Читать интересную книгу Тропа в сингулярности - Алексей Абвов

— А что с техникой? Она же тоже вела себя крайне странно, но по пути сюда, я видел, что проблема была решена.

— Да, ты прав, решена, но не полностью. Техникам удалось выяснить основную причину возникновения неисправностей и заблокировать её, но понять механизм ее действия пока никто не может.

— Так в чём же причина, и как её удалось заблокировать, — меня разбирало любопытство?

— Если сказать кратко, то основные проблемы создавало именно то, что должно было эти проблемы устранять. Вся наша основная аппаратура имеет в себе систему самодиагностики и регенерации в случае обнаружения неисправностей. Ну, это ты лучше меня должен знать. Так вот, именно эта система и была причиной всех сбоев и неприятностей. Она обнаруживала несуществующие неисправности и начинала строить совершенно непредсказуемые дополнительные устройства, изменять заложенный функционал. В результате оборудование становилось неработоспособным. Видимых причин такой реакции пока не обнаружили. Ситуацию удалось решить методом отключения, и даже изъятия, из аппаратуры систем самодиагностики и регенерации. Теперь всё необходимое обслуживание осуществляется в ручном режиме. Это ненадёжно, но пока работает. Техника, не имевшая в себе регенераторов, работала нормально, даже когда встроенная диагностика показывала сбой. Ну а теперь сам подумай, что будет, когда люди не смогут вручную обслуживать имеющуюся у нас технику?

Я серьёзно задумался, переваривая полученную информацию. Осс заметила это и приостановила свой рассказ. Мне пришла в голову, кажущаяся совершенно невероятной, аналогия, что технические проблемы и проблемы людей имеют одну и ту же причину возникновения. Уж очень похожие симптомы проявлялись и там, и тут. По крайней мере, мы свою технику во многом строили по тем же принципам, на которых основана наша природная биология. Да, различие между людьми и техникой, конечно же, было принципиальным, однако для внешнего исследователя было бы весьма интересно обнаружить множественные сходства. Но вот как можно снаружи вмешаться во все эти механизмы, столь надёжно защищённые как биологической, так и технической эволюцией, я никак не мог представить.

— Кстати, подобные рассуждения есть не только у тебя, — прочла Осс мои мысли, — адмирал Восс имеет сходное представление. Правда, кроме него его никто не хочет разделять, даже наш непосредственный руководитель Митей Пит. Восс считает, что мы здесь имеем дело с неизвестной ранее формой небиологической жизни, которая пытается воздействовать на всех нас и нашу технику одновременно с неизвестными пока намерениями. Такой взгляд многое может объяснить из странностей этой планеты, но он ровным счётом ничем не помогает нам справиться с той ситуацией, что у нас сложилась. Более того, удалось обнаружить, что мы здесь совсем не первые, кто пытался заниматься колонизацией планеты. Имеются старательно уничтоженные кем-то останки колонизационной деятельности на планете других космических рас, но подробной информации об этом пока нет. Возможно, мы повторяем чью-то неудачную судьбу.

— И ты туда же! — не удержался я. — В последнее время все, с кем я общаюсь, прямо или косвенно говорят о нашем фиаско. Я считаю, что думать так слишком преждевременно. И у меня на это есть все основания.

— Ты один здесь полон оптимизма, — мысленно рассмеялась Осс. — И какие ты можешь привести тому основания?

Я вкратце рассказал ей о своём последнем визите к озеру, о разговоре с сущностью, которой оно являлось, особенно об её туманных намёках на какую-то миссию.

— Не особенно понятно, что с этим делать, — задумчиво отметила Осс. — Да, кончается процедура сканирования, сейчас мы тебя отпустим. И ещё, тебе следует самостоятельно составить отчёт о разведке, проводить детальное выяснение, разбор и анализ сейчас просто некому. Впрочем, сам вскоре всё поймёшь.

В этот момент я почувствовал, что снова могу легко управлять своим телом, приятная истома исчезла. На меня снова навалился груз заметной усталости, которая никуда не делась за то время, пока я лежал в боксе.

— Командор, — ко мне снова обратилась незнакомая женщина-медик с явно выраженной на лице усталостью от долгого бодрствования, — процедура сканирования завершена. Пока мы будем обрабатывать данные, ваше присутствие нам не требуется. Когда будет нужно продолжить, мы вас вызовем по вашему браслету. Сейчас идите к себе в каюту, отдохните, подкрепитесь, показатели вашего тонуса невысоки.

Она открыла бокс, выпуская меня наружу, и протянула мне мою обычную форму. Я быстро оделся.

— Вашу рабочую одежду мы тоже будем сканировать. Не беспокойтесь о ней, — сказала она, провожая меня к выходу из лаборатории.

— Я к тебе чуть попозже зайду, — мысленно сказала мне Осс, — сейчас извини, мне надо работать.

— Ты же разведчик, а не медик, — мысленно возмутился я, — и потом, ты пока вроде бы под моим командованием.

