Читать интересную книгу Тери - Фрэнсис Вилсон

— По чьей-то извращенной прихоти твоих далеких предков ужасно изуродовали, изувечили, исказили их облик. Последствия давнего злодеяния передаются через поколения. Возможно, будет лучше всего, если ты решишься положить конец ужасной шутке тератолов и не позволишь проклятию распространяться дальше.

Когда тери заговорил, в голосе его слышался гнев, смешанный с горечью.

— Тебе легко рассуждать! Ведь ты помечен единственным знаком — способностью общаться при помощи мыслей! Твоя «отметина» — не уродство, а Дар! Ты можешь говорить о том, чтобы не пускать проклятие дальше, ведь жертву должен принести не ты, а другой!

Мрачная улыбка заиграла на лице Рэба.

— Как ты думаешь, почему я столько времени провел, отыскивая связь между тери и людьми? Я же говорил тебе, что точно знаю о существовании такой связи! Как ты думаешь, откуда мне стало о ней известно?

— Как… и ты?! Ты… тоже?!

Рэб кивнул:

— Я родился с хвостом, как и мои мать, брат и сестра, а до того — мать моей матери! — Он грустно покачал головой. — Какое развлечение доставили, должно быть, мои предки какому-нибудь развращенному тератолу! Внешне они ничем не отличались от других людей… если не считать чешуйчатого крысиного хвоста!

Тери услышал в голосе Рэба боль унижения, которая перекликалась с его собственной болью.

— Значит, ты тоже тери.

— Да. Но на протяжении многих поколений мои предки заботились о том, чтобы сразу после рождения хвост у младенцев отсекался. Если операция проводится в самом начале жизни, даже шрама практически не остается. И много веков представителям моей семьи удавалось сходить за обычных людей, хотя про себя они знали, что они — тери, представители низшей расы. Во времена Страшной Болезни их изменили таким образом, что они оказались способными выглядеть и действовать подобно людям. Я уверен, многие мои предки догадывались о том, что на самом деле они — люди, но никто до меня не убедился в том окончательно. Ибо у меня, помимо хвоста, имеется еще одна, как ты выразился, отметина — Дар. Ни мать, ни отец не были талантами. Возможно, каждый из них обладал Даром лишь отчасти, наполовину; во мне части соединились в целое. Но я твердо знал одно: я — тери, обладающий Даром. До сих пор считалось, что носителями Дара могут быть только люди. Вот я и решил доказать, что я — человек.

— При чем же здесь я?

— Я принял и другое важное решение. Довольно тератолам торжествовать. Я не стану отцом, не произведу на свет потомства. И мое уродство не перейдет к детям и внукам.

Тери стоял неподвижно и пристально смотрел на Рэба. Он был знаком с ним совсем недолго, однако привык доверять ему. Он чувствовал, что Рэб говорит правду. Но тем не менее не мог заставить себя опустить Адриэль на землю. Ему казалось: если он не будет обладать ею, он взорвется. Он должен, непременно должен унести ее с собой!

— Ты не можешь остановить меня, Рэб, — сказал он наконец.

— Верно. Сегодня ты уже убил двоих и чуть не убил третьего. Ты легко мог бы убить и меня. Но не сделаешь этого. Потому что в тебе я чувствую нечто… нечто лучшее. В тебе скрыт хороший человек. И ты не станешь ни к чему принуждать девушку, которая сделала тебя своим другом.

Тери покачнулся. Ему показалось, что лес кружится и плывет перед его глазами. Ему так хотелось, чтобы Адриэль относилась к нему как к равному! Однако он не сможет быть ей равным, если они останутся жить с талантами. Что же ему делать? Как правильно поступить?

Рэб развернул ткань, служившую мешком, и расстелил ее на траве. Рядом он разложил свои драгоценные книги. Тихо звякнули тонкие металлические пластины. Ученый выжидательно смотрел на тери.

Прошло короткое напряженное мгновение, и тери бережно опустил Адриэль на ткань и укрыл ее. Чувствуя, как к горлу подкатывает ком, он выпрямился и отвернулся. Сейчас он уйдет. В лес. Один.

— Куда ты идешь?

— Прочь. Здесь мне не место.

— Нет! — возразил Рэб. — Ты сам не понимаешь, что твое место здесь; по крайней мере, будет. Ты станешь героем среди носителей Дара!

— И все-таки буду считаться домашним животным! — То, что раньше было просто забавным, становилось невыносимым.

— Тебе не нужно оставаться домашним животным.

— Ты им расскажешь? — В душе тери вспыхнула надежда. — Ты все им объяснишь?

