Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Попробуйте, — попросил Йенг, и инженер, хмыкнув, ушел.
Голос из аппарата настаивал:
— Если бы вы могли отвечать мне, дело бы пошло гораздо быстрее. Не понимаю, что случилось с нашим посредником.
«С Уродцем?» — мысленно спросил Йенг.
— Я не могу выйти с ним на связь. Что ж, давайте еще раз проверим список. Ваш мир на пороге кризиса, и если мы вам не поможем… Итак, список. Во-первых, базовая схема…
Последовали разъяснения.
— Все понятно? Думаю, у вас найдутся нужные материалы, в том числе электроэнергия. Вы меня слышите? Теперь я даже в этом не уверен. Но все же я продолжу консультировать вас. Беда в том, что со вчерашнего дня мы потеряли связь с вашим миром. ВКМ мог обнаружить вовлеченность Бридена. Если они вышли на след, может статься, что я сейчас с ними и говорю. Но риск оправдан: для меня столь же невозможно проникнуть в ваш мир, как и вам — в мой.
«Почему же?» — все так же безмолвно спросил Йенг. Вероятно, мыслительные процессы на Омеге текли сходным образом, потому что голос продолжил:
— Не помню, объяснял ли я вам… Различие энергетических потенциалов. Слишком велика разница напряжения между нашими континуумами. Все дело в энтропии; в некоторых вероятностных мирах происходят явления, которые усиливают энтропию, — например, так бывает при зарождении сверхновой звезды, — и разность потенциалов в миллион вольт может уничтожить целую планету, если на нее обрушится такой поток энергии. У молнии действует тот же принцип — уравнивание потенциалов. Молния способна нанести серьезный ущерб, а звуковое сообщение возможно и без передачи энергии. Здесь важен резонанс и правильный выбор тоники — для этого и нужен инструмент, построенный под моим руководством. Когда вы наладите передатчик, он уже будет настроен на волну моего приемника, а дальше дело за звуковыми колебаниями. Уродец был первым на связи, а Ортега…
Голос смолк. Йенг подался вперед всем своим массивным телом, словно хотел физическим усилием пробиться сквозь стену более прочную, чем время или пространство.
— Ортега, — повторил голос. — Это Ортега? Вы — Ортега?
После долгого молчания он продолжил:
— Я уже сказал: я допускаю, что обращаюсь сейчас к ВКМ, но беру на себя смелость надеяться, что это не так. Теперь я попытаюсь выражаться яснее… хотя я уже все это разъяснял, и очень подробно, когда впервые наладил с вами общение с помощью аппарата — механизма, который собрал Ортега под моим руководством. Инструкции ему передавал Уродец. Но я не знаю, что происходит у вас в данную минуту. Вероятно, у вас случилось нечто непредвиденное, иначе Уродец не прервал бы контакт. Возможны два варианта: первый — я сейчас обращаюсь к ВКМ; второй — меня слушает кто-то из подпольной организации Ортеги. В первом случае мои слова могут только ухудшить и без того безнадежное положение, да еще заронить сомнения в умы членов ВКМ. Вот это было бы интересно! Во втором случае — что ж, постараюсь помочь вам, как и пытался помочь Ортеге. Повторю то же, что говорил и ему. Слушайте внимательно.
Йенг проверил, включено ли записывающее устройство.
— Меня зовут Джон Ван Бурен; я потомок президента Ван Бурена…
Далее Джон Ван Бурен кратко изложил историю Омеги, совпадающую с историей того вероятностного мира, в котором жил сейчас Йенг, но лишь до некоего переломного момента, случившегося более ста лет назад, в 1946 году. Если представить события в виде газетных заголовков, то они выглядели бы так:
11 августа 1945 года. «Коммюнике: японцы сдались!», «Акции на лондонской бирже взлетели на 7 пунктов: Сити охвачен небывалой паникой», «Заседание Конгресса по мирному урегулированию назначено на 5 сентября».
