Читать интересную книгу Дао Блаженств - Александр Матяш

Что такое изгнание за правду? 11-ый стих гласит: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня». Как в подобной ситуации можно испытывать блаженство? Это раскрывает предыдущий стих – 10-ый, в котором изгнанные за правду также способны оказаться в Царстве Божием. Ведь если нас поносят, всячески неправедно злословят о нас, а мы на это реагируем, значит у нас остались зависимости, которые нас держат и с которыми надо работать. Если же нас это никак не задевает, если мы смотрим на все происходящее, как из космоса…

М: …значит, эго растворилось.

А: Да.

У: Я смотрю на 10-ый стих и мне кажется, что здесь не просто «не реагируют», а здесь еще и такая любовь к людям – несмотря ни на что – даже к изгоняющим тебя.

А: Верно. А как такую любовь можно испытывать? Только если все, что происходит, нас не задевает. Есть притча про Будду о том, как он проходил через деревню, жители которой были настроены к нему крайне недоброжелательно. Они окружили его плотной толпой, стали поносить, оскорблять и всячески над ним издеваться. Он их выслушал очень спокойно, с улыбкой на устах, а когда они замолчали, ожидая его ответа (им хотелось насладиться его унижением), он кротко их поблагодарил. Они были потрясены: «За что ты нас благодаришь? Мы же сделали все, чтобы тебя оскорбить и унизить». И он им ответил: «Вы устроили мне прекрасное испытание. Благодаря вам я смог еще раз убедиться в том, что слова ваши меня не задели и внутри меня ничего не дрогнуло. Я вам очень признателен за такую возможность». Представляете, что чувствовали эти люди, когда он от них уходил?

Будде повезло больше, чем Христу, его не растерзали за правду. Он все-таки жил в мирном, благополучном, духовно более свободном обществе, он мог называть вещи своими именами, мог говорить открытым текстом, дожил до глубокой старости, у него было множество учеников – он в восемьдесят лет ушел в нирвану. Христу «повезло», если можно так выразиться, гораздо меньше (хотя так нельзя говорить, потому что по ортодоксальной точке зрения, Он сам выбрал себе и место воплощения и участь). Он родился среди людей эмоционально одержимых, озлобленных, раздосадованных, раздавленных оккупацией Рима, затравленных ужасающей действительностью – кругом кипели вражда, ненависть, готовность уничтожать друг друга, грубейшее невежество, кастовость. Духовные истины, уже открытые и проповеданные, начали опять вытесняться и замалчиваться. В той ситуации у Него не было никакой возможности свою мудрость и глубину передавать открытым текстом, как это делал Гаутама. Слава Богу, до наших дней дошло то, что дошло – это великое счастье. Но Он, проживая свою жизненную мистерию, вполне вероятно понимал, что может и ничего не дойти, и Ему нужно было оставить вот такой пример – яркий и выразительный. Конечно, то, что Он был послан именно в Иудею, – не случайно, так мрачно и безысходно было там в те времена.

Д: А за что же Будда был послан в Индию, если там все было так благополучно и беспроблемно?

А: Так нельзя говорить: ни Будду, ни Христа не посылали в наказание – ни им самим, ни тем, кому они были посланы. Здесь, скорее, уместен вопрос не «За что?», а «Почему?». Там образовался духовный застой, нужно было дать толчок развитию. И он был дан – настолько мощный, что духовный посыл ощущается до сих пор.

11 Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня.

Этот стих раскрывается дальше.

12 Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас.

А: В отличие от предыдущих, это блаженство раскрывается в двух стихах – 11-ом и 12-ом. Как всегда в Евангелии, текст обезоруживает своей простотой.

Д: Честно говоря, с обычной человеческой точки зрения логика совсем не очевидна. Если человека гонят из общины, из семьи – как же он может чувствовать себя блаженным? Ему плохо в этот момент. Наверное, имеет значение, что поношения и злословие в этом случае неправедные, напрасные.

А: А как же еще – если за Него?

У: Видимо, они не будут воспринимать то, что происходит как поношения и гонения. Если бы они так воспринимали, была бы какая-то… человеческая реакция.

А: И что это была бы за реакция?

У: Мне кажется, что Он в этих словах обращается не к их человеческой природе, ведь «поносить и гнать» можно человека. Это как с женщинами… Есть разряд женщин, которых можно бросить, есть женщины, которых бросить нельзя. Как можно бросить, если женщина не чувствует себя брошенной. Можно расстаться, но «бросить» нельзя. Так

и тут. Поносить можно только тогда, когда человек на это реагирует, отвечает. А если он это так не воспринимает, поношение невозможно.

