— Не трогайте небо, — отвечал епископ. — Вам известен мой ответ.
Капитан отвернулся и отдал Хокхерсту какой-то приказ, после чего тот бросился вниз.
— Уберите этого ребенка! — приказал Каин пиратам, указывая на Франсиско. — И оторвите друг от друга этих глупцов! — продолжал он, взглянув на Филиппо и его подругу, которая все еще стояла прижавшись к нему и всхлипывала.
— Никогда вам не разлучить нас! — воскликнул Филиппо.
— Бросьте девушку к акулам! Слышите? Вы будете повиноваться? — в гневе вскричал Каин, замахиваясь мечом.
Филиппо дернулся, высвобождаясь из рук девушки, выхватил нож и бросился на капитана. Но тот с быстротой молнии схватил занесенную над ним руку, вывернул ее и швырнул молодого человека на палубу.
— Ты еще будешь мне противоречить! — высокомерно бросил он.
— Вы не должны разлучать нас, — произнес Филиппо, пытаясь подняться.
— А я и не хочу этого, дурак! — возразил Каин. — Свяжите их вместе, и пусть они прыгают за борт!
Приказ был исполнен, поскольку пираты хорошо знали, на что способен капитан, если его слова не выполняются. Кроме того, их ожесточило и покушение Филиппо на его жизнь. Необходимости связывать несчастную пару не было: они так крепко держались друг за друга, что разнять их было просто невозможно. Так их подтащили к борту и столкнули в море.
— Чудовище! — вскричал епископ, услышав всплеск, вызванный падением тел в воду. — Тебе придется ответить однажды за содеянное!
— А теперь подведите этих! — приказал Каин.
Епископа и его племянницу подвели к нему.
— Что вы видите, уважаемый епископ? — спросил Каин, указывая на окрашенную кровью воду, в которой проворно сновали жадные акулы.
— Я вижу создания разбойничьей породы, — отвечал епископ, — которые, наверное, скоро разорвут на части и мое бренное тело, но я не вижу среди них ни одного чудовища, подобного тебе! Тереза, родная моя! Не бойся! Есть Бог, Бог, который и отомстит, и вознаградит!
Но глаза Терезы были закрыты. Она не могла смотреть на ужасную картину.
— У вас есть выбор: или признаться, или вы будете сначала четвертованы и лишь после этого выброшены за борт, к акулам. Это ваша судьба. А девушку сейчас же отдам команде.
— Никогда! — воскликнула Тереза и бросилась через борт в море.
Вода забурлила и покрылась пеной, поднимаемой хвостами акул, пока те дрались за новую добычу, но вскоре ее алая окраска исчезла и снова ничего не было видно, кроме прозрачного голубого моря и ненасытных чудовищ бездны.
— Колодки! Колодки сюда, быстро! Он должен открыть тайну! — закричал капитан, обращаясь к пиратам, которые, несмотря на всю свою порочность, содрогнулись от ужаса, увидев только что происшедшее. — Хватайте его!
— Не прикасайтесь к нему! — закричал Франсиско, стоявший на вантах. — Не трогайте его, если вы люди и христиане!
Обезумев от гнева, Каин отпустил епископа, выхватил пистолет и направил его на Франсиско. Но в момент выстрела епископ толкнул руку Каина и, увидев, что пират промахнулся, сложил руки и воздел глаза к небу, выражая благодарение за спасение юноши. Таким его и схватил Хокхерст, потерявший в яростном возбуждении благоразумие, и перекинул через борт в море.
— Торопливый чурбан! — проворчал Каин, увидев то, что сделал боцман. Затем, взяв себя в руки, добавил: — Схватите этого мальчишку и подведите его ко мне!
Несколько человек подались вперед, чтобы выполнить приказ, но Помпей и другие крумены, наблюдавшие за происходившим, тут же обступили Франсиско. Последовала схватка, но поскольку пираты не испытывали большого желания схватить юношу, то они позволили круменам спрятать его в середине своей группы и увезти затем на шхуну.
В это время Хокхерст и большинство находившихся на корабле пиратов обшаривали трюм, пытаясь найти драгоценности, но безрезультатно. Вода поднялась еще выше, и дальнейшие поиски становились бесполезными. Корабль быстро погружался. Нужно было покидать его и отводить шхуну, чтобы ее не затянуло в водоворот. Каин и Хокхерст со своей разочарованной командой возвратились на шхуну, и, едва она отошла от корабля на расстояние одного кабельтова, он затонул, унося с собой все сокровища.
Привычную ярость выражало лицо капитана, когда он быстрыми шагами мерил палубу в сопровождении первого боцмана, и даже матросы видели, что его одолевают недобрые мысли. Франсиско не возвратился в каюту, а остался в носовой части шхуны среди круменов, которые хотя и составляли малую часть экипажа, были известны как решительные, сильные и ничего не боящиеся люди. Они вооружились ножами и собрались на передней палубе, внимательно наблюдая оттуда за передвижениями и действиями пиратов и оживленно разговаривая между собой на родном языке.
На шхуне подняли все паруса, и теперь она ходко шла на норд-вест. Солнце зашло, но Франсиско не возвратился в каюту, а вместе с круменами, готовыми встать на его защиту, ушел в нижние помещения. Ночью Хокхерст потребовал, чтобы они поднялись на палубу, но они отказались выполнить его приказ и ничего не ответили на угрозы младшего боцмана, спустившегося к ним. На корабле многие пираты явно, хотя и молча, одобряли отношение круменов к Франсиско. Все это заставляло думать, что даже в такой оголтелой банде не все еще опустились до последней ступени. Богохульное убийство святого отца, ужасная судьба прекрасной Терезы, их товарища Филиппо и его возлюбленной — все это явилось проявлением такого зверства, которое внутренне осуждали и самые закоснелые пираты. То, что Франсиско поднял свой голос в защиту несчастных, не явилось в их глазах преступлением. В то же время они понимали, что участь его решена. Все его уважали. Даже среди самых отпетых разбойников, за исключением Хокхерста, он снискал если не любовь, то уважение, и они склонялись на его сторону, хотя и понимали, что власть Каина на корабле будет подорвана, если Франсиско останется на нем.
Уже в течение нескольких месяцев Хокхерст, ненавидевший юношу, неоднократно высказывался за его изгнание со шхуны. Теперь он снова потребовал от капитана, чтобы тот любым способом избавился от молодого человека. Старый пират считал это неизбежной мерой в интересах их собственной безопасности, сославшись при этом на поведение круменов, и высказал опасение, что пример круменов заразителен и на сторону Франсиско может перейти и часть белых членов команды.
Каин чувствовал правоту Хокхерста. Он спустился к себе в каюту, чтобы обдумать положение.
Миновала полночь, когда он, обессиленный борьбой страстей, бушевавших в нем днем, погрузился в сон. Ему приснилась мать Франсиско, которая молила его оставить жизнь ее сыну. Во сне Каин стал разговаривать. В это время к каюте тихо прокрались Франсиско и Помпей. Они надеялись, что капитан спит и Франсиско сможет забрать свой пистолет и запас пороха и пуль к нему. Помпей первым проскользнул в каюту, но, услышав голос капитана, тут же отпрянул назад. Они остановились у двери и стали прислушиваться.