиники, а не госпиталя. Я лишь напоминаю, что он не вполне готов к визиту своих сослуживцев. Лично я рекомендовал бы проведение пары сеансов принудительного притупления пиков переживаний.

— Он справится, — покачал головой человек. — Он имеет право самостоятельно пережить свои минуты несчастья и счастья. Недаром говорят, что горе — учитель мудрых.

— А еще говорят, что горе и сильных духом сокрушает, а воспоминание о былом счастье лишь усугубляет горе, — с улыбкой ответил тьяйерец, гордясь своим удачным использованием когда-то услышанного.

— Вполне вероятно. Но каждый знает, что нет горя, которого не уменьшило и не смягчило бы время.

— Хорошо. Вы всегда заставляете меня с вами соглашаться. Но учтите, если за ним придут, а он не победит свое горе, мы устроим ему экспресс-нормализацию.

Надеюсь, против такого компромисса вы не будете возражать. Иначе…

— Иначе что? — взвился в ответ на последнюю фразу человек.

— Иначе я напишу докладную о необходимости такой меры и отправлю ее по команде. Могу поспорить, что мне просто гарантирован устраивающий меня ответ.

— Хорошо, черт вас побери, — едва не сплюнул на пол наблюдательного поста человек, но вовремя остановился. — Но только после того, как мы исчерпаем другие методы.

* * *

— Шевелись, недоноски! — Крики и яркий свет волной ударили по спящим вповалку разумянам. Внезапное пробуждение принесло не только неприятности, но и кое-что положительное. По небольшому, забитому невольными постояльцами отсеку заструился поток свежего воздуха.

— Похоже, прибыли, — предположил гурянин, с кряхтением поднимаясь. — Сейчас и узнаем, куда нас бросят.

— А чего ты все ждешь? — подал голос с другой стороны детина со шрамом на шее. — Ты все еще мечтаешь о карьере на новом месте? Наивный. Кто, по-твоему, позволит здесь рабам сделать карьеру?

— Выходи строиться! — закричал появившийся на пороге гурянин, сопровождаемый четырьмя одинаковыми, словно однояйцевые близнецы, солдатами.

От этой четверки солдат веяло опасной агрессивной силой, точно от оживших легких танков. Темно-зеленый, почти черный цвет не мог визуально уменьшить мощные плечи любого из гурян, как и их тела, покрытые блестящими панцирями. Каждый из солдат, как и подобало представителям расы гурян, имел по четыре крепкие руки, которые сейчас были заняты разнообразным оружием. Маленькие глазки гурян, безразлично рассматривающие пленников из-под массивных, резко очерченных надбровных дуг, не позволяли понять настроения зеленых солдат.

— Черт! Вот это красавчики! — воскликнул канонир, похоже действительно восхищаясь внешностью вошедших.

— А что я говорил, — подтвердил детина, поднимаясь вслед за остальными. — Таких я и видел, когда меня сюда тащили.

— Выходи строиться, поскребыши! — не унимался гурянин, стоящий на пороге. — У шлюза! В две шеренги!

Пленники, кряхтя и стеная, поплелись прочь из тесного отсека, с опаской косясь на страшных солдат. Кое-как построившись в две кривые шеренги, пленники ожидали своей участи. Все они надеялись, что столь бесцеремонно выгнавший их разумянин сейчас объявит им приговор. Но этим надеждам не суждено было сбыться.

— Направо!.. Шагом… марш!.. — рявкнул гурянин, бегло осмотрев неровный строй. — Живее, скоты, живее! Вас уже ждет ваш лимузин.

Пленных быстро провели через неширокий коридорчик к распахнутым створам шлюза. Не скупясь на тычки и оплеухи, всех загнали в небольшой бот, заставив рассесться прямо на полу. Четверо зеленых солдат, размеренно шагая сгибающимися по-птичьи назад ногами, заняли места с обеих сторон салона.

— Я говорил вам, — тихо зашептал расположившийся около Реззера детина. — Мы для них просто мясо. Животные. Нам даже не говорят, куда везут. Просто как скот на бойню. Пинками и зуботычинами. Это что, по-вашему, начало карьеры?