Д: Для этого, наверное, надо пребывать в безэговом состоянии.

В: Саша, я чувствую, что у меня есть затруднение, которое мне мешает. Когда мы что-то читаем или обсуждаем, у меня часто, возникают мыслеобразы, которые мне трудно вербализовать выразить словами.

А: Что – ощущение не поддается вербализации?

В: Не поддается. Очень трудно. Оно какое-то единое, а его надо расчленить линейно. Оно теряется, становится плоскостным.

А: Так ты убиваешь свое ощущение. Превращаешь его в плоское и двумерное, лишаешь объема.

В: Да.

А: Это происходит потому что такова изначальная задача, которую ты перед собой ставишь: не передать, а изложить. Объем должен возникать за счет свидетеля, который смотрит сверху. Третьей точки, которая создает объем. Понимаешь?

В: Нет.

А: Вероника, с тобой когда-нибудь было такое, чтобы тебя поносили и всячески о тебе неправедно злословили, а тебя это не задевало?

В: Нет. Я всегда реагировала. Потом могла сердиться на себя, но всегда реагировала.

А: Кто может сказать, почему Вероника не может развернуть и передать свое цельное ви́дение?

М: Может быть, у нее действительно не было такого опыта?

Д: Мне кажется, изначальное ви́дение, которое возникает внутри, недостаточно цельное.

А: Нет, изначальное ви́дение у Вероники цельное. Потом идет по затухающей.

Д: Может быть, это связано как-то со страхом самовыражения?

А: Думаю, что да. Это связано прежде всего с тем, что внутренне она не хочет подхватить огонь вспыхнувшего понимания. Этот огонь – цельное ви́дение – родится в твоем сознании – ты же его хочешь только изложить, никак с ним не соприкасаясь, не взаимодействуя с ним, не проживая его. И из-за этого ты лишаешь его подпитки. Он начинает гаснуть. Ты его в себе не несешь, ты его только описываешь.

Д: Саша, а отчего это? Страх отстоять эту позицию или страх быть осужденным за нее?

А: Разве это не одно и то же? Зависимый, слишком зависимый взгляд. Ты, Вероника, очень озабочена тем, как тебя воспримут и оценят, и ты совершенно не озабочена этим огнем. Он начинает тускнеть в твоих глазах, в твоих руках, твоих речах, потому что ты дышишь в другую сторону. Мы так устроены, что если что-то слишком сильно волнует в одном месте, в другом мы автоматически становимся слабее. Что ты скажешь, например, по поводу состояния блаженства, когда тебя будут «поносить и гнать и всячески неправедно злословить»? Возрадуешься? Возвеселишься? Видишь, Вероника ты сейчас полностью в противофазе. Ты понимаешь, что нужно для того, чтобы войти в противоположное состояние – радости и блаженства?

В: В последнее время у меня стало получаться расслабляться на примитивном, бытовом уровне. Но это должно быть и на другом, более высоком уровне, качественно ином. У меня это понимание только в зародыше, и все равно я воспринимаю это как чудо.

А: Что же нужно, чтобы это чудо в тебе развернулось? Обратите внимание, до 10-го и 11-го стихов – «изгнанные за правду» – как-то можно было представить и вообразить себе то, о чем идет речь. Здесь же Иисус вдруг очень резко набирает высоту, что называется «идет в отрыв», и говорит такие вещи, которые без реального опыта не понять. Что касается реального опыта, то у тебя, Вероника, его нет уже в том, о чем говориться в четвертом стихе: «Блаженны плачущие, ибо они утешатся». Как ты думаешь, умеешь ли ты плакать?

В: Я разучилась.

А: А что ты делаешь?

В: Я в последнее время вообще не плачу. Я не помню, когда я в последний раз плакала.

А: Ты не можешь плакать, ты не знаешь, как это делается, ты забыла, как действительно надо плакать. Если бы ты это вспомнила, тебе стали бы понятны слова: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня». Ну что, будем учиться плакать? Кто хочет, может присоединиться к процессу.

Но сначала нужно научиться трехуровневому дыханию: живот, диафрагма, ключицы. Вам, женщинам, из-за вашей анатомии должно быть несравненно легче это сделать, чем мужчинам. Мужчины, в том числе и поэтому, реже плачут. Если человек по-настоящему рыдает, то в это время он дышит трехуровневым дыханием, так, как это делают, рыдая, маленькие дети. И именно твоя неспособность так дышать, Вероника, – это как раз и есть твоя неспособность к капитуляции. Попробуйте так подышать и почувствуйте, как вы приближаетесь к капитуляции.