...влюбляться в мужчин младше на тринадцать лет
Что сделал Демьян, узнав о моей взрослой дочери? Демьян сказал: — Ну круто! И полез целоваться.
Совершенно безответственная молодежь! Но как целуется!
— Погоди! — Я отодвинула его от себя. — Минутку! А то я вообще забуду.
Где-то тут среди груды вещей должна была быть моя сумка… Ага, вот она. И в ней — пухлый сверток, обернутый в упаковку в готично-черную елочку, который я и вручила обалдевшему Демьяну.
— В смысле? — не понял он. — Это что? — Подарок на Новый Год.
Его брови как взобрались повыше на лоб, так там и остались, пока он сначала пытался аккуратно развернуть упаковку, а потом просто рванул бумагу и достал… белый шарф. Демьян стоял несколько секунд, глядя на него как-то очень странно. Словно не ожидал или ожидал чего-то другого. Я подошла, забрала шарф у него из рук и намотала на шею. Ему очень шло, как я и думала.
— Что? — я снова поймала этот его странный взгляд. — Слишком? Тебе не нравится? — Нет… — Демьян потрогал мягкую шерсть, подергал шарф за один конец, за другой. — Очень, очень нравится. Очень. Спасибо. Спасибо.
Последнее «спасибо» было сказано шепотом на ухо — он притянул меня к себе и зарылся одной рукой в волосы, а другой прижал меня к себе крепче и скользнул языком между губ. За какой-то несчастный пушистый белый шарфик я вдруг получила такой горячий поцелуй, что, когда Демон от меня оторвался, едва сумела отдышаться.
— Так вот насчет подарка, — начал он. — У меня его сейчас нет, но… — Не надо! — быстро сказала я. — Мне ничего не надо!
Черт, надо было заранее уточнить про подарки. Влезла со своим шарфом. Он, может, не предполагал, что у нас все так серьезно, чтобы дарить друг другу одежду.
— Надо.
Демон отстранился и закатал рукава пиджака, открывая свои татуировки в виде осколков зеркала с влетающей и вылетающей птицей. Я не удержалась и коснулась его кожи кончиками пальцев. Сделано было так хорошо, что даже в полутьме было отчетливо видно каждое перышко на крыльях птицы. И казалось — зеркала утоплены в предплечья.
— Это делал очень крутой мастер, не знаю, слышала ли ты про него. Темный Сталкер.
Я помотала головой. Откуда мне? Однажды Машка попросила татуировку, и я закрыла тему стандартным «вот будет тебе восемнадцать…»
— Он бьет тату, подходящие лично тебе. Твой… талисман, что ли? Его рисунки всегда нравятся, хотя абсолютно уникальны. Только для этого человека. А еще они исполняют желания… Только не загаданное, а то, о котором даже не подозреваешь.
— Ого… А рисунок заранее показывают? — заинтересовалась я. — Нет, в этом тоже фишка, — качнул головой Демьян. — Вроде как рисует тебе судьбу, и ты ее принимаешь. У него бешеная очередь, потому что он редко работает. Но я хочу тебе подарить свой слот — мы договорились на завтрашний вечер. — Мммм… — я не знала, что ему сказать, чтобы не обидеть. — А точно разумно делать татуировку первого января? Сталкер твой, небось, не проспится еще толком. У него хотя бы кабинет есть свой? — У него нет своего кабинета, но все материалы свои, с собой. Не хуже, чем в обычном тату-салоне. — Не то чтобы я часто была в тату-салонах… — У тебя нет ни одной татуировки? — удивился Демьян. — Нет, — я пожала плечами. — Как-то не сложилось. — Как же так… — он ухмыльнулся. — Часики-то тикают! Татуировки надо делать, пока молодая! Потом сморщишься — и все. — Ах ты, наглец! — возмутилась я и стукнула его кулаками в грудь.
Он поймал мои ладони и положил их себе на пояс, замыкая меня в клетку своих рук и пряча за распахнутым пиджаком.
— Ладно, забудь, — сказал Демон, склоняясь ко мне. Глаза его мерцали светлыми звездами в полутьме комнаты. — Я придумаю другой подарок. Для первого тату Сталкер — это крутовато.
Он вжал меня в стену всем телом, скользнул руками по талии, по бедрам — к краю платья, которое неумолимо ползло вверх. И да, под ним были чулки. И да, я уже лихорадочно думала, достаточно ли я сошла с ума, чтобы позволить ему зайти так далеко, как он хочет. Прямо в этой комнате. В доме, где полно народу. По всему выходило — что достаточно. Но дверь! Но люди! Но… его пальцы, уже подцепившие кружево и тянущие его вниз… Кто так воспитывает современную молодежь? Покажите мне эту женщину, я ей благодарность выпишу.
— Эй! Эй! Хорош тискаться! Новый Год пропустите! Там уже президент выступает! — и, разумеется, реальность ворвалась в самый острый момент.
Ворвалась в комнату, щелкнула выключателем, заливая все светом, и с хохотом вручила нам бокалы с шампанским. В роли реальности — какая-то дерзкая девчонка с разноцветными хвостами — одним малиновым и одним зеленым.
— Пойдем встречать Новый Год? — прижав меня к себе, поцеловал в висок Демьян. — Или… — Пойдем, конечно! — фыркнула я. — Кто мне поцелуи в полночь обещал? — Да я вроде не отказывался… — растерянно пробормотал он, но вздохнул и пошел следом в гостиную, где все уже собрались у огромного изогнутого телевизора, где президент рассказывал что-то очень интересное.
Наверное. Мои мысли были совершенно о другом. Это другое так отчетливо топорщило брюки Демона, что я уловила взгляды уже не только одной Дианы, но еще парочки девчонок. С такими размерами надо какое-то специальное белье покупать, что ли, чтобы не смущать невинных сверстниц.
Демьян развернул меня к себе — речь уже кончилась и начинался перезвон курантов. Он обнял меня за талию, резко прижал к себе, впился губами в рот и…
— Один! Два! — скандировали хором окружающие.
Демон был такой горячий, его руки плавили мое платье, обжигая кожу даже через ткань.
— Три! Четыре!
Я чувствовала, как он вжимается в меня своей неуместной твердостью, и все внутри откликалось желанием почувствовать его наконец во всей красе.
— Пять! Шесть!
С ним так легко, во всем легко — болтать, целоваться, переходить к более взрослым вещам — легко, без дурацкого смущения.