Этшарскую группу попросили обождать в приемной, которая оказалась слишком тесной для двенадцати человек — девять авантюристов, сопровождающий их придворный и два охранника заполнили практически все пространство. Правда, для ожидающих поставили удобные обитые бархатом стулья, и вообще помещение, не очень-то в целом прибранное, было довольно элегантно обставлено.
Стульев оказалось всего восемь, но Тобас ухитрился сесть и теперь с интересом оглядывался по сторонам. Большой металлический канделябр под самым потолком, несмотря на покрывавший его толстый слой старого воска и паутины, был просто великолепен. Интересно, лениво думал Тобас, почему в нем только дюжина свечей, а остальные шестнадцать гнезд пустуют? В комнате царил полумрак. Света явно не хватало. Неужели в Двоморе кончились свечи? В общем-то юноша уже догадался, что Твердыня не имеет ничего общего с великолепными замками из волшебных сказок, хотя ковры и бархат указывали на то, что когда-то хозяин Двомора был очень и очень богат.
После недолгого ожидания всех пригласили войти в Зал Аудиенций, к вящему изумлению Тобаса, который почему-то решил, что их будут представлять каждого отдельно. Юноше казалось, что именно так должны проходить аудиенции в замке, даже в таком запущенном.
Однако в Двоморе, по-видимому, думали иначе, и после некоторой толкучки в дверях вся группа благополучно очутилась в зале.
С первого же взгляда стало ясно, что Зал Аудиенций почти соответствует сказочным описаниям. Гобелены сверкали золотом, отражая свет множества горящих свечей. Все здесь было вымыто и начищено до блеска. Паутина висела лишь там, где ее не смогли бы достать и метлой — высоко на поперечных балках. По размеру зал соответствовал двум, а то и трем магазинчикам этшарских чародеев, вместе взятым. Он был почти таким же большим, как старый сарай для лодок в Шане-на-Море. В конечном итоге Тобас решил, что от дверей в приемную до противоположной стены примерно футов сорок, хотя, возможно, он несколько преувеличил. В полированных плитах пола отражались лучи заходящего солнца, падающие сквозь узкие длинные окна. Пахло воском и духами.
В комнате толклось довольно много народу. Почти все присутствующие были разодеты в роскошные, но слегка потертые одежды, на запястьях мужчин и женщин сверкали браслеты. Тобас подумал, что Двомор когда-то действительно знавал лучшие дни. В конце зала в середине самой большой группы юноша разглядел сидящего на троне человека.
Прозвучала какая-то команда на двоморском. Тобас по-прежнему не понимал ни единого слова, но уже отличал двоморский от других языков по какому-то дурацкому ощущению, что еще немного, и он догадается, о чем речь, если будет внимательно вслушиваться. Толпа расступилась, освобождая вошедшим дорогу к королю.
Всмотревшись вперед, Тобас испытал жестокое разочарование, но быстренько подавил его, сказав себе, что сейчас не время для эмоций. В конце живого коридора, в простом деревянном кресле, стоящем на небольшом возвышении, сидел самый обыкновенный человек. Лет пятидесяти, начинающий полнеть, борода с проседью, одетый в алый камзол, отделанный золотым мехом. В душном зале в таком наряде ему должно было быть очень жарко, и Тобас ничуть не удивился, заметив бисеринки пота, выступившие на королевском лбу под простой серебряной короной.
Тобас никогда прежде не задумывался, как, должно быть, неудобно носить королевские одежды в жару. Похоже, у придворной жизни имелись свои недостатки. Впрочем, не мог же король все время носить подобное одеяние?
— Можете приблизиться, — величественно обратился к вошедшим король. Остальные хранили молчание. Этшарцы двинулись вперед и остановились у подножия трона.
Поведение и выражение лиц авантюристов варьировалось от откровенно наглого до приниженно заискивающего. У некоторых физиономии просто светились любопытством.
— Будьте любезны, представьтесь... — произнес Дернет.
Этшарцы переглянулись. Никто не хотел быть первым. Наконец Тиллис шагнул вперед:
— Тиллис, сын Тагата. К услугам Вашего Величества. — Он низко поклонился.
— А, — кивнул Дернет. — И у вас есть опыт драконоборства?
Очень интересный вопрос! Может быть, король рассчитывал, что его вербовщик привезет опытных драконобойцев? Если так, ехидно подумал Тобас, то пройдоха вовремя смылся.
— Увы, нет, Ваше Величество. В Этшаре Пряностей нет драконов. Это тихое мирное место, где у таких парней, как я, нет возможности проявить себя. Поэтому в поисках приключений и в надежде добиться успеха я прибыл в Ваше прекрасное королевство Двомор. Да пребудет с Вами милость богов, за то, что Вы дали мне возможность умереть или победить на Вашей службе! Да будет Ваше царствование долгим!
Улыбка короля слегка увяла, пока он слушал эту маленькую напыщенную речь, произносимую этшарцем с лицом младенца.
— Хорошо. — Чуть поколебавшись, Дернет обратился к Перену, выделявшемуся цветом волос и единственной саблей. — Ну, а вы?
— Перен Белобрысый из Этшара Пряностей, — поклонился этшарец с придворной грацией, немало изумившей Тобаса.
— А вы когда-нибудь сражались с драконом?
— Нет. — В ответе не слышалось ни вызова, ни извинения. Просто констатация факта.
— Хорошо, — продолжил король. — Ну, а вы?
Следующим был Арден, затем Азрая, и так далее по цепочке.
Когда представлялась Азрая, король, кажется, изумился и шепнул что-то одному из придворных, стоявшему возле трона. Тобас усмехнулся. Забеспокоились, наверное, что Азрая не может жениться на принцессе! Да от этой сумасшедшей можно ждать что угодно. И деньги ей, кстати, нужнее, чем всем остальным. Хоть бы полечилась, бедняжка.
Когда дошла очередь до Арнена, тот представился как Арнен из Этшара, хотя Тобас был совершенно уверен, что это не его прозвище. На вопрос, приходилось ли ему когда-нибудь убивать дракона, коротышка ответил:
— Дракона — нет, но убивать приходилось.
Остальные ограничились именами и простым «нет». Тобас оказался седьмым из девяти и ничем не привлек к себе монаршего внимания.
— Хорошо, — сказал король, когда представление закончилось. — К сожалению, ни одного опытного драконобойца среди вас не оказалось. Впрочем, ничего другого от Этшара я и не ожидал. Уверен, у вас есть вопросы. Но сначала позвольте мне представить вам моих дочерей, придворных и ваших соратников из других земель. — Он поднялся. Из стоявшей возле трона группы вышла симпатичная темноволосая молодая женщина в белом, расшитом жемчугом платье. — Моя старшая дочь, Фалисса. Один из вас в случае успеха может жениться на ней.
Он кивнул, и еще одна молодая темноволосая женщина, одетая не менее элегантно, чем первая, сделала шаг вперед.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});