20 августа 1945 года. «Возобновлены переговоры с японскими посланниками», «Прежняя модель власти разбилась, упав с 11-го этажа», «Разбойное нападение в Джерси: убита молодая девушка», «Карлики одолели гигантов: мошенники на американском фондовом рынке», «Устали беспокоиться? Избавьтесь от проблем с помощью нашего чудодейственного препарата!» (На правах рекламы.)
1 апреля 1948 года. «Блокада Берлина Советами».
31 января 1950 года. «У Соединенных Штатов будет водородная бомба».
23 июля 1951 года. «Уполномоченный по вопросам перемирия от Объединенных Наций прибыл в Корею».
3 августа 1951 года. «Всплеск рабочих беспорядков», «Суды Линча в Миссури и Калифорнии».
10 сентября 1952 года. «Попытка возрождения ООН».
29 сентября 1953 года. «Мятежи в африканских колониях».
5 июля 1954 года. «Возрожденная ООН требует всемирного разоружения».
29 июня 1955 года. «Резкое повышение курса акций», «Устали беспокоиться? Избавьтесь от проблем с помощью нашего чудодейственного препарата!» (На правах рекламы.)
30 июня 1955 года. «США вступили в войну!», «Ядерные бомбардировки в крупнейших городах», «Приказ Макартура о контрнаступлении».
10 июля 1955 года. «Всеобщая эвакуация городского населения».
12 августа 1955 года. «Начало бактериологической войны».
9Джон Ван Бурен признался:
— Мне кажется, основная проблема разрешилась тогда, когда наш мир как отдельно взятое целое осознал, что у свободы две стороны: сначала «свобода от», а уже потом — «свобода для». Если бы мы изначально упустили вторую составляющую, анархия могла бы продолжаться бесконечно. Требовалось сильнодействующее средство, ведь после девятьсот сорок пятого года мир не выздоровел ни физически, ни морально. У нас для этого были все возможности — и, как ни обидно, к ним прибавлялось столько же политической коррупции, застарелых социальных и расовых противоречий и хорошо знакомых настроений типа «грабь-и-наплюй-на-всех-остальных». Можно составить длинный «черный список» стран и событий: Великобритания и ее политика в Индии и Палестине, Россия и ее «железный занавес», гражданские войны в Китае… Но и Америка не имеет права бросать в них камни. Разумеется, если не брать в расчет горстку стран типа Швеции, мы были практически единственным демократическим государством в мире, да только все наши свободы были «свободами от», а не «свободами для». Мы заблуждались, как и все прочие, поэтому в конце концов Третья мировая война все-таки случилась; наш мир, в отличие от вашего, не смог ее предотвратить… Как она началась? Атомная бомбардировка. За ней последовала эвакуация городского населения и децентрализация. Потребовались контрманевры — настал черед биологического оружия. Тогда пришла чума. У нас, например, были разработки по так называемой «новой бубонной чуме»; мы их продолжили — создали вакцину, провели иммунизацию, а потом заразили территории противников, а те напустили на нас свои микробы. В результате мутаций возник новый тип бактерий, который и вызвал пандемию. Стало очевидным, что необходим мир — после того, как население существенно сократилось… Получилось так, что мы напоролись на меч, который сами выковали. На протяжении десяти лет после перемирия, принятого по умолчанию, все трудились ради единой цели: мы сплотились в борьбе против крошечного вируса-мутанта, грозившего истребить оставшихся в живых. И мы выиграли эту битву. К тому времени у нас накопилось немало новых изысканий. В том числе мы нашли способ увеличивать продолжительность жизни… Мне сейчас девяносто четыре года — самый расцвет. Надеюсь, что проживу лет двести или даже больше. В любом случае до двухсотлетнего рубежа мой мозг сохранит активность, и я смогу накапливать знания, учиться и находить применение своей эрудиции — в том числе практическое. Может быть, потому мне и удалось первым установить контакт с вашим миром: у меня на это хватало и