Читать интересную книгу Клятва на стали - Дуглас Хьюлик

– А, королевская особа. – Он принял ее, пожал и криво улыбнулся. – Если бы тебя объявили как положено, я велел бы слугам выставить веннантское стекло. – Он повел плечами. – Что тут поделаешь?

Я улыбнулся в ответ и отнял руку.

– Есть работенка, – сообщил я.

– Будет стоить тебе.

– Работа срочная.

– Цена повысилась, только и делов.

– И чтобы молчок.

– Еще подскочила. – Он потер пальцами. – Что за работа?

Я снял со спины меч Дегана, положил сверток на колени и стал разворачивать.

– Мне нужны ножны. – Я вынул меч из его грубого кокона и провел пальцем по чистому участку на лезвии, где была вытравлена одинокая слеза. – Защитить клинок и меня, пока я его ношу.

– Ну так ножны для того и существуют? – Тырц протянул руки. – Дай пощупать, что за вещь.

Я вручил ему меч Дегана, придержав закопченную сталь чуть дольше необходимого. Пальцы Тырца со знанием дела прошлись по клинку, знакомясь не только с длиной, шириной и весом, но также с режущей кромкой и общим контуром.

– По-прежнему ровный. Это хорошо. Погнутый клинок не след совать в ножны – потом не вынуть. – Он постучал по стали ногтем, затем извлек медный молоточек и повторил: – Черный остров?

– Черный остров.

– Второй за четыре месяца. Впечатляюще. – Его руки прошлись по гарде, задержались, потом быстро ощупали металл. – Огонь?

– Да.

– Гм. – Большой палец Тырца поскреб основание клинка, где сталь была отмечена слезой. Я заметил, что его руки помедлили долю секунды, после чего как ни в чем не бывало продолжили исследование. – Я слышал, что несколько месяцев назад в Десяти Путях был знатный пожар.

Я промолчал. Тырц читал тишину, как умеют только слепцы.

– Почту за честь соорудить новый дом для этого клинка, – произнес он серьезно. – Как скоро он тебе нужен?

– Как можно скорее.

Тырц снова ощупал сталь.

– Сию секунду у меня нет ничего подходящего, но много времени это не займет. Я верну его…

– Куда я, туда и меч. Мы неразлучны.

Дипломатическая пауза.

– Мне нужен меч, чтобы изготовить ножны.

– Ты достаточно искусен, чтобы работать по меркам.

Кивок.

– Да, но будет быстрее, если…

– Быстрее будет и с тройкой моих Резунов, которые начнут тут отираться и мешаться, не говоря уже о том, что ненароком распугают всех твоих клиентов.

– Что правда, то правда.

Тырц положил руку на небольшую стопку тонких деревянных планок различной ширины и толщины. Он начал проворно ощупывать кончики.

– Я полагаю, тебе некогда ждать, пока я наскоро изготовлю макет клинка? – проговорил он, вытянул одну планку, пробежался по ней пальцами и с недовольной миной сунул обратно. – Даже на деревянную болванку уйдет… ага, вот эта сгодится.

Он выудил светлый брусок из горной сосны и взвесил на ладони.

– Сколько это займет? – спросил я, выглянув из лавки в ночь.

– Недолго. Может быть, час или чуть больше.

Я всматривался во тьму и размышлял. Даже если уйду, то до рассвета все равно ничего не улажу. Мне было нужно поговорить с людьми, отдать распоряжения и справиться об утраченных пьесах, которые уже, наверное, были вызволены из Мутных Вод. Все это требовало времени. Но если отложить все это, остаться здесь и подогнать ножны, то мне будет некогда беспокоиться о перечисленном. Взамен я смогу ознакомиться с расписанием светских событий и даже, возможно, выбрать момент, когда баронессы Литос Кристианы Сефады не будет дома. Обыскивать дом намного проще в отсутствие хозяйки, особенно когда ищешь частную переписку, которая может подсказать, где обретается твой бывший друг – по совместительству новый воздыхатель баронессы. Деган и моя сестра томились друг по другу с первого знакомства. Меня это всегда беспокоило – и продолжало беспокоить, если на то пошло. Мне никогда не улыбалась перспектива того, что мой лучший друг сойдется с моей же сестренкой, не говоря уже о том, что та подослала ко мне пару наемных убийц. Деган понял; что же касалось Кристианы – ну, одним поводом больше негодовать на меня; не сказать, чтобы она нуждалась в дополнительном.

Но я заключил, что, коль скоро между нами с Деганом все было кончено, препятствия к их союзу исчезли. Наверняка я, понятно, не знал, но это казалось весьма вероятным, особенно с учетом того, что в две последние наши встречи сестра пребывала в хорошем – нет, приподнятом – настроении. А если учесть, что, помимо Дегана, немногое могло наполнить ее таким счастьем…

Да, мне определенно следовало выяснить, когда сестры не будет дома.

