человек он, хотя, возможно, и был им когда-то.
— Все-таки не человек! — Облегченно выдохнул Дорофей Петрович, протирая вспотевшую лысину платком. — А я уж грешным делом думал, плачет по мне «Алексеевская больница»[1]…
— Так куда дели тело? — Кузнецов вернулся к вопросу, оставшемуся без ответа.
— Так в лабораторию к Лазарю Евстафьевичу Турбину его свезли, — поспешно ответил капитан. — Понимаете, товарищ старший майор госбезопасности…
Услышав «старший майор», Кузнецов недовольно поморщился.
— Зовите меня лучше Владимиром Николаевичем, — предложил он капитану.
— Есть, товарищ старший… Владимир Николаевич, — поправился он. — Вы же понимаете, не мог я того в рапорте указать… Ну, что товарищ замнаркома э-э-э… не такой, как все, — нашелся он. — А Лазарь Евстафьевич — голова! Светило! Он мне справку выдать должон, после всестороннего изучения тела…
— Знаю такого, — кивнул Кузнецов, — действительно, светлая голова. Но труп у него надо срочно изъять! Им займутся наши специалисты, прошедшие соответствующую подготовку.
— Так я сейчас же и распоряжусь, чтобы забрали, — засуетился Дорофей Петрович.
— Не стоит! — качнул головой Кузнецов. — Мои люди сами справятся. Вы лучше мне расскажите, как следствие движется? Что удалось узнать об основных фигурантах дела? В общем, меня интересуют подробности. Любые мелочи. Ведь что-то же вы успели накопать?
Дорофей Петрович вопросительно посмотрел на Сергея.
— Так точно, есть немного информации по хозяйке квартиры, где произошло убийство, — доложил Петраков. — Только эта информация тоже того… странная… Я бы на вашем месте ни за что не поверил…
— Неужели, настолько необычные сведения? — Спокойно отреагировал на заявление Сергея старший майор госбезопасности.
— Да вы сами послушайте, — произнес лейтенант, — а после уже и решите, давать ли этой информации ход… — Вкратце пересказав историю, поведанную бывшим жандармским архивариусом, Сергей виновато произнес:
— Только не подумайте, что я совсем сбрендил — за что «купил», за то и «продаю».
— Хм, не ожидал я от вас услышать такое, — задумчиво произнес Владимир Николаевич.
— Я же говорил, что не поверите! — помрачнел лейтенант. — Но уж больно осведомитель надежный — никогда, извините, фуфло нам не подсовывал.
— Да нет, я не об этом, — усмехнулся старший майор, — я о самом факте… Хотите, назову имя вашего информатора? — вдруг спросил он, и не дожидаясь ответа произнес:
— Это Полобухин, Викентий Поликарпович. Бывший жандармский архивариус.
— Но откуда?.. — ахнул лейтенант.
— Элементарно, Ватсон! — произнес Владимир Николаевич. — Он единственный оставшийся в живых свидетель тех странных событий. В свое время я плотно работал с этим делом…
— Так вы тоже из этих старо… — не договорив, осекся Петраков.
— Да-да, из этих, как вы выразились, старорежимных офицеров, — ничуть не смутившись, закончил фразу Владимир Николаевич. — И нисколько этого не скрываю.
В кабинет капитана заглянул дежурный по отделению:
— Товарищ старший майор госбезопасности, — как к старшему по званию обратился к Кузнецову милиционер, — разрешите сделать доклад товарищу капитану?
— Да, конечно, — кивнул Владимир Николаевич.
— Товарищ капитан, — произнес дежурный милиционер, — поступил сигнал о происшествии.
— Что-то серьезное? — Поднял на него взгляд Филлипенко.
— Скорее, странное… — ответил милиционер. — Но в Мавзолее…
— Где? — нервно переспросил капитан, судорожно сглатывая. — Только этого мне еще не хватало! Вот что, Сережа, — повернулся он к лейтенанту, — хватай любой свободный автомобиль — и мухой на Красную площадь!
— А что случилось-то? — поинтересовался Петраков у дежурного.
— Да я не знаю, как и сказать… — замялся уже возрастной старшина. — Тут у нас очередное ЧП нарисовалось с трупом, товарищ капитан… Похоже, полоумная какая-то звонила… Сказала, что помер там какой-то бедолага прямо у саркофага Владимира Ильича… Только он уже это… как бы… мертвым до этого уже был…
— Что-то я ничего не понимаю! — Тряхнул головой капитан, пытаясь прогнать усталость. — Ерунду какую-то несешь, Сорокин! Сереж, разберись там…
— Так точно, товарищ капитан, разберусь! — пообещал Петраков, поднимаясь на ноги.
— Вот, что, — неожиданно произнес старший майор госбезопасности, — я, пожалуй, прокачусь в Мавзолей с вашим сотрудником! Уж очень меня это происшествие заинтересовало… Дежурный автомобиль можете не брать — у меня служебный. А потом я вашего лейтенанта обратно завезу…
— Так точно, товарищ старший майор госбезопасности, — не посмел перечить высокопоставленному чекисту капитан Филлипенко, оттягивая плотный воротничок гимнастерки, мешающий спокойно дышать.
— Товарищ лейтенант, жду у машины, — сообщил Кузнецов, надевая фуражку и протягивая руку капитану. — До встречи, Дорофей Павлович!
— До встречи, товарищ старший майор госбезопасности! — Пожал протянутую руку Филлипенко.
Выходя из кабинета, Кузнецов неожиданно остановился «в дверях», словно о чем-то задумался.
— Да, — неожиданно обернулся Владимир Николаевич, словно вспомнил что-то очень важное, — дело об убийстве замнаркома товарища С. я у вас изымаю. Теперь это не ваша головная боль.
— Товарищ старший майор госбезопасности, а как мне оформить передачу? — растерянно (но на самом деле с превеликим облегчением) поинтересовался капитан. — Рапорт я…
— Никаких рапортов, отчетов и прочей бюрократии! — непререкаемым тоном произнес Кузнецов. — Я лично доложу обо всем на самый верх! — Комиссар «ткнул» указательным пальцем «в потолок». — Вам же советую забыть обо всем происходящем, как о страшном сне!
— А если спросят? — нервно теребя блестящую пуговицу форменного мундира, спросил Дорофей Петрович. — Оттуда… — И Филиппенко повторил жест комиссара, указав на потолок.
— Не спросят! — отрезал Владимир Николаевич. — Сделайте, как я прошу — и все будет в порядке.
— Есть, все забыть, товарищ старший майор госбезопасности! — радостно отрапортовал капитан. Он и поверить не мог, что для него все так счастливо закончится.
— Честь имею! — Владимир Николаевич приложил кончики пальцев к козырьку фуражки.
— Служим трудовому народу! — хором ответили милиционеры.
Оперативники УгРо с неподдельным интересом буравили взглядами спину тщедушного комиссара госбезопасности, наконец-то покинувшего кабинет.
Только после этого капитан смог вздохнуть спокойно и немного расслабиться.
— Сережа, ты там поаккуратнее, что ли… Как-то не спокойно у меня на сердце… — признался Петракову капитан, когда остальные сотрудники рассосались. — Странное какое-то дело… Да и старший майор этот…. тоже… — добавил он уже шепотом. — Так что поаккуратнее там! — вновь повторил он свой наказ подчиненному.
— Да вы