— Кричать не будешь?
Я замотала головой.
— Хорошая девочка, — убрал другую ладонь с моего рта, но тут же переместил её на талию и, как следует, меня прижал к себе, продолжая ласкать шею.
— Я тороплюсь. Мне надо идти. Меня ждут, — пыталась уговорить его.
— Куда тебе спешить? Скоро станешь полностью моей. А мои женщины не работают. Они только получают удовольствия и наслаждаются жизнью. У тебя другие заботы должны быть — салоны красоты, массажные кабинеты, чтобы в любой момент смогла порадовать меня. Да и себя тоже. Прошлый раз ты такая чувствительная была. Ммм… — он втянул воздух возле моего уха.
— Мне Екатерина сказала, что разговор пойдёт о Косте, — я упрямо не оставляла надежды, что смогу как-то повлиять на ситуацию.
— О, он уже и Костя, — Ибрагим резко развернул меня лицом к себе. — А вообще ты права — надо спешить. Я так хочу тебя, что весьма боюсь, как бы нам снова не помешали наши общие дружки. Ты ведь будешь послушной девочкой? Так ведь? Сладкая моя. Твой поцелуй — это лучшее, что было у меня. И я от тебя не отступлюсь. Даже, если мне придётся за тебя заплатить. Не пожалею никаких усилий, не пожалею сил и денег.
Я оторопела и лихорадочно думала, что ему ответить. Одержимых злить нельзя, как рассказывают нам различные криминальные сериалы из телевизора. Но и согласиться сейчас уйти с ним — это доставить много хлопот не только себе, но и беспокоящимся обо мне людям. А таких за последний месяц у меня значительно прибавилось.
— Впрочем, и на парковке осталось у нас одно дело, — Ибрагим за подбородок поднял мою голову и стал водить большим пальцем по моим губам.
Для себя приняла решение, которое, как мне тогда показалось, было единственно верным. Я отвечу на поцелуй, может и не так как ему хочется, но как умею. Ну, а потом сделаю лучшее, что могу в этой ситуации — вмажу, куда следует, этому негодяю. Вмажу тоже, как умею.
Он прижал меня к себе ещё сильнее и стал целовать. Ответить на поцелуй в моём представлении — это означало слегка приоткрыть рот и соприкоснуться друг с другом губами. Но я тут же услышала его отчаянный стон, и он стал целовать меня более настойчиво и грубо. Я снова стала задумываться о тошноте, поджидающей меня неизменно в таких делах, как раздался шум и грохот со стороны лифтов, откуда я пришла.
Ибрагим стал меня толкать в раскрытую дверь технологического помещения, а я принялась упираться. И через мгновение я почувствовала лёгкость от того, что руки похитителя отцепились от моего тела, а меня кто-то за шкирку оттащил в сторону. Краем глаза я уловила движение, как Ибрагим исчез в темноте, плотно закрыв за собой дверь.
Дальше уже хаотично между машинами носилось несколько человек с рациями и дубинками, а я прижималась к стене и собиралась с силами, чтобы заплакать. И мне в этом помогли. Пришедшая смс с незнакомого номера сообщала.
«Учти — не пожалею никаких денег».
Я плохо помню, как кто-то помог мне подняться, как ехали в лифте все вместе, как Камилла отпаивала чаем и валерьянкой. Но зато помню, как Орлов затащил меня в кабинет Константина и подсунул под ухо свой телефон:
— Когда ты научишься внимательно слушать людей, которые заботятся о тебе? — резким голосом спросил Костя, а я заплакала
— Я не хотела, — я стала реветь ещё сильнее.
— Отвечай мне спокойно. Зачем ты пошла вниз?
— Мне сказали, что есть информация о тебе.
— Почему мне не позвонила сразу?
— Я не знаю. Я об этом даже не подумала. Ты не позвонил вчера. А смс была лаконичная, как и не ты её отправил.
- Ну как такое можно придумать? В следующий раз я просто могу не успеть тебе помочь. Ты это хоть понимаешь? — он продолжал грозно спрашивать, а я плакать от страха, потому что на парковке не успела это сделать — испугаться, как следует.
— Я понимаю. Он мне ещё смс прислал. Про деньги, — я уже просто выла в трубку, что Никита не выдержал и вышел из кабинета.
