— Ладно, проехали. А я все-таки рада, что могу не зависеть ни от миссис Тако Белл, ни от миссис Пицца Хат, если нахожусь вдали от дома.
Джина показала ей язык, чем лишний раз подтвердила мнение Морриган об инфантильности подружек, а потом спросила:
— Эй, кто-нибудь напомнит мне, зачем мы собрались здесь, вместо того чтобы бродить среди прилавков на сезонной распродаже?
— Морри любит почудить, а другой возможности собраться всем вместе и заняться этим у нас не будет до самого Рождества, — пояснила Лори.
— Мне не кажется, что мое увлечение относится к чудачествам.
— Подтверждение первое! Ты решила, что будет весело пройти по шестимильной лесной тропе до Кистоунской дамбы. — Лори разогнула один палец, напоминая бейсбольного судью. — Если я правильно помню, а это так и есть, ничего приятного там не наблюдалось. Жара, духота! В довершение ко всему я обнаружила клеща, который полз по моему бедру, пытаясь добраться до влагалища.
— Оно их совершенно не интересует, — сказала Морриган, стараясь не рассмеяться.
— Можешь даже не пытаться меня переубедить. Я видела серию «Доктора Хауса», в которой клещ прятался во влагалище у одной девушки, — Лори содрогнулась. — Гадость такая.
— Да, мерзко, — согласилась Джина.
— Все это выдумки. — Попытка Морри добавить в разговор здравого смысла не увенчалась успехом.
— Подтверждение второе. — Лори разогнула еще один палец. — Кемпинг.
— Да ладно тебе! Это было давно, аж в девятом классе.
— Время не стерло всего ужаса, — поджав губы, заявила Лори.
— Все было не так уж плохо. Я помню, мы хорошо провели время.
— Ну да, потому что тебе нравится изображать бойскаута, ходить в походы. Ты любишь природу. — Лори произнесла это так, словно говорила о смертельной болезни. — Мы же с того раза навсегда запомнили комаров.
— Размером с колибри, — поддакнула Джина.
— Еще клещей, — вторила Лори.
— Ой, не говорите, а то я начну чесаться, — сказала Джейми.
— И змей, — торжественно завершила перечисление Лори.
— Нам попалась всего лишь одна, совсем крохотная, — возразила Морриган.
— Можно подумать, этого мало, — проворчала Джина.
— А ведь там было красиво.
Морриган так и не призналась подругам в том, что после провальной попытки пожить в палатке они с делом часто приезжали в Кистоун. Она обожала туризм.
— Красиво? — переспросила Лори. — Ничего подобного. Там было жарко, грязно и полно жуков. Красиво в новом кафе «Старбакс». Красиво смотрится браслет, что подарил мне Кит. — Она повертела запястьем, любуясь блеском тонких золотых звеньев. — Мои великолепные танкетки «Кеннет Коул», которые ты не позволила мне сегодня надеть, потому что мы отправляемся шляться по каким-то отвратительным темным, холодным пещерам с летучими мышами, — вот что красиво. Кемпинг тут ни при чем. Улавливаешь разницу?
— Погодите, там что, будут летучие мыши? — Джипа перестала играть своими кудрями и привстала. — Мне о них никто не говорил.
— Привет! Это же пещера. Разумеется, там полно этой мерзости — сказала Джейми.
— Сейчас лето, — вздохнула Морриган. — Вы не увидите летучих мышей. Они прячутся в самых темных и прохладных частях пещеры. Если и заметите одну, то она к вам не пристанет.
— Наконец мы добрались до третьего подтверждения того факта, что Морри любит почудачить. — Лори сделала выразительную паузу и разогнула третий палец. — Танцы голяком ночью.
Джейми застонала.
— Обязательно об этом говорить? — Джина прикрыла ладонью личико, вспыхнувшее от смущения.
— Признайся, это было бы не так плохо, если бы мы надели обувь и за нами не подглядывал гаденыш Джош Риддл, — сказала Морриган.
— Мне до сих пор снятся в кошмарах поросячьи глазки того толстого мальчишки, — заметила Джина.
— А я с ужасом вижу другую маленькую часть его анатомии, — произнесла Лори.
Джина загоготала.
— Зачем мы вообще выперлись туда танцевать? Что-то я не помню, — спросила Джейми. — Наверное, мозг это заблокировал.
— Мы отмечали Эсбат. — Морриган поймала непонимающие взгляды и деловито объяснила: — Праздник полнолуния. Бабушка рассказывала мне, что некоторые язычники любят в этот день танцевать нагими. Мы решили, что было бы здорово попробовать.
— Нет, это придумала ты, а мы пошли так, за компанию, — поправила ее Лори.
— Странно, что мама Паркер столько всего знает о каких-то неведомых религиях. Она такая добрая и милая, настоящая бабушка, выглядит абсолютно нормальной. Но однажды вечером ты подъезжаешь к дому и видишь, как она льет вино и мед вокруг костра, который развела посреди дворика, при этом улыбается тебе и говорит что-то вроде: «Все в порядке, милая. Это просто ритуал в честь праздника Имболк[3]. Чувствуй себя как дома. На кухне свежее печенье», — поведала Джина.
— А мне это не кажется странным, — Морриган недовольно прищурилась.
— Не подумай ничего плохого. Я считаю маму Паркер лучшей из всех бабушек, — поспешила заверить подругу Джина.
— Но ты должна признать, что в Оклахоме такие не часто встречаются, — сказала Лори.
— Я никогда не понимала, что хорошего в том, если ты такой, как все, — пожала плечами Морриган.
— Тут ты права, — согласилась Джейми. — Всю свою жизнь я посещаю чересчур занудную методистскую церковь в Броукн-Эрроу и никогда не веселилась там так, как в тот раз, когда мы устроили игру в желания вокруг дерева на Пасху.
Девочки заулыбались, вспоминая, а Морриган пояснила:
— Пасхальное древо желаний. Так называется этот ритуал.
— Помнишь, как мама Паркер высадила вокруг него целое море цветов? — спросила Джина.
— Нарциссы, крокусы, гиацинты, — кивнула Морриган. — Я сама помогала ей закапывать луковицы в ту зиму.
— Потом, когда они расцвели, мама Паркер раздала нам шелковые ленточки, кристаллы…
— А еще клевые звездочки из блестящей фольги, — перебила Джину Лори. — После чего она выдала каждой из нас по красочной открытке, поддающейся биологическому разложению, разумеется, и велела написать на них свои желания. Потом мы привязали все это к веткам дерева.
— Да, мама Паркер тогда сказала, что это еще один способ добиться того, чтобы наши молитвы были услышаны на Пасху. Уж конечно, так встречать праздник веселее, чем подниматься чуть свет и высиживать скучнейшую службу на твердой скамье, — сказала Джейми.
— Да, это было круто, — подтвердила Лори.
— Конечно, — вторила ей Джина.
— Выходит, вы не против моих чудачеств?