Читать интересную книгу Вспомнить будущее - Анна и Сергей Литвиновы

Продолжи она говорить со мной в официальном, сухом тоне, приложил бы все силы: выкинуть Варвару Кононову из головы. Однако девушка неожиданно смутилась:

– Я тебя не допрашиваю. У нас – совершенно личная встреча. И я – по крайней мере, пока – не собираюсь никого ставить в известность, что ты влез в это дело. Но сама хочу знать.

Я вздохнул:

– Мне обязательно отвечать? Или я могу отказаться давать показания?

И тут она меня поразила. Вместо едкого, в своем привычном стиле, ответа тихо молвила:

– Можешь не отвечать. И даже вообще уйти. Я же сказала – это не допрос.

– Тогда что? – Я с вызовом взглянул на нее.

И Варвара – железная Варвара! – о чудо, опустила глаза. Призналась:

– Я… мне… мне, между прочим, тоже было непросто – позвонить тебе первой.

Я не стал ничего говорить. Быстро поднялся, обогнул стол, закрыл ее своим телом от прочих посетителей – и крепко поцеловал.

Вырываться девушка не стала. Когда я вернулся на свое место, тихо выдохнула:

– Сумасшедший.

И впервые за многие годы я почувствовал: бремя, что постоянно висело на плечах, давило, тянуло книзу, – ушло, растворилось. Я – молод, легок, беззаботен.

– Варька. Плевать, что рабочий день. Давай шампанского выпьем. За тебя. За нас, – бесшабашно предложил я.

Но она уже вполне взяла себя в руки. Поправила растрепавшиеся волосы, окончательно слизнула с губ размазавшуюся помаду. И строго произнесла:

– Не раньше, чем ты ответишь на мой вопрос.

В конце концов, чего мне скрывать? И я выложил ей как на духу про свою необычную миссию.

Варя, кажется, слегка обалдела:

– С ума сойти! Значит, ты теперь частный детектив? Занимаешься следствием? – В ее голосе зазвучала ирония. – Почему в сыщики-то решил переквалифицироваться? Экстрасенсам стали мало платить?

– А у вас в органах – тоже целый штат ясновидящих. Только это не афишируется, – пожал плечами я. И нагло поинтересовался: – Ты будешь мне помогать?

– В чем?

– В моем расследовании, конечно!

– Гениально, – покачала головою она. – Еще денег мне предложи.

– Я бы предложил, да ты все равно не возьмешь. Но как насчет бартера? Мы с тобой можем – делиться информацией.

Она уже приготовилась ляпнуть что-то очередное, скептическое, но я перебил:

– Между прочим, мы с тобой вдвоем можем горы свернуть. Ты посмотри: все громкие дела последних лет! Исчезновения детей, бизнесменов – когда ни человека, ни тела! Я знаю как минимум пять случаев, когда трупы, тайно захороненные преступниками, – были найдены с помощью экстрасенсов. Самых заурядных. А мои возможности – да ты сама знаешь! – в десятки, сотни раз больше. Я тебе не труп, убийцу найду!

Она улыбнулась почти по-матерински:

– Ты сейчас такой смешной, Данилов.

– Варька, – я позволил себе фамильярность, – хочешь сделать меня счастливейшим человеком из смертных? Признайся. Ты использовала смерть Нетребина только как повод, чтобы увидеться со мной?

– Высокого же ты о себе мнения, – улыбнулась она.

– Мы с тобой встретимся – еще раз? Не по поводу расследования – просто так?

– Возможно.

– Когда?

– Я тебе позвоню. Спасибо за ланч. – Она поднялась.

Мужчины за соседними столиками провожали ее взглядами.

А я уверился окончательно: жить без нее не смогу.

Варвара Кононова уже много лет имела дело с загадочными, таинственными и паранормальными явлениями, однако – вот парадокс! – сама в чудеса не верила. Упорно пыталась даже самое удивительное (бегство того же Данилова из запертой комнаты, например[2]) объяснить с позиций материализма. Ладно, она готова была признать, что кое-что, вне физических законов, все же существует: биополя, высокоразвитая интуиция. Но за совсем уж невероятными, «как в сказках», чудесами – всегда пыталась отыскать мошенничество (и, как правило, находила).

Но в тот день с ней тем не менее произошло удивительное.

Варя пришла на службу, как всегда, к восьми тридцати. Решила просмотреть полицейскую хронику за последнюю неделю. Времена, когда странички с оперативными сводками выплевывал факс, давно канули в Лету. Кононова уже давно читала новости с экрана компьютера. И тоже давно – по личной инициативе! – данную опцию усовершенствовала. Написала простенькую программку, и теперь фамилии всех фигурантов криминальной хроники обязательно сверялись с базой данных конторы. Содержала она – вдумайтесь! – более трех миллионов фамилий, потому весьма часто случалось узнать любопытное. Что задержанный нынче утром за мошенничество в особо крупных размерах бизнесмен М. в 1979-м лохматом году привлекался за спекуляцию, а устроивший безобразную пьяную драку музыкант Н. – в эпоху, когда существовали ЛТП, – проводил в них немало времени.

