Читать интересную книгу Аналогичный мир - 4 (СИ) - Татьяна Зубачева

Тим не спеша, выжидающе ехал по улице между красивыми фигурными заборчиками палисадников. Дома — где деревянные, где кирпичные, где под камень оштукатурены — все красивые и одни похожи на картинки из учебника истории — Тим даже вспомнил название: терем, а другие — на знакомые по Алабаме коттеджи.

И он угадал! С тротуара ему призывно махнула рукой женщина в чёрной каракулевой шубе и такой же шапочке, а рядом с ней стояло два чемодана, и Тим с трудом удержался от радостной улыбки: не иначе как на вокзал, а сейчас поездов нет, так что до Ижорска наверняка.

Но оказалось ещё лучше.

— В Сосняки, в аэропорт, — сказала женщина, едва он притёр машину к бордюру рядом с ней.

— Хорошо, — кивнул Тим и вышел уложить чемоданы в багажник.

Он уже захлопнул багажник, когда распахнулась дверь дома, и к ним по заснеженной дорожке подбежал молодой, но с заметным брюшком мужчина в белой мятой рубашке со съехавшим набок галстуком и в лакированных полуботинках.

От него сильно пахло спиртным.

— Слушай, не дури, ну, какого рожна тебе надо, — быстро затараторил он ещё на бегу. — Ну, нашла из-за чего… Из-за какой-то шлюхи…

Женщина словно не слышала его, а уж Тиму, тем более, безразлично. Он распахнул перед женщиной заднюю дверцу, а когда она села, занял своё место и стронул машину.

— Ты ещё пожалеешь! — крикнул им вслед мужчина, зябко охватывая себя за плечи. — На коленях приползёшь, не приму!

— Не дождёшься, — тихо ответила женщина, достала из сумочки носовой платок и заплакала, уткнувшись в него лицом.

Тим вёл машину легко, с привычной сосредоточенностью. Дорога только припорошена снегом, а шины «пегашке» он ещё когда сменил на зимние, так что не идёт, а поёт машина. Русские машины вообще ему нравились своей надёжностью, кузов и салон, конечно, не «линкор», но… любой «линкор», кроме «тревела», пожалуй, на здешних дорогах сдохнет в момент, ну, так «тревел» на то и внедорожник экстра-класса, по проходимости только армейским, да и то не всем уступит. Ему говорили, да и в книгах по автоделу попадалось о машинах с «другой» стороны, из-за «дальней» границы: английских, немецких и французских, но пока ни одной в натуре он не видел, а картинки… они, конечно, о многом расскажут, но пока руками не пощупаешь — одна трепотня.

Городки, деревни, посёлки… всё мимо, он не рейсовик, сам себе маршрут прокладывает. Карта на колене, бегущая навстречу дорога, ощущение скорости в лежащих на руле ладонях, а к снежной белизне он уже привык, совсем она не мешает.

Женщина перестала плакать, вытерла лицо и убрала платок, откашлялась, прочищая горло.

— Долго ещё?

— Не очень, — ответил Тим и, бросив короткий взгляд на карту, уточнил: — Меньше, чем проехали.

— Хорошо. В аэропорт, пожалуйста.

Тим молча кивнул: про аэропорт она уже говорила, так что могла и не повторять.

С этой стороны заезжать к Соснякам удобнее: как раз через аэропорт. Вот уже и поле видно, и самолёты. Женщина снова открыла свою сумочку и завозилась в ней. Она что, деньги ищет? Хреново, если так, но будем надеяться на лучшее.

Тим подрулил к самому входу и мягко затормозил.

— Приехали.

— Да, спасибо, — перегнувшись через спинку переднего сиденья, она протянула ему деньги. — Сдачи не надо.

— Спасибо.

Тим взял деньги, щёлкнул выключателем замка багажника и вышел достать чемоданы. У машины уже стоял наготове со своей тележкой носильщик. Тим достал из багажника чемоданы, захлопнул крышку и снова сел за руль. Его работа закончена, и эта женщина с её проблемами его никак и никаким боком не касается. Он отъехал к стоянке междугороднего такси.

Машин здесь было немного. Две из Ижорска и одна местная, Тим оказался четвёртым. Подошёл диспетчер в лётчицкой куртке и армейской фуражке с кокардой гражданской авиации.

— А, Чернов. Как доехал?

— Привет, Капитан, — Тим уже хорошо знал, что этот на прозвище откликается охотней, чем на имя. — Караси есть?

— Через полчаса рейс из Печенги, может и подгребут.

— Из Печенги не караси, — хохотнул подошедший к ним ижорец. — Белорыбица северная в полтонны весом.

Тим вышел из машины и охотно поддержал шутку.

— Лишь бы рессоры выдержали, а белорыбицу не упустим.

