но в этот момент Ллудров замигал, как человек, просыпающийся от глубокого сна.
— Дать вам...— сказал он и улыбнулся.— Нет, нет, комендант, мы рассуждали чисто теоретически. Штаб никогда не даст согласия на такую дикую незапланированную игру, а у меня нет права самому отдать такой приказ. И даже если бы я решился, разве могбы я доверить командование юноше, имеющему лишь небольшой полевой опыт и никогда в жизни не командовавшему кораблем.— Он покачал головой.— Нет, Грим... Однако я согласен, что ваша идея интересна. Я еще подумаю над ней.
— Значит ли это, что?..
— Ничего не значит. Нельзя нарушать операцию, долго и тщательно планируемую нашим Штабом.— Он улыбнулся шире.— Кроме того, это навеки погубило бы мою репутацию. И все же это хорошая мысль, Грим. У вас стратегическое мышление. Я включу этот факт в свой отчет маршалу.
— Благодарю вас, сэр,— сказал Донал.
— Возвращайтесь на свой корабль.
— До свидания, сэр.
Донал отдал честь и вышел. Оставшись один, Ллудров еще некоторое время размышлял о чем-то, потом занялся своими делами.
ИСПОЛНЯЮЩИЙ ОБЯЗАННОСТИ КАПИТАНА
Говорят, что космическую схватку можно выиграть лишь в непосредственном столкновении,— размышлял Донал. Это был один из тех образцов афоризмов, которые он собирался опровергнуть при первой же возможности. Однако, стоя у экрана контрольного глаза в главной рубке ЦЧЖ и ожидая появления космических кораблей противника, он вынужден был согласиться, что с такого расстояния это выглядело бы правдой. Во всяком случае, это казалось правдой, если противник оказывает сопротивление.
Ну а что, если противник не будет защищаться? Если он предпримет нечто совершенно необычное?
— Контакт через шестьдесят секунд. Контакт через шестьдесят секунд,— заговорил коммуникатор у него над головой.
— Всем пристегнуться,— спокойно сказал в стоящий перед ним микрофон Андерсен. Он сидел рядом с первым и вторым офицерами, дублировавшими его действия, в кресле «дантиста» у противоположной стены, наблюдая за обстановкой не на экране, как Донал, а по показаниям приборов. И тем не менее, его представление о происходящем было более полным. Громоздкий в своем жизнеобеспечивающем скафандре, Донал медленно уселся в кресло, поставленное специально для него перед экраном контрольного глаза, и пристегнул себя к креслу. Если корабль разлетится на кусочки, он сумеет продержаться в кресле. В случае удачи он выдержит на орбите Ориенте сорок или пятьдесят часов, если этому не помешает дюжина непредвиденных обстоятельств.
Он успел устроиться в кресле, прежде чем состоялся контакт. В последние несколько секунд он огляделся: его удивило невозмутимое спокойствие в этой уютной и хорошо освещенной каюте, находившейся на пороге жестокой битвы и возможного уничтожения. Больше ни о чем подумать он не успел. Корабли вражеского флота вступили в контакт, и он не отрывал взгляда от экрана.
Приказы говорили, что нужно беспокоить противника, но не приближаться к нему. А предварительная оценка потерь для нападающего составляла двадцать процентов, для обороняющихся— пять. Но все эти подсчеты не имели смысла. Они вовсе не означали, что погибнут или будут ранены двадцать или пять процентов людей. Нет. В космическом сражении это означало, что один корабль из двадцати и один из пяти будет уничтожен вместе с экипажем.
Оборонявшиеся выстроились в три линии. Первая состояла из легких кораблей. Их задача — замедлить и задержать наступающих, пока большие корабли не уравняют с ними скорость и не смогут пустить в ход оружие. Вторая линия— большие корабли на стационарных орбитах. Наконец, была еще одна линия малых кораблей, вооруженных специальными средствами на случай, если нападающие выбросят на планету десант. Донал в ЦЧЖ находился в первой линии.
Никакого предупреждения не было. Сразу началась битва. В момент контакта орудия ЦЧЖ начали огонь. Потом...
Все было кончено.
Донал мигнул и открыл глаза, стараясь вспомнить, что произошло. Он ничего не помнил. Каюта, в которой он лежал, была расколота будто огромным топором. Через тускло освещенную щель был виден ряд офицерских кают. Красная, не зависящая от корабельной сети лампа трагично мерцала над головой, свидетельствуя, что в каюте нет воздуха. Контрольный глаз перекосился, но все еще работал. Через прозрачный щиток шлема Донал увидел уменьшающиеся огни: вражеские корабли улетали к Ориенте. Он приподнялся в кресле и повернул голову к контрольному щиту.
Двое были несомненно мертвы. То, что раскололо каюту, ударило прямо в них. Погибли Андерсен и третий офицер. Коа Бени была жива, но по ее вялым и судорожным движениям Донал понял, что она тяжело ранена. И ничего нельзя было для нее сделать. Без воздуха в каюте они все были пленниками своих скафандров.
Тренированное тело Донала начало действовать раньше, чем он успел подумать об этом. Он обнаружил, что расстегивает ремни, прикреплявшие его к креслу. Пошатываясь, он побрел через каюту, отвел в сторону мешавшую ему голову Андерсена и нажал кнопку межкорабельной связи.
— ЦЧЖ1-29,— сказал он.-— ЦЧЖ1-29,— он продолжал повторять позывные до тех пор, пока экран перед ним не осветился и на нем не появился кто-то в шлеме с бескровным, как у мертвеца, лицом.
— К-Л,— сказал этот человек,— 23?
— Это означало: «Можете ли выдвигаться?» Донал взглянул на щит. К его удивлению, удар не затронул приборы. Они работали.
— 29,— кратко ответил он.
— М-40,— сказал его собеседник и исчез.
Донал убрал палец с кнопки связи. М-40— это «действуйте в соответствии с предварительным приказом».
Это означало, что ЦЧЖ должен сблизиться с Ориенте и начать уничтожение десантных групп противника. Донал подумал, что теперь придется выполнить невеселую работу: убрать мертвых и умирающих из их кресел у пульта.
Перемещая Коа Бени более осторожно, чем других, он заметил, что она без сознания. У нее не было видимых повреждений, но удар все же задел ее. Скафандр был цел. Он подумал, что она, возможно, еще выживет.
Сев в кресло капитана, он вызвал орудийный пост и остальные посты экипажа.
— Докладывайте,— приказал он.
Ответил орудийный пост и еще пять из восьми остальных.
— Мы идем к планете,— сказал Донал.— Все пригодные к работе должны заняться ремонтом и подачей воздуха в контрольную рубку. Сбор в кают-компании.
Наступила небольшая пауза. Затем донесся чей-то голос:
— Старший артиллерист Ордовья, я — старший артиллерист Ордовья из выживших членов экипажа. Я говорю с капитаном?
— Старший артиллерист Ордовья, я — офицер Грим, исполняющий обязанности капитана. Ваши офицеры погибли. Как старший по званию, принимаю команду на себя. Исполняйте приказания.
— Слушаюсь, сэр,— голос пропал.
Донал стал вспоминать сведения о вождении корабля. Он направил ЦЧЖ в сторону Ориенте