— Уяснила, — не поднимая глаза ответил своей покровительнице.
— Вот то-то же! — довольно улыбнулась она.
Мы молча прошли ещё немного, спрашивать про остальное побоялся, итак стою на краю пропасти. Всё не могу привыкнуть к мысли — боги не люди, им на наши чувства и эмоции наплевать. Высшие, они и есть высшие!
— Тебе пора возвращаться, запомнила что я сказала? — всё так же улыбаясь спросила богиня.
Вот же вредная какая, обязательно ей нужно оставить последнее слово за собой. Не иначе Феменина решила окончательно сломать меня, или… Скорее или, знать бы ещё в чём прикол?
— Запомнила! — показушно тяжело вздохнул я.
Под ногами закружился небольшой смерч, я стал быстро проваливаться куда-то вниз. Вскрикнув резко проснулся.
— Что с тобой? — услышал взволнованный голос Катюши.
— Кошмар приснился! А всё ты виновата: как вы это делаете? Мне нужно знать, я же врач, — передразнила подругу.
Та сразу покраснела, видимо стало стыдно за вчерашние полуночные расспросы.
— Оль, пожалуйста прости дуру. Сама не знаю что на меня нашло, — начала она извиняться.
— Я же не спрашиваю в какой ты позе принимаешь своего жениха, кстати которого по счету? — ехидно спросила подругу.
— Уже второго! Первый недавно куда-то пропал, его мать на днях звонила. Спасибо что простила! — она чмокнула меня в губы и выбежала из комнаты.
Вот зараза красивая, точно когда нибудь доиграется. Я же не железная леди, могу и сломаться.
— Оля, давай скорее садись завтракать, нас вызывают в отдел кадров, — крикнула из гостинной Настя.
— Переоформляться? — спросила сестру.
— Как бы не так! Наверное опять пришла анонимка, — фыркнула она.
Завтрак проглотила в спешке, нужно быстро прикрепить ордена к форме, ношение наград обязательно. Это совсем не показуха, а продуманная политика в отношении органов внутренних дел. Глядя на награды люди начнут более уважительно относится к милиции, стараться помочь ей. В будущем к орденам и медалями не было такого уважения, они дискредитировали себя если не полностью, то на девяносто процентов точно (такое ворье награждали!).
Планками по своей белобрысой бестолковости не обзавелась, теперь приходится страдать. Повесить, вернее прикрепить ордена к форме не так просто, это целая наука. Мало того что они идут точно по старшинству, так ещё есть некоторые нюансы. Женская грудь, она знаете ли выдается вперед, на неё награды не положишь лежа. Ладно одна или две, не так бросается в глаза, а если их скажем четыре. Орден «Красной звезды», знак «Ленинской премии» и «Отличник милиции» тоже нужно расположить правильно, а это для меня большая проблема. Хорошо что Настя помогла, иначе цепляла бы эти побрякушки не меньше часа. Теперь вид у меня солидный, уверенный, офицерский. На перешитую форму (которая подчеркивала все мои «достоинства») теперь мало кто обратит внимание, все взоры будут притянуты к «Звезде героя». С одной стороны обидно, с другой так спокойнее, меньше появится похабных мыслей и слюней, да и руки распускать не будут. Как вспомню свой печальный опыт в общественном транспорте, так становится не по себе. У меня там не один раз задницу пощупали, голые ноги погладили и грудь помяли, хорошо до остального не успело дойти. Как представлю чью то руку у себя под юбкой или того хуже в трусах… сразу когти вместо ногтей появляются, а это плачевно.
На всё про всё у меня час, дальше надо ехать к Свешниковой, проверять и грузить в мою машину снаряжение. Хорошо что у меня авто вместительное, не нужно просить грузовик или буханку, всё отлично влезет. Кстати, чуть не забыла, джип отправляю на тюнинг, надоело знаете ли ездить в сарае. Скоро зима, а он у меня не утеплен и даже без кондиционера. Печка так себе, тоже на замену, как и сидения без подогрева. Рулевое, подвеска, двигатель, да много чего, пусть специалисты сами решают.
Вот мы у дверей «страшного» кабинета, секретарша (знакомая ещё по общаге), улыбнувшись пропускает без очереди. Я заметила удивленные и растерянные лица, не ожидали здесь увидеть такую красоту (это я про награды).
