В отличие от большинства населяющих материк животных, рокочущие ящерицы старались держаться стадами. Джайна обнаружила их у реки, неподалеку от лощины. Они не бегали, не буянили, что значительно облегчало работу волшебницы. Обычно рокочущие ящерицы бывали или сонными и тихими, или буйными и неудержимыми. Третьего не дано. Телепортировать бегающих ящериц по двадцать футов длиной каждая — задача не из легких. Конечно, она могла бы успокоить их при помощи волшебства, но Джайна предпочитала без лишней надобности не вмешиваться в дела природы и обрадовалась, обнаружив ящериц в благостном расположении духа.
Обычно если маг собирался телепортироваться не в одиночку, а с кем-то «в довесок», ему требовалось видеть этого кого-то. Так утверждалось во всех свитках. Однако Антонидас рассказывал Джайне, что переместить можно и тех, кто находится «в пределах сознания» волшебника. Для этого мысли мага должны соприкоснуться с мыслями тех, кого он хочет телепортировать. Спору нет, дело рискованное. Ведь всегда можно нарваться на существо, прикосновение к разуму которого затруднительно или даже опасно. Не говоря уже о тех, кто преднамеренно защищал свое сознание от проникновения извне. Не только демоны и волшебники, но и люди с особо сильной волей могли сопротивляться переносу.
Но к рокочущим ящерицам это не относилось. Обычно все их мысли сводились к трем желаниям: поесть, попить, поспать. Ну, иногда они еще думают о том, чтобы бежать побыстрее, и совсем уже редко, только в сезон спаривания, у них просыпаются другие потребности. Тем не менее, чтобы добраться до сознания каждой огромной тупой ящерицы, пасущейся в окрестностях Сухой лощины, и небольшой стаи, отбившейся и медленно двигающейся в сторону Колючего холма, Джайне понадобилось не меньше трех часов.
«Трава. Вода. Закрыть глаза. Отдых. Поедать. Жевать. Глотать. Пить. Спать. Дышать».
На какой-то миг она почти потерялась в их мыслях. Каждая простая и безыскусная, но их количество… Сотни. И все эти естественные желания есть, пить и спать переполнили сознание волшебницы.
Сцепив зубы, она понемногу, шаг за шагом, подчинила себе сознание каждой из сотен рокочущих ящериц. И начала нараспев читать заклинание телепортации.
Жгучая боль пронзила голову волшебницы, как только она произнесла последний слог. Вырубленный лес на миг расплылся, смазался, а потом возник снова. Снова боль, но уже не такая резкая, в правом колене. Поглядев вниз, она поняла, что оступилась, ударилась о пень и упала на землю.
«Боль. Больно. Больно. Больно. Бежать. Бежать. Бежать. Бежать. Беги, и боли не будет».
На лбу и висках волшебницы выступили капельки пота. Джайна отчаянно противилась желанию бежать прочь. Что-то пошло не так, когда она читала заклинание, но времени поразмыслить над этим не было. Боль, которую она ощутила, немедленно передалась рокочущим ящерицам — ведь мысленно она удерживала с ними связь. И теперь они впали в безумие. Нужно остановить их немедленно, пока они снова не кинулись к орочьим поселениям.
Каждая частичка ее существа вопила, умоляя разорвать связь. Ведь пытаться утихомирить разъяренных ящериц — все равно что усмирять бушующий океан. Но и по-другому их не успокоишь. Только сохраняя власть над сознанием каждого зверя, Джайна могла победить. Превозмогая боль, она заставила себя сосредоточиться и произнести заклинание, придуманное, как уверял Антонидас, для укрощения строптивых лошадей. Вкладывая все силы в магию, она так крепко сжала кулаки, что из-под ногтей выступила кровь.
Спустя пару мгновений все ящерицы мирно спали. Джайна едва успела разорвать связь, иначе сама уснула бы. Впрочем, этому способствовала усталость, как магическая, так и обыкновенная.
Все тело ныло от непосильной работы, веки слипались. Заклинание телепортации очень тяжелое, а если вспомнить количество тварей, которых она собиралась перенести, и неудачный исход волшебства, то труд получился совершенно изнурительный. Джайне очень хотелось упасть, где стояла, и присоединиться к ящерицам хотя бы на пару часов, но она не могла позволить себе подобной роскоши. Под воздействием магии ящерицы проспят полдня, может, немного меньше. За это время нужно выяснить, что же помешало телепортации на плоскогорье Шрамов.
Волшебница села, скрестив ноги и расслабив руки. Все внимание она сосредоточила на правильном дыхании. И вновь направила чувства наружу, в горы, где находилось плоскогорье Шрамов.
И почти сразу наткнулась на то, что искала.
Кто-то окружил плоскогорье магическим щитом. Так издалека Джайна не могла определить тип магии, но почувствовала, что ни одно заклинание не в силах пробить щит. Он словно защищал от внешнего воздействия нечто, скрывающееся на плоскогорье.
Волшебница встала и приготовилась немедленно перенестись в горы, но вовремя остановилась. Присела на пенек, вытащила из мешочка, привязанного к поясу, полоску вяленого мяса. Еще один совет Антонидаса гласил: «Магия истощает силы тела, а восстановить их можно лишь с помощью еды». «Многие волшебники, — говорил старый архимаг, — пропали ни за грош только потому, что, творя без устали заклинания, забывали подкрепиться».
Прожевав твердое как подошва мясо, Джайна отдохнула и произнесла заклинание. Тотчас же она оказалась в окрестностях места, огороженного магическим щитом. И сразу пожалела, что перекусила. Обычная легкая тошнота после телепортации вдруг обернулась мощным рвотным позывом. С большим трудом переборов спазмы, она огляделась. Магия перенесла ее на крутой склон, от которого расстилалось поросшее травой плоскогорье. За спиной — отвесный утес.
Само собой, обычный человек не различил бы никаких чар. Но Джайна, опытная волшебница, их чувствовала. Не слишком сильное заклинание, но ему и не обязательно быть могучим. Ведь если хочешь что-либо спрятать при помощи магии, то ее лучше всего чуть-чуть «приглушить». Напротив, излишне мощное защитное заклинание, вместо того чтобы укрывать цель, будет, будто маяк, привлекать чародеев со всей округи.
Вблизи Джайна с легкостью определила, какая именно магия задействована для щита. В последний раз она ощущала похожий след в присутствии Медива, во время войны с демонами. Тирисфальская школа. Странно… Предполагается, что все Хранители мертвы, включая Медива, последнего из них.
Снять заклятие оказалось проще простого. Тем более после того, как Джайна распознала его природу. Волшебница решила исследовать плоскогорье, предварительно окружив себя чарами невидимости.
Поначалу ей не встретилось ничего необычного. Зеленую траву и ветви редких деревьев волновали порывы ветра, набегающего с Великого моря. Белый плащ Джайны вздымался за спиной, словно парус. Небо над Громовым хребтом затягивали тучи, но плоскогорье раскинулось выше облаков. Девушка сбросила капюшон и с наслаждением подставила лицо солнечным лучам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});