Читать интересную книгу Порядок в танковых войсках - Андрей Земсков

— На связи Коршун-6! Убит бортстрелок, имею повреждения рулей направления. Возвращаюсь на базу, — доложил он по радио и осторожно начал разворот.

Далеко впереди показались силуэты двух русских самолетов. И тут же, подобно стервятникам, на легкую добычу бросились истребители прикрытия. Русские среагировали мгновенно. Они заложили крутой вираж и начали уходить, набирая скорость. Манфред развернул свой самолет на юго-запад и начал набирать высоту. Напоследок он посмотрел на своих товарищей, продолжающих охоту на русский танк. Но что это?! Или ему показалось?! С юга, со стороны солнца заходили для атаки русские истребители. Пока истребители прикрытия гоняются за парой самолетов, возомнив себя орлами, основные силы русских будут хозяйничать в небе, как в курятнике.

— Ахтунг! Русские со стороны солнца! — прокричал он по радио.

Но было уже поздно. Русские истребители ЛаГГ-3 начали пикирование на беззащитные немецкие штурмовики. Снаряды 20-мм скорострельных пушек ШВАК и 12.7-мм пулеметов БС прямо в воздухе рвали на части тихоходные Ju-87B. Немецкие самолеты пытались разворачиваться и уходить, отстреливаясь из кормовых пулеметов, но это было практически бесполезно.

Манфред, находившийся уже на достаточном расстоянии от воздушного побоища, не стал им долго любоваться, а поспешил уйти на максимальной скорости, которую мог выжать из своей машины. Через сорок минут он приземлился на своем аэродроме. Когда авиатехники уже вытащили из изрешеченной пулями кабины тело бортстрелка, на аэродром приземлились «Мессершмитты» Ме-109Е из элитного полка JG-53, прикрывавшие бомбардировочный штаффель. Это был один из самых опытных и прославленных истребительных полков Люфтваффе. Вот и сегодня эти парни вернулись с победой. Им удалось сбить один русский истребитель, хотя второй они так и не догнали. Из бомбардировщиков, кроме машины Манфреда, на аэродром никто так и не вернулся.

25 июня 1941 года. Шоссе Каунас—Даугавпилс.

В боевом отделении танка Т-34М.

Иван очнулся в полной темноте и полной тишине, если не считать монотонного гудения внутри собственного черепа. Голова раскалывалась от боли. Руки и лицо саднило. Вскоре он все же разглядел, что находится в танке на полу. Его руки и голова были перебинтованы. В темноте он увидел силуэты своих танкистов, находившихся на боевых местах. Люки были закрыты. Танк слегка дернулся, а затем сверху на пол бесшумно упала стреляная гильза. Заряжающий взял из боеукладки новый выстрел, похоже, осколочный. Танк снова качнулся и вновь еще одна дымящаяся стреляная гильза упала на пол, подпрыгнув от удара. Значит, экипаж ведет бой. Но все происходило в полной тишине. Иван понял, что его контузило взрывом бомбы.

Командовать не то что ротой, а даже танком в таком состоянии было невозможно. Капитан сел поудобнее на полу, но так, чтобы не мешать никому из членов экипажа действовать в тесноте боевого отделения. Слух возвращался к нему постепенно. В голове еще долго гудело. Звуки выстрелов звучали сначала отдаленно, потому уже более реалистично. А затем стихли.

— Бегут гады! Бегут! — послышался крик механика-водителя.

Взревел мотор, и танк рванулся вперед.

— Стой! — закричал наводчик. — Приказ удерживать позицию и не увлекаться преследованием. Впереди нас явно ждет противотанковая засада и мины.

— Командир очнулся! — обрадованно крикнул заряжающий, только по окончании боя заметив, что Иван уже сидит на полу с открытыми глазами.

Капитан встал, залез на свое место в башне и спросил:

— Хлопцы, что было, пока я в отключке лежал? Меня надолго вырубило?

— Да ненадолго, минут на пятнадцать, — ответил заряжающий.

— Бомба, что немец кинул, совсем рядом с машиной рванула. Нас аж подбросило. Думал, перевернет. Но ничего, обошлось. Промазал гад! А ты в тот момент по нему из пулемета лупил. А после взрыва рухнул в люк, прямо на пол.

— Мы думали, всё, погиб наш командир! Но посмотрели, дышит. Руки все в крови, на лбу ссадины. Йодом да спиртом все обработали, забинтовали. А тем временем немец в атаку попер.

— Лейтенант Семенов, комвзвода-один, взял на себя командование ротой. «Лаптежники» в основном пехоту на хуторе долбали, а затем развернулись и начали утюжить кого-то на шоссе. Похоже, что по шоссе к нам подкрепление шло. А потом появились наши истребители. Неожиданно. Со стороны солнца. Немцы врассыпную, а наши «ястребки» за ними. Расколошматили «лаптежников» и пошли на штурмовку наступающих немцев. Как по ним ударили с воздуха, так гансы сразу и побежали.