Подошли и остальные шофёры. Одного из ижорцев — рыжеусого мМксима — Тим встречал и раньше, у них явно совпадали смены. Второго ижорца звали Романом, а местного — пожилого, если не сказать старого — Иванычем.

— Загорье? — переспросил он, когда Тим назвался. — Знаю, возил туда, не ах дорога.

Тим кивнул, но возразил:

— На Чернушку хуже.

— Сравнил! — хмыкнул роман. — То вообще просёлок, пока не промёрзнет, не проедешь.

Не спеша, всей компанией подошли городские — человек десять. Разговор стал общим. Тим держался со спокойной уверенностью. В первый раз он приехал в Сосняки с Анисычем. Анисыч работал на такси уже десятый год, знал всё и всех, и за его спиной Тим и вошёл в круг. Покосились, конечно: ещё один водила — на одного клиента меньше, но промолчали, он же не сам по себе, не городской фраер на подработке, а от хозяина, а хозяйство загорское на всю округу знаменито, оценили и его умение молча слушать, и знание машины — это-то сразу видно, как подъехал и на стоянку зарулил, так свой класс и показал.

Футбол, политика, погода, всякие местные происшествия… Тим охотно поддерживал общий разговор: он читал те же газеты, что и все, ходил, как все, в кино, да и всё у него, как у всех, как и положено.

Рейс из Печенги белорыбицу не привёз, но караси были. Хватило и городским, и двум первым на их стоянке: Иванычу и Роману. Максим, а за ним Тим сдвинули свои машины, сейчас начнут подъезжать к рейсу на Белогорск и можно будет перехватить обратку. И как в воду смотрели! К крыльцу дружно подкатило сразу пять машин. Но двое — не такси, привезли своих и пошли внутрь провожать. Из такси один тут же уехал, видно, смена уже вышла, ещё один подрулил к городским, а пятый…

— Чайник? — угрожающе спросил Максим.

Помедлив, Тим кивнул. Да, «чайник» — ни патента, ни лицензии, ни по найму, сам по себе перехватывает по маленькой, цену сбивает. Шакал! Тим, а за ним Максим молча вышли и встали рядом перед своими машинами. Так же сделали и остальные. И «чайник» понял, что здесь не отломится, а схлопотать вполне можно, и тих, словно крадучись, уехал.

Тим удовлетворённо кивнул и посмотрел на часы. Скоро рейс из Скопина, может, и пофартит.

Женя перевела дыхание, оглядела стол и скомандовала:

— Всё, теперь одеваться. Эркин, я тебе всё приготовила, Андрей…

— Слышу, Женя, — Андрей был сама кротость. — Уже иду.

В спальне на половине кровати Эркина лежали его нарядные брюки, новые рубашка, жилет и галстук, носки, на полу стояли его полуботинки. Эркин оглянулся на дверь спальни, но решил, что Женя как раз сейчас Алису переодевает, так что можно и не запираться. Он быстро расстегнул и скинул ковбойку и джинсы, после секундного размышления переодел и трусы. Рубашка, носки, брюки, полуботинки, теперь повязать галстук и уже тогда заправить рубашку в брюки — вроде, его когда-то учили именно в такой последовательности одевать беляков и беляшек, что под мужчин выделываются, но это было очень давно. С галстуком он справился легко: малец толково показал и научил. Так, теперь жилет…

Стукнув костяшками по косяку, в спальню вошёл Андрей, одетый по-праздничному: хорошие брюки и блестящие ботинки, белая рубашка и нарядный полосатый жилет, — в руках пакет с галстуком.

— Слушай, — Андрей смущённо улыбнулся. — Ты знаешь, как с этой хренотенью обращаться?

— Давай, — взял у него пакет Эркин. — Голову подними.

Андрей послушно задрал подбородок. Эркин поднял ему воротник рубашки, достал из пакета галстук и взялся за работу.

Дверь Андрей оставил открытой, и Бурлаков, как раз шедший из ванной — он решил ещё раз побриться — остановился в коридоре и молча смотрел, как стоит навытяжку, высоко подняв, даже чуть запрокинув голову, Серёжа и Эркин завязывает ему галстук. Володька тогда собирался на выпускной, галстуки тот не признавал, но Римма настаивала, и после небольшой перепалки Володька сдался, и он пришёл как раз к концу, когда римма завязывала Володьке галстук, а тот терпел с видом несправедливо приговорённого.

Андрей почувствовал его взгляд и повернул голову. Бурлаков вздрогнул и отошёл, а Эркин сердито — он не был уверен, что делает всё правильно — сказал по-английски:

— Не трепыхайся.

В спальню вбежала Женя.

— Эркин, Андрюша, вы готовы? Тогда идите, я сейчас.

— Да, Женя, — Эркин опустил руки и оглядел Андрея. — Ты как?

Андрей сглотнул.

— Дышу пока. Я думал, ты меня совсем удушишь.

— Идите-идите, — почти вытолкала их Женя. — Мне переодеться надо.