материей и вертят как манекен.
— Борзов вон чего дал, ремешок можно пошить и с кошелечком. Только говорит скажите, как сделать.
И завертелось по новой. А я опять по стеночке и ходу.
— Дядь Ген, наживку заглонули. Попозжа мамка придет сговариваться.
— Хорошо, а сам то чего носишься?
— Так чего сидеть пока свобода, в садике посадят, рисовать там, бумагу клеить. Слушай, а чего Серёгу в музыкалку не отдашь, могет ведь?
— А баловство одно, — отмахивается сосед.
— Не скажи! — останавливаю тираду. — Вот смотри, выучиться, на слуху будет. Что на свадьбу позовут, а то ещё чего.
— Ага и расплачиваться выпивкой?
— Так он пока учится будет с гопотой всякой водится не станет и не пристраститься. А ты ему подскажешь, на мопед мол подкопи, а то рубаху модну пошьем, девки сбегутся.
— Ну разложил, поди до пенсии планов, удивляется скорняк.
— А чё с бухты барахты лепить. Вон Женька у нас в институте, да при своем транспорте. Не глядится такой вариант?
— Ну хватил, куда моим до вашего.
— Так десять лет ещё. И перегонят. Молодым везде у нас дорога. Ты только их делом занимай чтобы дурью не маялись. Не понужай, а чтобы сами брались, с понятием. Там школа, а они уже за порядок понимают. Нам то Валька выдавала кренделей. То не буду, это мне не надо, а там сам понимаешь, как в армии, все в ногу и не дрыгайся. А поймут, что с учебы сплошная польза, вот и развернутся. А ты говоришь кудаа?
— Да уж загрузил по маковку, чешет её дядьГена.
— А чё, не осилишь? — подначиваю.
— Своего тоже на слабо взял?
— Не с ним такое не прокатит, озадачил и заинтересовал, он у нас увлекающийся и азартный, ну да ты сам знаешь.
— А я тогда какой?
— Ты дядька основательный, распланировать, раскроить всё загодя норовишь
— Ну а как шить без выкройки, фуфло ить выйдет.
— Ну и крои парням жизнь. Чтобы всё по писаному. Вон во Владимире и музыкалки и кружки и секции разные. Понимают, что ежели дети в люди выйдут и самим почет и уважуха и к старости подсоба. У нашей то бабЗины Иван аж в обкоме и евонный Серега в Москве институт заканчивает. На зонников глянь, какой с них толк? А мальцов с толку сбивают. Норовят подмять, чтобы на них шакалили. Оно тебе надо? Так и загреметь не долго.
— Не, сплюнь такого щастья. Меня вон тёща пилит, мол че за дело скорняжить, ни денег, ни почета.
— О чем и речь. А вот мои девки с поясками, кошельками растрезвонят и пойдут к тебе с работой. Тут по копеечке и рублик. Ты фасоны собирай, выкройки накопишь. Тут и сынам на музыкалку и на новый инструмент. А там и попрет. Хозяйку к делу привлечешь и некогда про чекушку вспомнить будет, какая интересная жизнь пойдет. Не веришь, моего поспрошай. Запорожца мылится покупать, если тринадцатую хорошую дадут.
— Чё с получки и премии машину?
— Ну хватил, откладывает. Он же не директор, инженер не из последних ясно дело.
Чешет сосед репу, а как не прикинь всюду выходит пора за детей всерьез браться. Тут и мамка подоспела. Другой разговор пошёл. А умеет она торговаться, покруче папки заворачивает. Завтра будут им пояски с Валентиной, новый тренд напрашивается. Ну тут и без меня закрутят.
Хорошо в деревне летом. Хотя оно типа город Лакинск и лета край уже. Но хорошо. Не успел позавтракать прилетели братья музыканты.
— Ты чё там пахана загрузил? Две пачки скурил и мамке такую речь задвинул.
— В музыкалку пойдете?
— Пацаны застремают, маменькины сынки типа.
— Как застремают так вы их лохов и расстремаете. Лентяев и балбесов. А девки то уже все ваши будут. Вон Лумумба с гитарой вылезет и вьются вкруг него. То— то, учиться всегда пригодится.
— И че батя сказал?
— А будете помогать и не отлынивать то и на музыкалку и на инструмент наскребет. Если у них недобор и покажете себя, могут и этим годом взять, чего болтаться. А зимой и вовсе чего дома сидеть.
— Ну задал задачу, надо это хорошенько перетереть со стариками.
Думаете опять привираю? Не услышишь от четырехлеток такого? А вот и правда. Вообще занятная у нас шайка была. Вроде и родители рабоче — крестьянского происхождения и бабки деревенские и деды почти все с фронта не вернулись, а вот говорили в основном грамотно. Не без загибов ясное дело. Ну так среда та ещё. Соберутся отцы в домино забить и за международную политику покалякать, а мы тут слышим всё пока свои игры играем. Ну если уж совсем по матушке развернутся им какая из бабулек враз окорот врежет и на посконном, и на литературном. Опять же у родителей работа разная и разговоры, и навыки. Тут и интеллигенция фельдшером, ветеринаром и бухгалтером представленная. И рабочий класс с высшими разрядами ну и самые низы. Но океросинится никто не хочет. Вон Люстрий, вроде так экскаваторщик и за воротник закинуть не любитель, а все новинки кино назубок и нет нет в область в театр. А Женькин старший кореш и вовсе Хаммаршильд, по ООНовскому председателю то погоняло, потому как ходячая политинформация.
Вот когда мы в школу пошли, там расслоение поперло. Кто с какой шайкой связался так повернул свою жизнь. Кто к блатарям — двоечникам, кто к спортсменам — хорошистам. А Борька с Серёгой так и поделились в прошлой жизни. Я-то тогда сам по себе был, читал много, но за пятерками не гнался, а со спортом тоже большой любви не получилось. Простужался часто. Ну и не контрился ни с какими группировками.
Вот если девчонкам по красоте и одежкам чего втемяшиться, спать не будут, а дошьют. И Бабушку, и швейную машинку загоняли. Два платья пошили. Сёстры, тут всё вровень без скидок на возраст. Вот Первого сентября в школе девки обзавидуются.
А в воскресенье вечером ещё серия в узком кругу. Платье отглажено. Туфли батя надраивает и себе и маме. Потом примерка.
— Ну что сразу главбухом? — настраивает отец.
— Не угадал, на вечерний экономический думаю документы подавать.
— Может в артистки? — Толкает меня в бок отец. — Ну чем не Макарова и моложе при том, вогнал маму в краску, а она от того только симпатичнее.
1967 сентябрь
У нас новое достижение. Новый учебный год начался с зарядки. Отец сразу врубился и давай нас строить. Армейские комплексы на сколько-то там счетов. Мама сначала отнекивалась, но на второй