Вот и фамилия убитого бизнесмена Нетребина оказалась выделена на экране желтым маркером, что означало: контора в свое время проявляла к нему внимание.

Варя полезла в базу данных за деталями. Факты оказались любопытны и даже в какой-то степени входили в сферу ее интересов. Но только относились они – к давно минувшим дням. А главное, замешанным в темных делишках оказался не сам убитый Нетребин – но его отец, тоже умерший, причем давно.

«Вряд ли смерть сына связана с той, давней, историей», – решила для себя Кононова.

Но выбросить из головы убийство на бульваре не получалось никак. «Почему Нетребин-младший шел в тот день из офиса пешком? Простое убийство по хулиганке? Но в таких случаях бьют обычно бутылкой, палкой или арматурой – что найдут под рукой. Значит, преступление тщательно подготовлено? Но почему тогда преступник использовал нож?.. Опасно, несовременно и вообще глупо. Варька, да что тебе до этого? Пускай полиция разбирается!»

Вроде бы уговорила саму себя. Но дальше – сама не ведая, почему – вдруг встала из-за стола и поняла: она поедет туда прямо сейчас. Ей обязательно надо своими глазами посмотреть на место преступления.

«Опомнись? Зачем?! – пыталась охолонуть себя Варя. – Даже если браться за дело – с другого нужно начинать! Какой мне смысл сейчас тащиться туда, где Нетребина убили?»

Но вернуться за рабочий стол не смогла. Будто кто-то сильный и властный схватил за волосы – и повлек за собой, не давая ни шанса воспротивиться.

А первым человеком, кого она увидела на месте убийства, подле нескольких печально лежавших на песке гвоздик, оказался Алексей Данилов. И рядом с ним – какая-то женщина.

Вот так обоснование ее с ним сегодняшней встречи за бизнес-ланчем нашлось само собою.

1954. Нетребины

Телогрейка. Кепка. Изрядно разбитые кирзачи. Вещмешок за плечами.

Таким в начале апреля тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года сошел в Москве с поезда сорокалетний Степан Нетребин. В Абакане, откуда он начинал свой путь, мужчина своим внешним видом особо не отличался от окружавшего его народонаселения. На Ярославском вокзале столицы Степа тоже выглядел более-менее органично, хотя уже там, наряду с бабками в ватниках, встречались дамы в элегантных драповых пальто и каракулевых пирожках. Попадались на привокзальной площади и мужчины в отглаженных брюках, водопадами ниспадающими на лакированные туфли безо всяких признаков калош.

Нетребин приобрел за полтинник бумажный билетик и, споткнувшись на эскалаторе, спустился по лестнице-чудеснице в глубь метро «Комсомольская». В метро Степан оказался впервые в жизни. Когда его арестовали, в Ленинграде подземного транспорта еще не существовало, а в Первопрестольной ему до сих пор бывать не доводилось.

Он вообще многое утерял в своей жизни. Лучшие мужские годы, от четвертака до сороковника, провел за колючкой. Еще спасибо, что выпустили. И спасибо, что не погиб – как миллионы его ровесников: в лагерях, тюрьмах или на войне. И вот теперь, с ума сойти, удалось до Белокаменной доехать, метро с эскалаторами повидать! И, возможно, подбросит ему судьба неслыханное счастье, о котором он мечтал, конечно, но даже на него не надеялся: он встретит четырнадцатилетнего сына, которого еще не видал.

Подземный метровокзал поразил Нетребина своим величием. Бронзовые капители, огромные колонны, множество мозаик, и на них счастливые рабочие и Сталин – все это дворцовое великолепие буквально сбивало с ног бедного провинциала, вчерашнего зэка. Народ вокруг сновал, не обращая внимания ни на великолепие советского храма, ни на сраженного дворцом приезжего. Слава богу, не попалось по дороге милиционеров. Документы у Степана были почти в порядке: и справка об освобождении, и проездной билет до станции Кошелково. И все равно вопросы возникли бы: что это он делает в Москве? Почему не следует незамедлительно в пункт, ему предписанный, за сто первый километр, в город во Владимирской губернии?

В поезде он доехал до «Калужской»[3], а потом вышел из подземелья и долго трясся на автобусе по улице Калужский вал[4] на окраину города, ориентируясь по указаниям, что прислал в письме Юрочка. Мысль о сыне дала ему сил выжить в лагерях. Теперь он был близок к исполнению своей почти несбыточной мечты: увидеть его.