– Ладно, – сказал я, усаживаясь напротив Тырца. – Час у тебя есть.

– Мудрое решение, – отозвался тот, укладывая меч и деревяшку на колени и берясь за костяное стило. – Поверь, ты не пожалеешь.

Я улыбнулся и не ответил. Когда предстояло досадить сестрице, я меньше всего думал о сожалении.

Ирония всегда мне сопутствовала: я сам налаживал охранную систему в илдрекканском доме сестры, и мне было проще других туда вломиться. Сестра, конечно, понимала это и с годами приняла меры предосторожности, однако чего-то да стоило знание о битой посуде, которая была вмурована не только поверх садовых стен, но и двумя с половиной футами ниже с обеих сторон так, чтобы осколки гармонировали с декоративной резьбой и в то же время могли поранить неосторожного взломщика. А еще замки, сплошняком от Котлоделов, – было бы легче пройти сквозь стены, чем отомкнуть. Или шпингалет на восточном окне второго этажа, четвертом от угла, где я поставил приблуду, которая позволяла без труда проникнуть внутрь ночью вроде нынешней.

Нет, ирония случая не забывала меня. Сейчас, например, когда пальцы ног втиснулись в карниз четыре дюйма шириной, а пальцы рук впились в еще более узкий оконный бордюр, и я обнаружил, что Кристиана сменила запор.

С моей сестрой никогда не бывало легко. Никогда.

Я уставился на стеклянную панель, пронизывая тьму ночным зрением. Чуть больше кисти и высокого качества: выдули и быстро раскатали, благодаря чему искажение было меньше, чем в большинстве городских стекол. Знай я, что придется драть зубы, то прихватил бы замазку, перчатки и щупы для удаления панелей, не говоря уже о том, что выбрал бы окно с подоконником пошире.

Безболезненно не прокатит.

Конечно, я всегда мог постучаться в парадную дверь, и Йосеф проводил бы меня в салон подождать, но я отлично знал, что проще было сбежать из имперской тюрьмы в Атаконе, чем выйти из этой комнаты незамеченным. Не грела и мысль о том, чтобы сидеть и слушать очередную лекцию Кристианы о том, почему мне непозволительно входить с парадного хода. Ей стоило великих трудов сохранять в тайне наше родство еще даже до того, как она вышла замуж за нобля, и я согласился с этим решением. Баронессе с братом, который глубоко укоренился в Круге, пришлось бы нелегко при дворе как в социальном, так и в политическом смысле; мне тоже не хотелось думать о том, что могло случиться, проведай кто-нибудь, что я назвал «сестрой» представительницу Низшего имперского Двора. Помимо шантажа (нас обоих), мне не хотелось даже думать о козыре против Носов, которым она снабдила бы моих врагов, а то и случайного Кента.

Все перечисленное вынудило меня остаться на карнизе со жжением в икрах и онемением в пальцах.

Я заново оценил панели. Ни морщинки. Должно быть, стоили целое состояние.

Ох, да ладно, – в конце концов, сама виновата, не надо было менять запоры.

Я вытряхнул запястный нож, повис на побелевших пальцах и сунул острие в свинцовую заливку. Немного поковырявшись, я добрался куда хотел и принялся медленно надавливать на стекло стальным рычагом. Меня вознаградил негромкий щелчок вкупе с парой длинных трещин, потянувшихся от угла к другому краю панели.

Я улыбнулся, очистив нижний угол от заливки. Висеть и ковырять зубье ножом, которым уместнее пырять, было ни весело, ни легко, но мысль о реакции сестры, когда та обнаружит взлом, побуждала меня продолжать. Равно как перспектива падения навзничь.

Высвободив нижний край панели на треть, я поддел фрагмент стекла и сбросил в сад, скривившись от далекого звона. Внизу засопели ночные сторожевые псы – Лазарус, Ринальдо и Ахерон, но мы были старыми друзьями с тех пор, как я подсадил их на ахрами. Втер его в ломтики ветчины, и ребята, стоило мне объявиться, не делали ничего, кроме как слюни пускали и виляли хвостами.

Второй кусок стекла поддался легко. Больше всего хлопот доставил третий. В итоге я порезал средний палец, но, когда дело было сделано, мне удалось просунуть руку и выщелкнуть шпингалет.

Окно распахнулось. Я проделал занятный гимнастический трюк, нырнув под отлетевшую створку, но проник в комнату без особых трудов, не считая пары красных мазков на стене и оконном переплете.

Очутившись внутри, я со стоном сел на пол. Помилуйте, мне уже годы не приходилось заниматься серьезными взломами. Бедра и икры дрожали, а пальцы левой руки до сих пор чувствовали, как впиваются в камень. Я ненадолго смежил веки, смакуя чувство избавления от надобности цепляться за свою жизнь, а потом вспомнил о пальце.