Читать интересную книгу Творение сознания. Миф Юнга для современного человека. - Эдвард Эдингер

[Воплощение было неполным.] Если бы оно было полным, то имела бы место parousia как его логическое следствие. Однако Христос заблуждался на этот счет 49.

Констатация фрагментарного воплощения Яхве в Христа приводит Юнга к идее продолжающегося воплощения. Намеки на это имеются уже у апостола Павла:

Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божий; потому что вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взываем: «Авва, Отче!» Сей Самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божий. А если дети, то и наследники, наследники Божий, сонаследники же Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться (Рим. 8: 14—17).

Отталкиваясь от Евангелия от Иоанна, тоже можно сделать вывод о продолжающемся воплощении. Христос говорит, что когда он покинет учеников, то пошлет к ним Утешителя (Ин. 16:7). «Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Ин. 14:26). Процитировав эти строки, Юнг пишет:

Продолжающееся непосредственное воздействие Святого Духа на тех, кого называют в Евангелии детьми Божиими, факти-

80

48 Ibid., par. 626. Ответ Иову, с. 152—153.

49 Jung Letters, vol. 2, p. 156.

чески подразумевает распространяющийся процесс воплощения. Христос, урожденный сын Бога — первенец, за которым последуют братья и сестры 50.

С этой точки зрения подражание Христу приобретает новый смысл. Заповеди Христа перестают казаться лишь внешними нормами поведения. Вернее сказать, насколько каждый из нас ощущает сознательную связь с Самостью, настолько он будет ощущать Христа своим братом, поскольку именно во Христе нам явлен самый замечательный пример такого ощущения.

Не «подражание Христу», а, напротив, — уподобление образу Христа... Это уже не исполненное напряжения усилие, не преднамеренное стремление к подражанию, а скорее, непроизвольное переживание той реальности, которая стоит за священной легендой 51.

Если перевести на язык психологии, воплощение Бога — это индивидуация. В зависимости от того, насколько человек осознает трансперсональность психического, Самость, и руководствуется этим в своей жизни, следует оценивать степень воплощения в нем образа Бога. Опыт переживания Самости — это, помимо всего прочего, контакт с противоположностями. Самость — это единство противоположностей. При первом контакте с Самостью противоположности отделяются друг от друга, и перед эго встает выбор, о котором Юнг пишет:

Все противоположности от Бога, следовательно, человек должен принять на себя их бремя; когда он поступает подобным образом, он обнаруживает, что Бог, во всей своей полноте, овладел им, воплотился в него. Он становится сосудом, наполненным божественным конфликтом 52.

Бог действует через бессознательное человека и заставляет его примирять и объединять противоречия, воздействию которых из бессознательного подвергается его сознание 53.

Верный признак индивидуации — преодоление индивидуальной психикой мысли о своей примитивной включенности в коллективное психическое. Этот процесс сопровождается прогрессирую-

50 Jung. Answer to Job, par. 658. Ответ Иову, с. 170.

51 С. G. Jung, Mysterium Coniunctionis, CW 14, par. 492. К. Г. Юнг, Mysteri-um Coniunctionis, K. 1997, nap. 492.

52 Ibid,, par. 659. MC, nap. 659.

53 Ibid., par. 740. MC, nap. 740.

щим осознанием трансперсональной психической субстанции, необходимости стать посредником между нею и людьми и придать ее энергии антропоморфный характер. «Как только честному и полному сознанию удается подняться над коллективным уровнем, — пишет Юнг, — человек перестает быть самоцелью и становится орудием Бога»54.

Вставшее на путь индивидуации эго, независимо от его сознательной воли, используется трансперсональной психической субстанцией (Богом, Самостью), чтобы, подобно Иову, приблизить эту субстанцию к осознанию. Эго вынуждено столкнуться лицом к лицу с объективными образами. Перед эго стоит задача — установить с ними связь. Упомянутые образы нуждаются в понимании, а энергия, аффекты должны быть интегрированы и стать антропоморфными. Эти образы и аффекты с полным основанием могут быть названы образами Яхве и аффектами Яхве, посредством которых выражает себя изначальная, бессознательная Самость, и, в том случае, если они не встречают понимания со стороны эго, их практически невозможно отличить от так называемого нарциссизма и инфантильного ощущения собственного всемогущества. Эти образы и аффекты являются проявлением тождества эго с Самостью 55. Именно это имеет в виду Юнг, когда пишет:

Нам неизвестно... в какой степени Бог... трансформировался... Есть основания предполагать, что когда наше сознание начинает экспансию в сферу бессознательного, то мы входим в сферу еще не трансформировавшегося Бога 56.