знаний, и времени. А ваши люди угасают, даже не достигнув семидесяти лет… У нас не царство Утопия. Мы его и не ищем; мы не оставляем попыток добиться еще большей продолжительности жизни. Наш мир едва вступил в пору расцвета — мы во многом новички. Наши ракеты летят в космос! Если даже снова начнется война, она лишь проредит ряды человечества, но всех не уничтожит… Конечно, наша планета далека от совершенства: мы пока не до конца избавились от болезней, но они не имеют ничего общего с хворями, мучившими людей столетие назад. От тех мы давно нашли лекарства. Вирусы продолжают мутировать, но мы держим процесс под контролем; наши лаборатории оснащены по последнему слову техники. Медицина — одна из авторитетнейших наук на нашей планете; на нее никогда не жалеют средств. Не знаю, случалось ли подобное в вашем мире, но у нас примерно сто лет назад конгресс отклонил ходатайство о выделении одного миллиона долларов на раковые исследования, хотя уже тогда было очевидно, что этих средств хватит, чтобы победить болезнь. Потом конгрессу пришлось не раз раскошелиться!.. Да, мы все еще несовершенны. Но наши недостатки — ничто по сравнению с вашими. Ваш мир заражен психопатией. ВКМ не снимает с общества смирительную рубашку, начиная с тысяча девятьсот пятидесятого года. Вы слишком задержались в отроческом возрасте. Правда, ваша организация все-таки отдает себе отчет в происходящем и пытается как-то исправить положение… Я занимаюсь телепатическими изысканиями; посредством их я и вышел на Уродца. Мне потребовалось целых три года, чтобы наладить с ним контакт — настолько тесный, чтобы донести до него нужные сведения. Это как раз и случилось несколько дней назад, а до того момента я неустанно процеживал его сознание, извлекая из его образных видений картину вашего мира… Повторяю: ВКМ необходимо уничтожить, иначе вы погибнете. Я сделаю для вас все, что в моих силах. Но если вы предполагаете, что я научу вас получать смертоносные лучи, то зря надеетесь: они вам не помогут. Механизм-передатчик, сконструированный вами, действует по принципу резонанса и одинаково хорошо работает в обеих системах, но не упускайте из виду главное: уже целое столетие наши миры следуют разным вероятностным программам, и уровень энтропии у них тоже разный. У вашего мира отличный от нашего энергопотенциал — миллиарды вольт разницы. Нам в свое время пришлось пересмотреть многие формулы, изменилось даже введенное Эйнштейном понятие массы-энергии. Но, как я уже говорил, в вашем мире все же можно сконструировать аппарат, производящий колебания определенной частоты; когда он будет завершен, я смогу слышать вас… Что касается Уродца — честно говоря, я не понимаю, почему утерян контакт с его сознанием. Он в состоянии воспринимать вероятности, и для этого ему не нужен никакой аппарат: его мозг содержит достаточно коллоидной субстанции. Этот дар был у него латентным с самого рождения, он ведь мутант, причем мутант необычный. Мы тоже пока до конца не разобрались в законах вероятностей. Здесь следует учитывать принцип неопределенности Гейзенберга, а когда мы переходим на уровень ядерной физики и начинаем вплотную заниматься генами, то видим, сколько еще неразрешенных вопросов стоит перед нами. Возможно, в случае с Уродцем мы наблюдаем сдвиг генов, может, он — своеобразный генный перекресток. Сам факт его зачатия — уже невероятность, но локус вероятия допускает алогичности. Так или иначе, но Уродец чувствует вероятности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Сновидения в бодрствовании. Методы 24-часового осознаваемого сновидения - Арнольд Минделл - Научная Фантастика
- За земными вратами - Генри Каттнер - Научная Фантастика
- Затерянные у Весты - Айзек Азимов - Научная Фантастика
- Красное и зеленое - Вячеслав Пальман - Научная Фантастика
- Три рассказа о Гэллегере - Генри Каттнер - Научная Фантастика