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Анастасия Федоровна, Оленька, проходите, присаживайтесь, — к нам навстречу вышел крепкий, седой мужчина.
Поздоровался за руку, предложил организовать чай, мы поблагодарив отказались.
— Поздравляю от всего сердца! Такие высокие правительственные награды делают честь любому гражданину страны. Ольгу Викторовну попрошу зайти к нашему фотографу, её портрет будет висеть в нашей «Аллее славы». Такой юный возраст и уже Герой Социалистического труда! — начал восхищаться (так я ему и поверила), полковник.
— Что-то случилось Николай Фомич? — немного резко перебила его сестра.
Честно сказать я бы ещё послушала, приятно знаете ли знать о себе правду, тем более такую.
— К сожалению вы правы Анастасия Федоровна, к нам поступил очень тревожный сигнал. Мы постоянно боремся за чистоту наших рядов, поэтому такие вопиющие факты не можем игнорировать. Вот сами полюбуйтесь, — полковник протянул Анастасии раскрытый конверт.
Сестра извлекла из него сложенный лист бумаги, развернула и быстро прочитала.
— Я понимаю уважаемая Анастасия Федоровна что для вас такие траты незначительные, но для подавляющего большинства советских граждан они за пределом всякого понимания. Шутка ли сказать, это практически полугодовая зарплата высококвалифицированного рабочего! Моя секретарша получает столько за целый год! Как вам пришло в голову нанять за целую тысячу рублей, эту скандальную «Не девочку»! Некуда деньги девать? — язвительно спросил хозяин кабинета.
— Да что случилось? — спросила держащую в руках листок Настю.
— Нас обвиняют в барщине. Вот послушай: «Когда наше истинно народное государство окончательно избавилось от барских замашек, нашлись личности приглашающие за большие деньги некую певичку. Чтобы потешить свое мелкобуржуазное тщеславие, они наняли скандально-развратную „Не девочку“, заплатив этой особе умопомрачительную сумму в целую тысячу рублей! Такое отношение в корне противоречит социалистической норме поведения и коммунистическо-комсомольской морали!»
— Ничего себе! Кто же мог такое написать? — удивленно спросила сестру.
— Некто Сидоров Н. В. Хотела бы я посмотреть в глаза этому деятелю, поговорить с ним по душам о советской нравственности и этике, — зло проговорила Анастасия.
— Что-то ни как не пойму, в чем же тут дело? — спросила я полковника, закосив под недалекую блондинку.
— Дело в том Оленька, что приглашать эту певичку было черезвычайно необдуманным с вашей стороны поступком, тем более платить ей такой огромный гонорар. Вы с полковником Львовой служите в милиции, и в первую очередь должны заботится о чести офицера! Вот что по вашему мнению подумают люди глядя на всё это? Нужно быть скромнее! — назидательно, чуть ли не по отечески закончил суровый начальник кабинета.
— Клевета, мы не платили за выступление ни копейки. На вечере пела одна Ольга! — бросила на стол конверт с анонимкой сестра.
— А как же «Не девочка», скажите что её там небыло? — не сдавался полковник.
— Я уже вам сказала, на банкете выступала только Оля! Она и есть та самая «Не девочка» — объяснила сестра.
Мы смотрели на ошарашенное лицо Николая Фомича, скрыть свои эмоции он не пытался. Удивление, восторг и облегчение, всё это промелькнуло на его лице.
— Обвели старика, пора собираться на пенсию, — расстроенно проговорил он.
Уже после этой беседы, в длинном и пустом коридоре, Настя хмыкнула.
— Как же, обвели этого волчару! Да он ещё вчера всё знал про наш банкет, старого НКВДшника не проведешь. Держи с ним ухо востро и никогда при нем не расслабляйся. Запомнила? — она пристально на меня посмотрела.
Я понятливо кивнула, этот Фомич был очень опасен, в чем смогла сегодня лично убедится. После первых его слов насторожилась, потому что он сразу применил психологический приём: расхвалил до небес, а когда расслабилась — огорошил анонимкой. Затем он пристально смотрел за нашей реакцией, эмоции без подготовки скрыть невозможно. Ну и напоследок открою небольшую тайну — анонимку написала, вернее напечатала сама, так что всё было мной предусмотрено. Спросите для чего? Отвечу — надо! Объяснять на этот раз не буду, сами догадайтесь, там всё просто.