все вместе… Надо браться за новые дела, — говорил Владимир Александрович. — Из партизанских и повстанческих отрядов Северной Таврии предстоит создать 1-ю Заднепровскую дивизию. Для этого вас и вызвал. Командовать дивизией будет Дыбенко, начштаба — Петриковский. Введена должность начальника политического отдела. Эту должность займет Александра Михайловна. Работа предстоит большая, трудная. Люди не обучены, вооружены кто чем. Но все люто ненавидят интервентов и белых. На вас, — он посмотрел на Коллонтай, — возложено политическое воспитание будущих красноармейцев. Опыт у вас большой. Уверен — справитесь. Всем вам желаю успеха!..
В салон-вагоне на станции Екатеринослав штаб новой дивизии знакомился с партизанскими командирами-тавричанами. Были среди них и бывшие солдаты царской армии, и рабочие, и хлеборобы. Дыбенко представил собравшимся начальника штаба и начальника политотдела.
— Отныне вы не партизаны, а командиры Рабоче-Крестьянской Красной Армии, а ваши бойцы — красноармейцы. Нам с вами в самый короткий срок предстоит создать дивизию, способную одерживать победы над врагом.
Партизанские группы и отряды стали именоваться теперь взводами, ротами, батальонами. Их сводили в полки. Работники штаба и политотдела дивизии все время находились в подразделениях, помогали командирам налаживать боевую и политическую учебу красноармейцев. Политические комиссары были назначены не только в полки, но и в батальоны.
Все шло как будто хорошо. Дивизия готовилась к боям…
Совершенно неожиданно в Александровск, где находился штаб дивизии, пришел приказ, встревоживший Дыбенко, Петриковского и Коллонтай. Читали и недоумевали:
«Приказ № 18
по войскам группы Харьковского направления
21 февраля 1919 года
1. Войска, входящие во вверенную мне группу, приказано свести в дивизии, а посему приказываю: из частей, находящихся под командованием т. Дыбенко, Григорьева и Махно, образовать одну стрелковую дивизию, которой впредь именоваться 1-й За-днепровской Украинской советской дивизией. Начальником этой дивизии назначается т. Дыбенко П. Е.
2. Из отрядов атамана Григорьева образовать 1-ю бригаду…
3. Из отрядов Северной Таврии образовать 2-ю бригаду…
4. Из отрядов Махно образовать 3-ю бригаду…
Вр. командующий группой Скачко.
Врид начштаба Карташов»[13].
— Чудеса! — воскликнул Дыбенко. — Второй раз будем создавать одну и ту же дивизию.
Но приказ есть приказ. Его надо выполнить.
Побывал Дыбенко в обеих бригадах. Много там было уголовников, кулаков, анархистов. Дисциплины они не признавали, пьянствовали, грабили население. Долго беседовал с командирами. И Махно, и Григорьев утверждали, что на их «славных бойцов наговаривают лишнее», обещали навести «воинский порядок» и сражаться на стороне Красной Армии. Согласились принять в подразделения политработников.
Но Дыбенко не успокоился. Своими сомнениями поделился с Антоновым-Овсеенко, рассказал о встречах с бойцами и командирами новых бригад, о том впечатлении, какое они произвели на него. Выслушав, Владимир Александрович довольно сухо ответил:
— Мы обязаны привлекать на сторону Советов и непролетарские элементы.
Минул месяц. 20 марта Дыбенко получил приказ № 22, подписанный А. Е. Скачко. В нем командующий ставил 1-й Заднепровской дивизии боевую задачу: 1-й бригаде Григорьева — овладеть Одессой; 2-й бригаде — закрыть Крымский полуостров; 3-й бригаде Махно — выйти на линию Платовка — Мариуполь…
Дыбенко вывел Заднепровскую на исходные позиции.
Крымский период
Наступление началось. В ночь на 2 апреля 1919 года части 2-й бригады сравнительно легко заняли Чонгарский и Перекопский перешейки. О боевых успехах дивизии Дыбенко телеграфировал в Москву и доложил командованию фронтом.