Я рассказала всё Косте о происходящем на стоянке, кроме поцелуя, чтобы он ещё больше не огорчился. И почему-то промолчала про Екатерину. Наверное, чтобы он не подумал обо мне, что я полная дура, когда поверила ей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Просто сказала, что пришла смс о просьбе спуститься вниз с номера, который не определился. Да, это всё выглядело нелогично, особенно, мой старательный уход от Орлова, но видно и Костя сильно волновался и переживал, поэтому и оставил всё как есть в моём рассказе.
— Ну, всё, всё. Успокойся, пожалуйста. Нет у него таких денег, чтобы тебя купить. Тем более, у меня.
— Всё шутишь.
— Да уж, с тобой только и остаётся, что шутить.
— Когда ты возвращаешься?
— Скоро. Соскучилась?
— Я не знаю.
— Не зли меня. Никогда ничего не знаешь. Пока, — и отключился.
Ну не знаю я. Нет у меня такого опыта, по кому-то скучать. Что при этом чувствуешь? Ещё инструкция эта. Заставлю всё выполнить. Он прав, во мне два человека. Один его ненавидит, не любит его этот утверждающий тон, а второй… Ждёт. Да, ёлки-палки, ждёт.
А как же отвращение? Куда делось? Неужели исчезло, несмотря на инструкцию, на страх, на силу с его стороны. Нет, что-то осталось ещё. Вот, борода. И сожаление о случившемся. Всё-таки, было бы лучше, чтобы я смогла вычеркнуть ночь после свадьбы из предложенных пунктов. Ну, чтобы было время привыкнуть.
Вечером, когда я собиралась уходить домой, пришла Камилла и всё мне рассказала. Как она сообщила, что я исчезла из приёмной. Потом подняли камеры, отследили меня возле лифта и на парковке. Связались с Костей, и он грозился всех уволить и даже убить, если не удастся меня найти. А мне пришлось извиняться за то, что подвела эту добрую женщину.
— Вероника, он любит тебя. Никогда я ещё его таким не видела. Не допускай ошибок.
Я хотела ей ответить, но у меня зазвонил телефон. Камилла ушла, а я села на стул впервые за сегодняшний день:
— Да, — удивлённо ответила я, потому что высветился номер Эльдара.
— Привет, можешь спуститься в кафе? Меня не пропускают в здание.
Я почувствовала укол вины за его увольнение и ответила:
— Буду через пять минут.
Забрала сумку, закрыла свой кабинет и пошла в сторону лифтов. Никита размеренным шагом подошёл ко мне и спросил:
— Куда собралась? Домой едем?
— Пока нет. Я иду в наше кафе.
— Дома поешь. Хватит на сегодня проблем.
— Мне надо поговорить с Эльдаром. Вы же его ко мне не пропустили.
— Ясное дело, не пропустили. Его вообще по статье надо было уволить. Костя его заслуги вспомнил перед компанией. И тебя. Ты задуришь голову, кому хочешь. Так и сказал, между прочим.
— И что? — с вызовом спросила я.
— Ты что, вообще ничего не соображаешь? Тебе мало было на стоянке приключений? — Орлов впервые при мне сорвался на крик.
— Эльдар молодой парень, не сделавший никому ничего плохого. Я поговорю, и через пятнадцать минут меня заберёшь.
— Я запрещаю.
— У нас что, рабство? — я оттолкнула его, а он не посмел меня тронуть.
— Я звоню Косте.
— Звони. Встречаемся внизу через двадцать минут в холле, — я зашла в приехавший лифт и помахала ручкой.
Эльдар быстро поднялся, как только меня увидел у входа. Поцеловал в щеку и придвинул мне стул. На нашем столике стояли вазочки с мороженым, кофе и бутылка шампанского.
— Ты голодна? Давай я тебе что-нибудь закажу.
— Нет, спасибо.
Эльдар подсел очень близко ко мне. От него приятно пахло, а смотрел он ласково. После выходок Ибрагима на стоянке, это вызывало спокойствие, и доказывало, что мужчины не все одинаковые.
— Я знаю про вас с Макаровым. Ты его не любишь. Не отрицай.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Эльдар…
Я, как всегда, не договорила. Он нежно меня поцеловал. Ну, конечно. Сегодня всемирный день поцелуев. Только на этот раз было сладко мне. То ли мороженое ванильное, то ли он сам такой свежий. Добрый, отзывчивый. В общем, не знаю, что я там ещё думала, но прекращать это действо не хотела. Я это делала назло ему, потому что я не знала.