Читать интересную книгу Верховное командование 1914–1916 годов в его важнейших решениях - Эрих фон Фалькенгайн

Вопрос о создании дальнейших войсковых соединений в глубоком тылу пока не возникал, вследствие недостатка низшего командного состава и снаряжения. Против этого говорила также и необходимость экономно расходовать людской запас, так как теперь уже можно было предвидеть, что война затягивается на долгое время. Самые большие успехи на фронте были бы ни к чему, если бы по недостатку рабочей силы положение страны сделалось нестерпимым или, если бы по той же причине, не могли быть покрыты быстро растущие потребности действующей армии.

С другой стороны, верховное командование вполне ясно сознавало, что усиление фронта только формируемыми вновь девятью дивизиями не даст решающего успеха ни на востоке, ни на западе, как тщательно бы их ни подготовили. Из этого затруднения также находился выход благодаря со дня на день все более выявлявшемуся моральному и техническому превосходству немецкого солдата над противником. Оно оказалось настолько значительным, что, по инициативе начальника Общевоенного отдела военного министерства полковника фон Врисберга, можно было приступить к уменьшению на четверть численного состава боевых единиц – дивизий, без ущерба для их боевой мощи, по сравнению с таковыми же неприятельскими единицами. Таким путем получалась возможность создания дальнейших новых единиц, выделяя из старых соединений хорошо обученные части с надежным командованием. К этому с успехом прибегли после того, как были получены необходимые для снабжения новых единиц артиллерия, пулеметы и прочие технические средства. Благодаря этому, главным образом, и были достигнуты успехи во время летней кампании 1915 года на востоке.

Как минувший период войны создал в представлении каждого солдата совершенно новые понятия о человеческой выносливости и работоспособности, точно так же он создал и новое мерило требований на боевое снабжение и на размер его расходования. Только тот, кто занимал ответственный пост в германской Ставке во время зимы 1914–1915 г., может определить размер тех трудностей, которые пришлось преодолеть: ведь в продолжение этой зимы почти каждый выстрел на Западном фронте был на счету, каждая задержка поезда со снарядами, поломка рельс или еще какая-нибудь глупая случайность грозили парализовать целые участки фронта. Предпочтение[101] в покрытии потребностей всегда отдавалось Восточному фронту, принимая во внимание его состав из соединений с меньшей внутренней спайкой. Только тот, кто слышал горячие жалобы наших чудных войск по этому поводу, постоянное обращение к нам союзников за поддержкой в области военного снабжения, может понять, с каким жаром стремились к восполнению этих пробелов. Благодаря содействию самых широких и лучших кругов народа оно произошло скорее, чем ожидали. Применение науки и техники для целей войны, мобилизация всей промышленности, не затрагивая самых насущных задач последней, прошло почти бесшумно, так что эти меры была проведены ранее, чем противник мог понять, что произошло. При всем том необходимую помощь оказала регулировка потребления сырья, установленная тотчас же в первые дни войны по инициативе доктора Вальтера Ратенау;[102] такая регулировка приобрела исключительное значение ввиду того, что Германия отрезана была от внешнего мира.

Особенное внимание сосредотачивалось на развитии изготовления огнеприпасов, создании дальнобойной артиллерии, выработке пригодного для боя типа минометов, увеличении производства запасных пулеметных частей и авиационных средств, а также на развитии применения газа как боевого средства.

Самым срочным являлись пополнение и увеличение количества артиллерийских снарядов. В рамках настоящего труда не представляется возможным отдать в полной мере должное замечательным результатам, достигнутым производством, тем более замечательным, что все время уделялось внимание внутренним потребностям страны. Нужно надеяться, что этот вопрос найдет для себя более специальное перо. Здесь нужно лишь сказать, что уже весной 1915 года верховное командование освободилось окончательно от всякой заботы об артиллерийском снабжении.[103] Такое благоприятное положение протянулось до конца лета 1916 года, несмотря на то что Антанта использовала для своих целей производство огнеприпасов всего мира, исключая производства Центральных держав, в то время как Германия не только была предоставлена сама себе, но должна была в этой области, как и в других, широко снабжать и своих союзников. Лишь превзошедшее всякие ожидания потребление снарядов при одновременных больших боях в районе Мааса,[104] на Сомме, в Галиции и в Италии в августе 1916 года снова сделало положение со снарядами сомнительным. Но производственная программа, постоянно возрастая, давала такое множество огнеприпасов, что нехватка таковых вскоре могла быть пополнена. Этой программы придерживались также и большую часть 1917 г. Ее созданием и проведением в жизнь мы, главным образом, обязаны знаниям к неутомимой деятельности генерал-майора Купетта и майоров Вурцбахера и Кёта из Военного министерства и майора Бауэра,[105] который состоял сотрудником по артиллерийской части в Генеральном штабе.