5 апреля, выполнив поставленную задачу, 1-я За-днепровская дивизия должна была остановиться и, закрепившись на выгодных позициях, запереть белых в Крыму… Обстановка требовала безотлагательно перебросить освободившиеся силы в Донбасс, чтобы усилить ими войска, действующие в направлении Таганрог — Ростов…
Однако не встречая сколько-нибудь серьезного сопротивления противника, 1-я Заднепровская начала втягиваться в Крым. 10 апреля она заняла Симферополь, а 18-го ее передовые подразделения восторженно приветствовали жители Севастополя.
За умелое руководство войсками, личное мужество и отвагу, проявленные во время Крымской операции, Павел Ефимович Дыбенко был награжден орденом Красного Знамени.
В тот день, когда советские войска вступили в Севастополь, 18 апреля, В. И. Ленин телеграфировал председателю Совнаркома Украины X. Г. Раковскому в Киев: «Насчет планов Дыбенки предостерегаю от авантюры — боюсь, что кончится крахом и он будет отрезан. Не разумнее ли его силами заменить Махно и ударить на Таганрог и Ростов. Советую трижды обдумать, решайте это, конечно, сами»[14]. 22 апреля Владимир Ильич в телеграмме Антонову-Овсеенко требовал от командования Укрфронта «немедленно выполнить задание главкома дать солидное подкрепление на участок Донбассейн-Мариуполь»[15].
Антонов-Овсеенко выехал в Крым. Фронт к этому времени проходил близ станции Ак-Монай, восточнее деревни Дальние Ключи на Керченском полустрове. Дыбенко встретил командующего в Джанкое, где находился его штаб. Доложил, что приступил к формированию Крымской Красной Армии, насчитывающей уже 13 тысяч штыков и сабель (в 1-й Заднепровской дивизии было 4500). Вместе побывали в Симферополе и Севастополе. Антонов-Овсеенко спешил в Донбасс. Дыбенко заверил его, что в течение ближайших нескольких дней Крымская Красная Армия овладеет укрепленными позициями белых, нанеся удар через Керченский пролив и Таманский полуостров, выйдет в тыл Деникина и поможет армиям Южного фронта разгромить противника на Ростовском и Таганрогском направлениях. Командующий внимательно выслушал Дыбенко и, по существу, одобрил его план. Директива повернуть части Крымской Армии на Донбасс отдана не была. Позднее Дыбенко узнал, что в мае 1919 года ЦК РКП(б) объявил выговоры Наркомвоенмору Украины Н. И. Подвойскому, командующему Украинским фронтом В. А. Антонову-Овсеенко за задержку переброски войск в Донбасс и потребовал ст руководящих работников Украины принять меры для освобождения Донецкого бассейна от белогвардейцев… В своих мемуарах Антонов-Овсеенко писал, что его увлекла фантастическая мечта прорваться в Керчь и оттуда создать угрозу тылам «добровольческой армии» Деникина.
6 мая 1919 года была образована Крымская советская республика. Павел Ефимович — народный комиссар по военным и морским делам и командующий Крымской Красной Армией. А. М. Коллонтай— начальник политического управления армии. Несколько позднее заместителем наркомвоенмора стал двадцатидвухлетний Иван Федорович Федько. Его приезд в Крым очень обрадовал Павла Ефимовича.
— Явился в ваше распоряжение от товарища Ленина, — по военному четко доложил молодой подтянутый командир и подал документы. Федько рассказал о себе.
Военную службу он начал в Феодосии в годы империалистической войны прапорщиком. Здесь же в 1917 году вступил в партию большевиков. Формировал отряды Красной гвардии, сражался с немецкими оккупантами. Командовал красными частями на Северном Кавказе. В Астрахани встретился с С. М. Кировым.
— Вот он-то и послал в Москву к товарищу Ленину, — говорил Федько. — А Владимир Ильич направил меня, как знающего Крым и Украину, уже к вам. И вот я здесь.
— Прибыли как нельзя кстати, — с радостью произнес Дыбенко. — У нас неспокойно…
9 мая 1919 года поднял мятеж бывший гетмановский атаман и