— Да, ты прав, — практически без эмоций ответила она, — однако я здесь единственная, кто имеет обширный опыт биологических исследований неизученных ранее форм жизни. Так что извини.

— Ладно, понимаю, устало сказал я, — пойду спать.

— Хорошо, — закончила она.

Я шел по пустым коридорам станции в жилой отсек. Это было снова непривычно. Возникало такое ощущение, что я здесь вообще единственное живое существо. Однако, я понимал, что это совсем не так. Дойдя до своей каюты, быстро помывшись в душе и съев пару порций пищевого концентрата, я решил узнать, что делают подчинённые мне разведчики. Открыв монитор информационной системы, я сразу понял причину того, что станция буквально обезлюдела. Был выдан приказ всему персоналу, что не был задействован в необходимом функционале обслуживания станции, спать с использованием замедлителей активности, что, по сути, было близко к анабиозу. Я уже вполне догадывался о причинах такого приказа, так что это не стало для меня неожиданностью. Все мои разведчики, кроме Осс, спали в своих каютах. Я имел возможность пробудить их по своему усмотрению, если сочту это необходимым. Но так как какой-либо надобности сейчас в этом не было, я решил оставить всё как есть и тоже отправился спать. Лично на меня приказ включать замедлитель активности, как на командира особого подразделения, не распространялся. Я улёгся на собственной кровати, а не полез в разгрузочную капсулу. Сон пришел практически сразу, едва моя голова коснулась подушки.

Не могу сказать, сколько времени я провел в полном забытьи. В один момент я просто обнаружил себя самого спящим. Я смотрел на себя, безмятежно лежащего на кровати, как будто из-под самого потолка каюты. И не просто смотрел, а внимательно изучал. Вид этого тела был весьма привлекателен. В нём бурлила жизненная сила, пожалуй, это именно то, что мне было нужно. Я смотрел на себя самого так же, как выбирал бы для себя подходящую одежду. Именно с таким подходом, что это нужно просто взять и использовать по какому-то понятному назначению. Но при этом, это был совсем не мой выбор, а выбор кого-то другого, кто и впрямь мог смотреть на моё тело из-под потолка, разглядывая каждую жилку, въедливо присматриваясь к каждой мелочи, с каким-то явным нетерпением и даже азартом. Свободное тело, его надо брать, брать скорее, пока другие не подошли. Такое впечатление, что меня самого кто-то выбирает, не спросив ни моего совета, ни моего разрешения.

Потом этот сон сменился чередой воспоминаний детства и юности. Я снова и снова пересматривал свою жизнь, точно так же, как совсем недавно, в пещерах, но теперь это было просто красивым и ярким сном, из которого так не хочется выходить, в котором хочется оставаться постоянно. Но тут ко мне вернулось какое-то странное беспокойство, что я это уже видел, вернее, переживал, и что надо что-то срочно делать, причём делать как можно скорее. "Опасность! Опасность!" — звучал набат внутренней тревоги, хотя мне самому так хотелось снова погрузиться в приятные воспоминания своего далёкого детства и юности, вспомнить годы обучения на Земле. Если бы я не был разведчиком, то, скорее всего, отбросил эту глупую тревогу в сторону, вернувшись в сладостный сон, но рефлексы, наработанные за годы, сделали своё дело. Мгновенно проснувшись, пытаясь обрести ясность рассудка, я сел на кровати и внимательно осмотрелся. Мне показалось, что всё в полном порядке и никаких причин для беспокойства нет, но за фоном моего восприятия окружающего пространства продолжались воспоминания того, что было ещё во сне. Я всё ещё продолжал спать, какой-то своей внутренней частью.

"Так-так, это мы уже, кажется, проходили", — про себя подумал я, — "тут явно что-то постороннее происходит". Я вспомнил всё то, что произошло в пещерах некоторое время назад. Вспомнил, что я сделал и какой беззвучный крик возник у меня в сознании. Всё это было очень похоже на повторение начала той истории. Списать всё это на воздействие озера сейчас было нельзя. Это какой-то совершенно другой процесс, который кто-то навёл на меня. "Если сейчас потянуться к Осс и слиться со своим образом… — нет, так дело не пойдёт. Это надо исследовать под присмотром аппаратуры", — твёрдо решил я, и стал мысленно связываться с Осс. "Да, я тоже кое-что подобное чувствую", — сразу откликнулась она. — "Приходи немедленно в медицинский отсек, я там сейчас одна. Сама едва держусь на ногах, сижу на стимуляторах, я уже несколько суток не спала, сны идут в фоне". Я почувствовал как свою её усталость и бегом бросился в медицинский отсек. Даже когда я бежал по безлюдным коридорам станции, за фоном сознания продолжались сновидения-воспоминания. Они никуда не хотели уходить, прочно заняв своё место в моей голове, помимо моей воли. В другое время, я бы даже не обратил на них никакого внимания, но только не сейчас.