В том случае, если сознающее себя эго выдержало очную ставку с трансперсональными образами и аспектами, то отпадает необходимость истолковывать ситуацию с использованием таких редукционистских терминов, как инфантильность и нарциссизм. Более корректные выражения следует искать в новом мифе о продолжающемся воплощении Бога. Пока эго ведет упорную борьбу с трансперсональными энергиями, чтобы придать антропоморфность, ему суждено переживать подобие схватки Иакова с ангелом и спора Иова с Яхве. Подобно Иову, мы можем надеяться обрести в

54 Jung Letters, vol. 2, p. 242.

55 Более подробно данная идея рассматривается в книге: Edward V. Edinger, Ego and Archetype (Baltimore: Penguin Books, 1973), chapter 1. Э. Эдин-гер. Эго и архетип. 2000, гл. 1.

56 Jung Letters, vol. 2, p. 314.

противнике, т. е. бессознательном, своего спасителя. Когда бессознательное, повергая нас в состояние аффекта или депрессии, наносит нам особенно болезненные удары, у нас всегда остается надежда найти в своих снах и фантазиях целительный смысл, который принесет нам освобождение.

Бог перестал быть таким, каким его описывает религия, он слился с человеческим бессознательным, иными словами, он воплощается. Наше бессознательное охвачено беспокойством, причина которого Бог, который хочет знать и быть узнанным 57. Юнг пишет:

Бессознательное хочет пробиться в сознание, чтобы достичь света,58 но в то же время оно постоянно препятствует осуществлению этого намерения, потому что оно предпочло бы остаться бессознательным. Иными словами, Бог хочет стать человеком, но колеблется 59.

Здесь уместно упомянуть о сновидении нашего современника. Его сон имеет отношение к Яхве. Одному мужчине снилось, что он видит первобытного колдуна, который держит в руках кожу животного. На коже было явственно различимо живое лицо. Это был своего рода оракул. У сновидца первобытный колдун вызвал мгновенную ассоциацию с Яхве. Он вспомнил, что некоторые ранние списки Библии были пергаментными. Лицо на коже ассоциировалось с изображением лика Христа на плате Вероники. Он вспомнил также ободранную человеческую кожу с изображенным на ней лицом на грандиозной фреске Микеланджело «Страшный Суд» в Сикстинской капелле. Лицо, изображенное на фреске, — автопортрет Микеланджело, который выразил свое внутреннее состояние, изобразив себя на коже св. Варфоломея, христианского мученика, с которого с живого содрали кожу.

Данное сновидение означает, что первобытный колдун, Яхве, является на коже животного в виде человеческого лица, иными словами, в виде человека. События, описанные в Библии, представляют собой отражение Яхве в человеческой истории, а вопло-

57 См. выше, гл. 2.

58 То, что испытывает при этом сознающее эго, нередко весьма напоминает описанное гностиками состояние, в котором пребывает мир света, когда в него вторгаются силы тьмы. См.: Jongs, The Gnostic Religion, pp. 213 ff.

59 Jung, Answer to Job, par. 740. Ответ Иову, с. 218.

щение Яхве в Христа ненадолго приоткрыло людям его подлинное лицо. Кроме того, соединение в сознании лица и ободранной кожи с фресками Микеланджело наводит на мысль, что гений — это проявление божества. Автопортрет Микеланджело на ободранной коже служит свидетельством того, что его отождествляли с Марсием, персонажем древнегреческих мифов, искусным музыкантом, дерзнувшим вызвать на музыкальное состязание самого Аполлона; когда Марсий проиграл состязание, Аполлон ободрал с него живого кожу. Миф о Марсии до известной степени отражает судьбу любого гения и передает одну особенность индиви-дуации: осознание связи с Самостью порождает самонадеянность, наподобие самонадеянности Марсия, сменившейся жестокими мучениями.

Обдирание кожи символизирует процесс трансформации, который, с одной стороны, обнажает психику человека, а с другой стороны — по аналогии кожа — душа — лишает души 60. В одном сонете Микеланджело звучит этот мотив:

Сострадающая другим и лишь к себе

Не ведающая жалости, тварь малая,