Читать интересную книгу Звезда по имени Виктор Цой - Виталий Калгин

И мне жить с этими демонами, с энергиями этого разрыва всю жизнь предстоит. Так вот, я думаю: что, если бы я не ушел тогда? Я не пытаюсь придать себе большей значимости, но я думаю, что каждый человек, близкий, в определенном жизненном пространстве создает достаточное количество энергии, чтобы изменить ход событий, понимаете? Поэтому все могло бы быть иначе. Эффект бабочки».[66]

20 декабря 1985 года. ДК «Невский»

В рамках предновогодней программы Ленинградского рок-клуба группа «Кино» выступает в ДК «Невский» вместе с группой «Кофе», которую активно продвигает Алексей Вишня.

Следует особо отметить один факт. Именно на этом концерте в составе «Кино» появляется второй гитарист – Юрий Лебедев. По словам Андрея Бурлаки, тогдашнего редактора журнала «РИО», Цой, стремившийся добиться как можно большей свободы собственного передвижения по сцене, хотел при этом получить более плотное гитарное звучание. Однако хотя звучание группы стало плотнее, Юрий Лебедев не задержался в составе «Кино» надолго…

4 января 1986 года. ДК им. Шелгунова

На этом концерте группе «Кино» в качестве второго гитариста помогал Дмитрий Анашкин из «Электростандарта». Анашкин, равно как и Лебедев, не остался в «Кино» надолго, поскольку совершенно не устраивал «киношников» своей манерой игры и чуждым им стилем. Именно тогда возникла идея привлечь в группу в качестве перкуссиониста Сергея Бугаева, тем более что «Африка» был всеобщим знакомым и входил в тусовку «Новых художников».

12 апреля 1986 года. Виктор Цой и Николай Михайлов в Куйбышеве (Самара)

12 апреля Цой вместе с президентом Ленинградского рок-клуба Николаем Михайловым выступает в Куйбышеве, где местные комсомольцы пристают к Виктору с провокационными вопросами, на которые Цой находит блестящие, остроумные ответы.

Николай Михайлов, президент Ленинградского рок-клуба:

«Однажды мы с Виктором приехали в город Куйбышев. Это было в апреле 1986 года, за две недели до Чернобыльской катастрофы. Пригласил нас Саша Астров. Мы приехали с очень такой любопытной миссией: я рассказывал о деятельности рок-клуба, а Виктор, будучи не очень разговорчивым человеком, пел в каком-то музыкальном кафе… Жили мы во Дворце молодежи. А началась эта поездка с того, что в местном Доме самодеятельности Виктору прямо по приезде заплатили 80 рублей. Он сказал: „Да-а, это, конечно, не деньги, но впервые мне платят, когда я даже еще не раскрыл гитару“. А завершилось все это в каком-то кафе, где был какой-то вечер какой-то комсомольской организации. Они очень нападали на Виктора за то, что он поет такие безыдейные песни. И мы, как могли, с Сашей Астровым защищали его. Виктор совершенно разозлился и на нас, и на них и спел песню „Я объявляю свой дом безъядерной зоной“. На что те самые комсомольцы начали говорить: „Вот может же человек, ведь понимает, что в этой жизни нужно, у него есть идейная позиция“. Но тут уже разозлились мы с Сашей. И начали говорить: „Неужели не понимаете, что безъядерная зона – не только зона, свободная от ядерного оружия, но и свободная от электростанций атомных…“ „Которые имеют обыкновение времени от времени взрываться“, – сказал Виктор… И две недели спустя случилась Чернобыльская катастрофа. Не знаю, как себя чувствовали комсомольцы, а я себя чувствовал не очень-то уютно после этой поездки».[67]

Александр Астров, рок-журналист, организатор рок-концертов в Куйбышеве:

«Одним из моих первых земляков, кто услышал ленинградский „Зоопарк“ в Куйбышеве, был Кук. У него был одноклассник, сейчас покойный, к сожалению, который учился в Москве, и он, приехав на каникулы из Москвы, рассказал, что… творятся безобразия. А все слушали Pink Floyd и King Crimson, но Discipline – это был уже авангард крутой. Какой-нибудь Television или Sex Pistols никто не слышал вообще!

Очень много тогда было непонятного и случайного… Я знал, чего я хотел, но у меня не было жестких преференций, да и не могло быть. Расчет был на то, что вдруг получится. Я довольно долго разговаривал с Гребенщиковым, и что-то там не складывалось. А потом Цой, когда мы уже договорились и ехали с ним в Самару, сказал, что Гребенщиков пожалел: эх, а я не знал, если бы знал – с тобой бы поехал… О коммерции никакой тогда никто не думал. Потому что если бы я, например, думал о коммерции, то я не стал бы привозить „Ночной проспект“ или „Центр“.