— Только лейтенант Семенов приказал их не преследовать, а оставаться на позиции. Он опасается мин и противотанковой засады.

— Он прав, — одобрил Иван действия лейтенанта. — Я бы на месте немцев именно так бы и поступил. Сами же видели, что у них там есть батарея 50-мм пушек. Поставить их в кустики, а своим танкам приказать мимо драпать. Да, еще и перед артпозицией мины уложить. Машин у нас маловато осталось. Сейчас главное — не дать врагу выбить с хутора пехоту.

Иван вылез из танка и, шатаясь, пошел через то, что осталось от сада, к хутору. Голова все еще кружилась. Рядом с местом, где в начале боя стоял танк, действительно большая воронка от авиабомбы. Кроме нее в саду еще три воронки от полутонных бомб и некоторое количество воронок поменьше от 50-килограммовых. От хутора остался только хлев, наполненный пленными немцами. Сарай накрыло бомбой, при этом часть находившихся там пленных погибла, а остальные были ранены или контужены. На месте дома зияли три большие воронки от полутонных бомб.

— Товарищ командир, вы живы?! — воскликнул подбежавший Лешка Семенов, командир первого взвода. — Когда сообщили, что вы ранены, то я взял командование ротой на себя.

— Молодец, хвалю! — ответил Иван.

— Я приказал не проводить преследование отступающего противника. Пехота сообщила, что передовые наблюдатели видели, как немцы выдвигают противотанковые пушки. И вроде там немецкие саперы ползали, возможно, ставили мины.

— Правильно, тем более молодец! Нам дан приказ удерживать позицию, а не свою удаль показывать. Вот подойдет подкрепление, получим приказ, и вперед на Берлин!

— Интересно, какой он, Берлин. Я его только на картинках в книжке видел. Дома большие, красивые, только уж больно мрачные. Уж лучше у нас в Новгороде. У вас, товарищ командир, в Ленинграде тоже здорово. Ленинград куда красивее Берлина. Он даже красивее Москвы.

— Да, ты прав, дружище! — Иван дружески похлопал своего офицера по плечу. — Лучше России страны в мире нет. Ни на какие богатства не променяю я Русскую Землю...

— Гитлер нам сейчас даже богатств не предлагает. Так хочет нашу землю забрать. Но мы ее ему не отдадим. Погибнем, но Россию отстоим!

Иван подошел к окопам мотострелков. Солдаты оказывали первую помощь раненым, собирали убитых. Навстречу ему вышел командир мотострелковой роты.

— Спасибо твоим парням! Гансы как ваши танки на краю сада завидели, так сразу в штаны наложили, — сказал пехотный капитан, однако голос у него был невеселый. — Но «лаптежники» нас бы выбомбили, если бы не твой танк, который только что подошел. В очередь гады выстроились и пикировали на нас пара за парой. Я уж думал, все! Думал, землю вместе с нами перепашут, так что хоронить будет не надо. И вдруг они все к шоссе метнулись. Не знаю почему, но они как тот танк завидели, так перестали нас бомбить и все кинулись на него. И тут наши летчики подоспели, а немецкие истребители как раз куда-то свалили. Ну, тут Гансам такое устроили! Там все поле немецкими самолетами завалено.

Капитан указал рукой на поле, где валялись темно-зеленые остовы фюзеляжей и как могильные кресты торчали самолетные хвосты. Кое-где обломки полыхали ярким коптящим пламенем, от которого в небо поднимались высокие столбы черного дыма.

— Из «лаптежников» только один ушел. Когда они на нас пикировать начали, то мои солдатики все с перепугу попрятались. Я ору: «По самолетам огонь!», а они на дно окопов попадали и дрожат от страха. Я-то уже успел год назад под финскими бомбами побывать, уже знаю, что делать надо. Схватил пулемет и по самолетам. Только хрен с рук попадешь, а зенитного станка нет. Вдруг слышу, из сада кто-то тоже стреляет. Кто-то из твоих танкистов. Немец, что на вас пикировал, бомбу сбросил, и когда он из пике выходил, совсем низко пролетал. И твой парень точнехонько ему пулеметную очередь прямо в брюхо всадил.

— Сбил?

— Не совсем... Но немец сразу ушел в сторону, развернулся и улетел.

— Надо нашим летчикам спасибо сказать, что на помощь пришли...

— Летчики наши — герои! Как «лаптежников» разогнали, так половина истребителей погналась за удирающими, а половина начала штурмовку наступающих немцев.

— Товарищ командир! — послышался голос заряжающего из экипажа Ивана. — По радио только что передали приказ из штаба. Во что бы то ни стало задержать немцев. Ни в коем случае не пытаться атаковать или преследовать наступающих. Летчики доложили, что немцы стягивают силы для серьезного наступления. Кроме того, они ведут минирование и подтягивают зенитные батареи для использования в качестве противотанковых. Приказано подготовить запасные позиции на случай отхода. В случае больших потерь — отходить на запасные позиции и держать оборону там.