Насколько хорошей оказалась артиллерия навесного действия всех калибров, а главным образом, легкие и тяжелые полевые гаубицы, которым противник за первые годы войны не смог противопоставить ничего, хотя бы приблизительно равноценного, настолько больно ощущала наша армия недостатки нашей легкой пушки по сравнению с французской в смысле дальности и действительности огня. Чтобы исправить этот пробел, приступили было к изготовлению полевой пушки нового образца и снарядов с большим разрывным действием. Конечно, такое изготовление, как и всякое создание новых средств во время войны, должно было занять порядочно времени; выдача частям новых орудий могла быть начата лишь к концу 1916 года. Между тем стремились найти выход из создавшегося положения переделкой в широком масштабе орудий, имеющихся в крепостях тыла, морских орудий и захваченных у неприятеля. Как и всегда, когда затрагивались отечественные интересы, во главе и тут стояли заводы Круппа в Эссене. Добытая таким путем дальнобойная артиллерия оказала большие услуги. Блестящими с технической стороны являлись обстрелы этой артиллерией места высадки англичан в Дюнкирхене[106] и военных заводов у Нанси и Бельфора. Еще важнее оказалось то, что она все время заставляла неприятеля отдалять от передовой линии свои батареи, склады, вообще те или иные значительные сооружения, а также исходное положение для атаки. Но, несмотря на эти свойства, этой артиллерии, также как и артиллерии навесного действия, при все же ограниченном числе орудий и снарядов, было недостаточно для подготовки штурма позиций, укрепленных по всем правилам современного фортификационного искусства. Там, где благодаря переходу к позиционной войне какая-либо из сражающихся сторон имела время для применения в полном объеме средств обороны, зачастую оружие атакующего оказывалось также не на высоте. В результате приходилось стремиться к созданию такого оружия, которое могло бы успешно с ним состязаться, но изготовление которого было бы осуществимо и при учете ограниченных возможностей германской военной промышленности. Таким оружием являлись удушливые газы. Их применение в крепостных боях известно с давних пор. Французы применяли это боевое средство в виде снарядов, наполненных удушливыми газами, и так называемых вонючих горшков, во французской прессе часто упоминалось, что вскоре будет применен изобретенный известным физиком газ с губительным действием, затем тяжелые поражения, наносимые французскими зажигательными снарядами, заряженными фосфором, и ядовитые свойства английских пикриновых снарядов – все это вновь вызвало интерес к такого рода оружию. Немецкой химии удалось быстро разрешить задачу, поставленную ей в этом направлении. Но и ее изобретения не были свободны от недостатков, свойственных всему тому, что создано было во время войны. Прошли года перед тем, как научились владеть газами как верным боевым средством. Во время первых месяцев войны германский воздушный флот показал себя, если не количественно, то качественно вполне равным неприятельскому, причем, правда, главная заслуга падала не на технические совершенства флота, а на доблесть летчиков. Но одновременно же выяснилось, что высказываемые Военным министерством опасения по поводу боевой пригодности управляемых воздушных кораблей были вполне справедливы. Неосуществимой оказалась та большая надежда на успех, которая возлагалась на дирижабли графа Цеппелина, пока не находилось менее опасного газа для наполнения оболочек, не говоря уже о других недостатках. Дирижабли сохранили лишь некоторое значение при выполнении особых заданий. В общем, выполнение задач, возложенных на них, пришлось передать аэропланам. Вследствие этого, а также вследствие того, что мы знали о намерении наших врагов обратить особое внимание на воздушную войну, сделалось необходимым ускоренное увеличение германского воздушного флота, что фактически являлось увеличением в несколько раз постройки новых аэропланов. Разработка этого вопроса начальником Генерального штаба была возложена на Томсена,[107] бывшего тогда в чине майора; последний создал себе этим незабвенный памятник. Он сумел не только направить по правильным путям отечественную авиационную промышленность, но также вдохнуть настоящий дух летчика в авиационные части, без которого все технические совершенства равнялись бы нулю. Перевес в воздухе колебался несколько раз, как это всегда случается с таким молодым родом войск, к тому же зависящим от техники и ее спорадическом развитии. Но каждый раз в конце концов над несоответствием в ресурсах воюющих сторон торжествовал все же германский воздушный флот благодаря полученному им здоровому основанию.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});