на присутствовавших в суде положительное впечатление.
После того как адвокат обвиняемого отпустил полицейского со свидетельского кресла, и судья разрешил ему занять место в зале суда, Альбион, должно быть, выдохнул с немалым облегчением. Однако чаша позора не была им испита до конца, что и показали последовавшие события.
Следующий полицейский, вызванный для дачи показаний — Джеймс Вуд (James R. Wood) — бодро отрапортовал, что присутствовал при некоторых следственных действиях, в частности, при осмотре одежды Левитта Элли перед допросом последнего в помещении 5-й полицейской станции в Кембридже. Обвинитель предъявил Вуду одежду, заявленную в качестве улики по делу, и полицейский подтвердил, что эта одежда принадлежала именно Левитту. Продолжая свои показания, Вуд поведал, как спросил подсудимого о происхождении крови и тот ответил, что объяснить этого не может. Не остановившись на этом, Вуд рассказал, как поинтересовался у подозреваемого тем, как долго тот носил окровавленную одежду. По словам полицейского, Левитт Элли ответил, что первый раз надел её в воскресенье 3 ноября.
Это было очень важное заявление, ведь суд уже был осведомлён о том, что ветеринар мог сделать лошадям обвиняемого прививку от гриппа не позже 30 октября, а Левитт Элли объяснял наличие на своей одежде подозрительных следов разбрызгиванием крови животных во время ветеринарных манипуляций. Но если он действительно облачился в свою одежду только 3 ноября, то вакцинация лошадей тут ни при чём! Генеральный прокурор мог быть очень доволен, поскольку полицейский Вуд замечательно помог обвинению!
Когда адвокат Дабни получил возможность допросить свидетеля, он не стал этого делать, а обратился к суду с просьбой вернуть на свидетельское место Альбиона Дирборна, только что усевшегося среди зрителей. Просьба прозвучала необычно, но судья, явно заинтригованный, возражать не стал, в принципе, повторные допросы в практике англо-американского правосудия довольно распространены.
Последовал повторный вызов Дирборна, и тот не мог не заволноваться. От его прежней велеречивости не осталось и следа, Альбион сделался неожиданно сосредоточен и краток. Он лаконично подтвердил знакомство с Джеймсом Вудом и факт своего присутствия при изъятии одежды у Левитта Элли в здании 5 полицейской станции. Когда же адвокат Дабни спросил его, как Левитт объяснил наличие крови на одежде, Альбион Дирборн ответил, что никаких объяснений о происхождении кровавых пятен тот не давал, да Джеймс Вуд его и не спрашивал. Фактически Дирборн дезавуировал показания сослуживца. И «подозрительные противоречия» оказались выдумкой последнего!
Посрамление полиции было велико! Что и говорить — адвокат Дабни был очень хорош в своём деле, он не только чувствовал завиральщину свидетеля, но и хорошо понимал, как её можно изобличить.
Конечно, Дабни рисковал, ведь Альбион Дирборн находился в зале суда и слышал показания Вуда, а значит, он мог их подтвердить даже в том случае, если они были лживы. Корпоративную солидарность ещё никто не отменял, полицейский Вуд солгал под присягой, искренне считая Левитта Элли убийцей, так ведь и полицейский Дирборн мог соврать, искренне веря, что делает благое дело. Однако он не соврал, и Дабни, возвращая его на свидетельское место для повторного допроса, был уверен, что Дирборн врать не станет.
Откуда у него могла быть такая уверенность? Это вопрос на сообразительность. Не читайте далее, поставьте себя на роль адвоката Дабни и найдите объяснение его уверенности.
Правильный ответ кроется в последовательности допросов свидетелей из числа бостонских полицейских. Первым давал показания Начальник полиции Сэвэдж, и что именно он сказал суду, ни Дирборн, ни Вуд не знали. Они находились вне зала заседаний в особой комнате для свидетелей и ожидали вызова. Джеймс Вуд, как более молодой и энергичный, не побоялся немного приукрасить свои показания так, чтобы они звучали более изобличающе. А вот Дирборн, уличённый ранее адвокатом Дабни в попытках давления на свидетелей, явно был напуган происходившим и тем, как его поведение в суде отразится на будущей службе в полиции. Не зная сути показаний начальника [речь о начальнике полиции Сэвэдже], он, несомненно, очень боялся сказать что-то такое, что войдёт в противоречие сказанному Сэвэджем, а потому сказал правду.
Есть старая полицейская мудрость, гласящая: «не знаешь, как соврать — скажи правду, не знаешь, как поступить — поступай по закону». Правило это, конечно же, до некоторой степени иронично, но в каждой шутке, как известно, есть только доля шутки. И потому Дирборн сказал правду, но самое главное заключается в том, что адвокат Дабни, вызывая полицейского для повторного допроса знал, что теперь тот будет говорить правду.
Таким образом, Дирборн выбрал меньшее из зол и выставил Вуда лжецом. Этот прекрасный результат явился всецело заслугой адвоката. Именно так — просчитывая наперёд поведение опасного свидетеля — опытный адвокат и работает.
После того, как с допросами Вуда и Дирборна было покончено, свидетельское место занял полицейский Джон Хэм (John F. Ham). Его показания, по смыслу призванные подкрепить линию обвинения, также не особенно помогли Генеральному прокурору. Полицейский рассказал о том, как проводилась проверка показаний Левитта Элли о его времяпрепровождении 5 и 6 ноября, в частности, упомянул о том, что утверждение обвиняемого о доставке им жалюзи в магазин «Hardy’s store» не подтверждался. По словам Хэма, клерк из упомянутого магазина не опознал Левитта во время очной ставки. Прокурор зацепился было за это утверждение, однако радость его оказалась преждевременна, ибо затем полицейский рассказал о сверке с записями в торговой книге магазина, и оказалось, что Левитт действительно доставил жалюзи в 9 часов утра 6 ноября. И получил за это соответствующее вознаграждение. Так что поймать обвиняемого на лжи полиции не удалось!
Кстати, в этой проверке участвовал и Альбион Дирборн, уже дважды занимавший свидетельское место в судебном зале, так что его можно было допросить и в третий раз, но… но Генеральный прокурор здраво рассудил, что этому персонажу слова лучше не давать, а то обвинение опять получит какой-либо неприятный экспромт.
Следующий свидетель — капитан полиции Сайрус Смолл (Cyrus Small) — оказался предельно лаконичен и конкретен. Он опознал одежду обвиняемого, разложенную на столах с прочими уликами, немногословно рассказал об изъятии досок из конюшни Левитта Элли и веско заверил суд в том, что доски эти после изъятия находились под охраной наряду с другими уликами. Перекрёстному допросу этот свидетель не подвергался, поскольку показания его носили чисто технический характер.
Далее обвинение вызвало ещё одного странного свидетеля, показания которого не только не проясняли суть дела, но лишь окончательно его запутали. Некий Джон Сэвэдж (John W. Savage), однофамилец начальника полиции, но не его родственник, рассказал суду, что