…Цой должен был выступить в „стекляшке“ райкомовской. Было два основных концерта. Сразу из аэропорта – в ДК 9 ГПЗ, там был концерт в таком полупустом зале. Но концерт нигде больше быть не мог. Потом мы у Рахилькина, который тогда работал сторожем в школе рядом с ДК, пили какую-то гадость. Потом он пошел в „стекляшку“ Промышленного райкома. Там был не концерт, а больше такой „трепологии“, за которую меня, кстати, уволили потом с работы. И это все было в пятницу. На следующий день был концерт в „Согласии“, в воскресенье мы выпивали и смотрели видео у Лукина дома, а в понедельник они уехали. Был еще „Гаудеамус“! Ночью того же дня, когда был концерт в 9 ГПЗ, мы поехали в „Гаудеамус“, где тогда репетировала „Седьмая ступень“…

Что могу еще сказать… Цой – он никогда не пел про себя, даже если песня от первого лица. Всегда подразумевались еще какие-то люди, которые делают то же самое и живут точно так же. Всегда подразумевалась какая-то тусовка, которая не обязательно должна быть антисоветской, достаточно было того, что она была несоветской, показывала: в этой структуре, несмотря на всю ее жесткость, в принципе, возможна другая жизнь. И не просто жизнь каких-то отдельных отморозков, а такая жизнь, когда люди живут вместе, что-то вместе делают. Даже „урод“ Кинчев как-то это уловил и начал орать, что „мы – вместе!“ Да, это был до какой-то степени перевод тех же Who, но он был востребован…»[68]

Алексей Баранов:

«В 1986 „Седьмая ступень“ записала свой первый „профессиональный“ магнитоальбом. Появились контакты с питерским рок-клубом – запись там очень хорошо приняли. Весной в Самару приехали Цой и Коля Михайлов, один из руководителей рок-клуба. Они привезли очень качественно записанные магнитоальбомы, которые потом быстро разошлись по Самаре. Цой отыграл на паре площадок в городе, а ночью они прибыли в закрытое на ремонт университетское кафе „Гаудеамус“, где и состоялось выступление „Седьмой ступени“ в узком кругу. Отыграли очень сильно. Все были просто в восторге. Потом Цой пел свои песни под гитару почти до утра. Никогда не забуду эту ночь… Цой пел за столом, но с полной отдачей, как на концерте. Было человек 30. Много общались. Питерцы рассказывали, как им удалось создать рок-клуб. Все это напоминало встречу подпольщиков. Рок-революция не за горами… Разошлись под утро. Жаль, фотографий нет».[69]

31 мая 1986 года. Концерт на IV фестивале ЛРК

31 мая 1986 года группа «Кино» хоть и не совсем успешно, но все же выступила на IV фестивальном концерте рок-клуба. Нужно отметить, что «Кино» играло расширенным составом. Помимо Африки был приглашен клавишник Дмитрий Павлов, игравший в ресторане «Океан».

Александр Титов:

«Это был явно неудачный концерт. Цой запел совершенно другим голосом, в котором себя еще не почувствовал. Новый репертуар выглядел мутным и неразборчивым. Особенно меня поразила адская монотонность в аранжировках, которые казались тогда откровенно дубовыми. Возможно, во мне говорила ревность… И только значительно позднее я понял, что в этом повороте Цой был прав, точно рассчитав все надолго вперед».[70]

Георгий Гурьянов:

«Вообще там было все не то и все не так. Для этого концерта мы взяли клавишника, басиста. Все было нормально отрепетировано, договорено, и в момент концерта все вдруг стали совершенно другие партии играть, от балды. Витя не был готов к такому повороту. Публика еще немножко отмороженная была. В общем, не пошло. Там был еще такой забой – „Любовь – это не шутка“, в стиле Sex Pistols. Такое мощное рубилово, которое тоже никак не пошло. Все было не так. Сохранилась запись даже, свистящая такая. У нас у всех там были косяки – Каспарян, Тихомиров не то что-то играют… Крыша поехала. А я на общем фоне загнал все страшно быстро. Хай-энерджи получилось такое. В общем, это было неудачное выступление».[71]

Виктор Цой:

«Виноватыми считаю слушателей: они ничего не поняли. Хотелось спуститься со сцены и набить морду первым четырем рядам… Должно было быть так, как у Гребенщикова. Он поступил нечестно – просто спел старые вещи. Я тоже мог так поступить, но вышел с новой программой…»[72]

Игорь Черидник, музыкант, барабанщик, играл в группах «АукцЫон», «Поп-механика», «Игры» и др.:

«Я помню, что на лауреатском концерте в ЛДМ в 1986 году, после выступления группы „АукцЫон“ (в которой я тогда играл), выступала группа „Кино“ и народ стал активно уходить с концерта. Я был в зале и услышал ленивую, вялую и без огонька и драйва выступающую группу, да еще и Витя был не в духе и, может быть, плохо себя слышал, но пел мимо нот. Даже в тогдашнем самиздатовском журнале „Рокси“ („Рок с интересом“) была довольно разгромная статья на эту тему. Но я был на двух, максимум трех неудачных концертах, но примерно с десяток остальных, на которых я был, – были просто чумовыми!!! Был я и на сольном концерте Вити в том же ЛДМ, и народ там тоже „стоял на ушах“…»[73]