— Я помогу тебе стать в их глазах равным. Носители Дара не признают в тебе человека сразу; если мы слишком быстро объявим им о том, что ты такой же, как и они, они даже могут оттолкнуть тебя. Мы будем продвигаться медленно и постепенно. Ты будешь говорить все больше и больше, начнешь пользоваться орудиями труда. Я буду руководить тобой. И прежде чем я уйду, я заставлю их считать тебя человеком — еще до того, как все им расскажу! И первое, что мы сделаем, — дадим тебе имя.

Тери повернулся к Рэбу и посмотрел ему в глаза. Лишь еше один человек так смотрел на него прежде.

Рэб протянул руку:

— Так ты останешься… брат?

Тери отвернулся и ничего не ответил. Ступая медленно, словно с трудом, он вернулся к лежащей на земле Адриэль. Опустившись на колени, он неуклюже упал рядом и уткнулся в нее головой, не зная, что ему делать. Так он пролежал довольно долго. Он слышал, как Рэб отошел в сторону и сел под деревом со своими книгами.

Вдруг послышался шум, и оба насторожились. Кто-то продирался сквозь кусты, росшие неподалеку. Беглецы немедленно вскочили на ноги: Рэб наполовину спрятался за деревом, тери присел на корточки рядом с Адриэль, готовясь к прыжку.

На поляну вышел человек.

Он был один.

Это был Тлад.

X

Остановившись на краю поляны, Тлад посмотрел на неподвижное тело Адриэль:

— Она ранена?

Тери расслышал в его голосе неподдельное беспокойство.

— Нет, — ответил Рэб, осторожно выходя из-за дерева. — Просто одурманена. Кто ты такой?

— Меня зовут Тлад. Вот этот тери может поручиться за меня.

Рэб метнул острый взгляд в сторону тери:

— Он знает?

Тери кивнул — вполне человеческий жест; он недавно усвоил его. Потом он снова опустился на землю рядом с Адриэль.

— Он хороший друг. Не знаю, откуда ему все известно, но он знает про меня — причем довольно давно. Может быть, он тоже тери.

Начинали сказываться последствия физического, умственного и эмоционального возбуждения прошлой ночи. Тери почувствовал, что тело и разум его немеют. Ему показалось, что грудь и плечи сдавила огромная тяжесть — такая, что невозможно встать; однако он почти не замечал усталости. Весь мир рушился. Ему хотелось лежать и наблюдать. Скоро все пройдет. Хотелось плыть по течению… забыться… не мучиться вопросом, кто он такой. У него отняли место в мире. Больше он не тери, он — человек. Но он не может жить как человек: люди не признают в нем равного. Ему не стало лучше. Как Тладу удалось разыскать их? Никто не знает, где они находятся, а Тлад их нашел. Тери не хватало сил на то, чтобы думать, как у него это получилось.

А вот Рэб, наоборот, быстро взял себя в руки и не стал ходить вокруг да около. Тери показалось, что голос ученого доносится словно с другого конца длинного туннеля.

— Откуда ты знал, где нас искать?

— У меня есть… — начал было Тлад, но осекся.

— Что случилось?

Тлад не ответил. Вдруг он бросился к тому месту, где лежали древние книги, и, опустившись на колени, принялся жадно их разглядывать.

— Они твои? — Да.

— Где ты их нашел?

— В развалинах возле крепости Мекка, когда я там жил.

— Значит, ты тот, кого так ждут носители Дара! Ты ведь Рэб?

— Да, но ты — не один из нас.

— Верно, — ответил Тлад, не отрываясь от книг. — Однако я ненамного опередил их. Таланты прямиком направляются в крепость. Советую тебе скорее сообщить им, где вы находитесь. Они, должно быть, уже близко.

Рэб некоторое время вглядывался в лес, потом снова обратил свое внимание на Тлада:

— Готово. Они знают, что мы в безопасности, и знают, где мы. Скоро они будут здесь. А теперь расскажи, откуда…

— Где пятый том? — взволнованно перебил его Тлад. Он быстро просмотрел четыре книги по второму разу. — Ты потерял его?

Рэб с размаху опустился на землю, облокотившись о груду книг с другой стороны. На его лице застыло ошарашенное выражение.

— Кто ты? Я — единственный, кто умеет читать древние рукописи! И откуда ты знаешь, что недостает именно пятого тома? Ведь других таких книг нет!

— Ты не прав, — тихо и торопливо возразил Тлад. — Я родился и вырос в рыбацкой деревушке, но море никогда не влекло меня. Мальчишкой я, бывало, часто обшаривал развалины на побережье. Как-то раз я нашел незнакомые книги… пять томов… таких же, как у тебя. Я отнес находку деревенскому старейшине, который немного умел читать на древнем языке. Он надолго оставил книги у себя, а когда наконец прочел их, велел мне сесть в лодку и везти его за риф. Как только я взялся за весла, он заставил меня поклясться, что я никому ничего не расскажу. Потом он подробно пересказал мне содержание всех пяти томов. А после того выбросил книги за борт.