Читать интересную книгу Своё место - Анна Максимова

другими и страх. Он так тщательно следил, чтобы нечаянно не задеть даже край моего балахона, что становилось смешно. Его трёп я игнорировал, ни разу так и не ответив ни на один из вопросов.

Но эта девчонка… Как её? Не помню, да и не важно, она после прямого столкновения не испугалась. Скорее чуть опешила, но страха там не было. Спокойно извинилась, а я к собственному удивлению на автомате ответил. Впрочем, после недавних происшествий, ей, наверное, не до надуманных страхов….

Должен признать, поведение обитателей академии мне с каждым днём нравилось всё меньше. Сегодняшние их выходки, эта травля толпой одной слабой девушки, заставили меня окончательно разочароваться в обитателях внешнего мира.

Я не самый общительный шоден и во дворце отца уже давно предпочитаю держаться обособленно, но в детстве, мне, как и любому ребёнку, хотелось общения, игр, веселья. Подходящей компанией для меня отец считал детей его приближённых. Они же… Ни с кем из них я не нашёл общего языка. Одни не скрывали своего ко мне отношения, перенятого от родителей. Другие считали, что дружба с таким как я, пусть и не полноценным, но носителем королевской крови, выгодна. А я, даже будучи еще совсем маленьким, чувствовал это.

Во дворце были и другие дети. Дети слуг: кухарок, горничных, садовников и прочей челяди. По умолчанию низшими слугами всегда были люди, эльфы, орки и прочие обитатели внешнего мира, которые оказались отрезаны вместе с нами от внешнего мира, с установлением барьера. В Шордарии вообще проживает множество рас…

С детьми слуг я ладил куда лучше. С ними было просто и весело. Особенно сдружился я с сыном одной их кухарок. Мы вместе проказничали и шалили. Он стал моим лучшим другом. И об этом прознал отец. Попытался сделать мне внушение. Только какой ребёнок будет слушать, когда на кону стоит общение с лучшим другом? Вот и я не стал. За что мы оба поплатились. Отец скор на расправу.

На обоим, и мне, и моему лучшему другу всыпали по пять плетей. И если я, будучи шоденом, пусть и на половину отделался несколькими днями болезни, то мой лучший друг умер от лихорадки. Это стало для меня ударом, сделало замкнутым. Я наотрез отказался общаться с кем-то кроме учителей. Игнорировал все сходки подходящих для меня по стаиусу детей. А слуги сами стали меня сторониться, запретив своим отпрыскам ко мне приближаться.

По итогу моим окружением стали учителя и книги. Сначала одиночество меня тяготило, со временем я начал получать от него удовольствие. Но в душе, всё равно навсегда сохранил те счастливые весёлые деньки в обществе лучшего друга. Направляясь в академию, где никто не будет указывать с кем мне общаться, я подсознательно надеялся, что встречу тут родственную душу. Кого-то, с кем можно будет просто поговорить. Кто не будет бояться моего отца и для кого не будет играть никакой роли моё социальное положение. Увы, оказалось за пределами Шордарии шоденов уже давно приравнивают к чудовищам, немногим лучше, чем выходцы из Мрака. А в самой академии учатся или зажравшиеся золотые детки, или зашуганные простолюдины. Ни те, ни другие не были мне хоть сколько-то симпатичны. Так развеялась ещё одна иллюзия. Главное, чтобы возможность с помощью магии стать сильнее, тоже не оказалась обманкой.

***

Пара по целительству была невообразимо скучной. Преподаватель, который требовал обращаться к себе профессор Дорри, рассказывал о приемах первой помощи при ранениях. Раз мы пока не умеем управляться с магией, то должны знать, как обрабатывать раны вручную. Ничего нового или интересного для меня в этом не было. У нас считалось, что любой воин должен в случае получения раны уметь помочь себе или товарищу, до прихода лекаря.

От скуки прислушивался к шепоткам в аудитории. Даже тут обсуждали, как бы ещё угодить некому графу Ольскому сделав гадость Илейре. Так оказалось звали ту девушку, что налетев на меня не испугалась и которая уже третий день является объектом повышенного внимания всяких шавок, лающих по приказу поводыря.

Мне было жал девчонку. Внутри зрело отчётливое понимание — не боись они так шоденов, то подобная участь могла поджидать меня. Они как свора падальщиков бросались на тех, кто слаб и не может дать сдачи. Закон академии гласящий —все студенты равны, был только на бумажке. На деле процветало доминирование самых богатых и родовитых над всеми остальными. Они творили что им в голову взбредёт, а ректор и преподаватели смотрели на это сквозь пальцы. Мерзко.

Возможно, я многого не знаю, но у нас в Шордарии такого беспредела я не наблюдал нигде. Да, наши аристократы тоже спесивы. У нас существуют законы, способные привести в ужас любого обитателя внешнего мира. Но у нас не принято издеваться над слабыми просто так, ради удовольствия и самоутверждения. Такое, конечно, случается, но строго наказывается. Издевательства караются громадными штрафами, вплоть до лишения имущества и долговой тюрьмы. А если кто-то осмелился поглотить чужую душу без разрешения, пусть это даже будет самый пропащий нищий — смерть. Невзирая на положение и заслуги. Мне хотелось верить, это работает. Только, сколько ни отрицай, а мы слишком много унаследовали от людей…

Наконец бесполезная пара закончилась и можно было посвятить остаток дня себе. Профессор обвел аудиторию взглядом. На кого-то он смотрел благосклонно, мне достался не самый дружелюбный взгляд. Недовольство мной родилось в тот самый момент, когда при делении на группы, я примкнул к некромантам, а не целителям. Что поделать, моей натуре некромантия ближе.

Спустя несколько часов, покончив с домашним заданием, решил прогуляться. Мест, где ошивалась основная масса студентов целенаправленно избегал. Мне неуютно в толпе, но и сидеть вечно в комнате, не выход. Потому я предпочитал бродить по лесному массиву, где не было ухоженных тропинок из-за чего он был непривлекателен для остальных.

Звук глухих рыданий невольно привлёк внимание. Кто-то плакал, стараясь делать это потише, но у меня отменный слух. Сам не зная зачем направил на горестные всхлипы и застал Илейру, которая давилась слезами зажимая рот ладонью. Меня она не видела и мне бы уйти, но я вопреки здравому смыслу вышел из зарослей.

— Ты должна быть сильнее, — произнёс я зачем-то. — Каждый раз, когда тебе делают гадость, ты показываешь, что тебя это задевает и этим только раззадориваешь своих обидчиков. Игнорируй их пакости и скоро им надоест. Неинтересно издеваться над тем, кто никак на