– Ты потише. Нам ник чему портить репутацию.
Они заметили Глеба и замерли на мгновение.
– Ха! – выдохнул бородач. – Глеб! Пришел все-таки. Ну, молодец!
– Привет, Иван! – сказал Глеб. – А это Сергей?
– Это я. – Худощавый шагнул вперед и протянул руку. Глеб пожал ладонь, с интересом разглядывая скуластое лицо своего нового товарища. Тот, в свою очередь, изучал Глеба. – Здесь меня зовут Ксеркс.
– Я называю его Ксероксом, – хохотнул Иван. – А ты молодец, что пришел. К сожалению, у нас тут возникли некоторые проблемы.
–Долг?
– Хозяин нажаловался? – Иван по прозвищу Крушитель грозно потряс палицей в сторону одной из дверей.
– Вечная беда – нехватка денег, – улыбнулся Сергей. – Что, так и будем стоять?
Они расселись вокруг стола, на котором стоял поднос с разодранной, но еще недоеденной курицей.
– Угощайтесь, – пригласил Глеб.
– Ты же вроде тоже на мели? – Иван, не заставляя себя упрашивать, оторвал мясистое крылышко и сунул его в свою пасть. Сергей, поблагодарив молчаливым кивком, аккуратно взял ножку.
– Но хозяин этого еще не знает, – ответил Глеб, и великан захохотал, бухая кулаком по столешнице. – Так что будем делать? – спросил Глеб, когда курица полностью исчезла с подноса.
– А что делать? – Иван пожал плечами. – Ляжем спать, а вот утром… – Он загадочно подмигнул.
–Что утром?
– Наклюнулось одно дельце, – сказал Сергей. – Сегодня ходили, все окончательно утрясали. Сторговались. Поладили на двустах золотых.
– Что за дело? – Глеб пока ничего не понимал, – С кем сторговались? Куда ходили?
– В деревню, куда же еще… – Иван зажал в пальцах трубчатую куриную косточку, крякнув, раздавил ее и получившейся острой щепкой стал ковыряться в зубах.
– Если хочешь, пойдем с нами, – предложил Сергей-Ксеркс. – Крушитель мне рассказал, как ты его подрубил, да я и сам видел его раны. Боец ты неплохой, еще один меч нам не помешает. Деньги потом поровну.
– А что делать-то? Объясните толком.
– Нечисть тут завелась. Вычистить бы надо.
– Что за нечисть?..
Из двери – и опять Глеб не заметил, из какой именно! – беззвучно появился хозяин. Он сдержанно поклонился и подошел к столу, намереваясь убрать с него поднос, полный обглоданных и высосанных куриных костей.
– Эй, друг, – обратился к нему Сергей, – расскажи нам про тварь, что у вас здесь бесчинствует.
Хозяин вздрогнул, сильно побледнел и, приложив палец к губам, взмолился:
– Не говорите про нее громко. Пожалуйста, господин, тише. Она может услышать…
– Ладно-ладно. Ты присядь, расскажи.
Хозяин глянул на Глеба и осторожно опустился на край скамьи.
– Хорошо, – сказал он, – я расскажу, хотя вы уже все знаете…
– Наш друг хочет послушать.
– Да-да, – закивал кривоногий коротышка, – я расскажу, все расскажу. – Он встревоженно огляделся по сторонам, съежился, втянув голову в плечи, и, понизив голос до шепота, стал рассказывать: – Мы зовем ее Выпью. Во-первых, потому, что она кричит, словно болотная птица, а во-вторых… во-вторых… потому, что она выпивает… всех… кто… – Хозяин побледнел еще больше. Его лицо расплывчатым пятном проступало сквозь царящий в таверне сумрак. Белое лицо с испуганными глазами и провалом рта словно висело над столешницей само по себе – в сгущающемся вечернем мраке не было заметно ни шеи, ни плеч, ни туловища. Только бледный овал лица. Лик призрака. Глебу стало жутко. Хозяин продолжал: – Уже год она здесь. И с тех пор мы не знаем покоя… Наша деревня стоит на границе между владениями Короля и дикими землями. Но, видимо, Король забыл о нас. Он занят своим Городом, а мы слишком далеко. Слишком… Мы не знаем точно, откуда пришла эта тварь. Мы не знаем, где она живет. Некоторые говорят, что ее логово находится на дальних болотах. Действительно, иногда там слышны крики, напоминающие всхлипы выпи. Похожие на ее голос… Кое-кто утверждает, что она прячется в лесу. Кто-то говорил, что видел, как она вынырнула из-под воды. Под мостом… Я не знаю. Никто не знает… Но она приходит сюда. Приходит в деревню. Обычно ночью. И ходит вокруг домов, и плачет, рыдает, стонет, воет… Это очень страшно. Я боюсь оставаться здесь один, потому что она однажды до самого утра бродила у меня под окнами, скреблась в ставни, стучала в двери, забиралась на крышу, хохотала в трубу… Это было невыносимо!.. Я уже почти сошел с ума и был готов вырваться из дома и бежать, бежать прочь… Прочь… Лишь бы… Это страшно… – Хозяин всхлипнул, трясущейся рукой пригладил растрепанные волосы. – Никто не знает, как она это делает, но она… Она не пожирает людей, не раздирает их на куски. Нет. Она высасывает их. Оставляя пустые кожаные мешки, натянутые на скелет. А иной раз и этого не остается. Лишь следы. И ни капли крови… Она высасывает их. Высасывает, понимаете? Выпивает… Мы уже не держим скотину. Это бесполезно. Она легко добирается до животных. И высасывает… Раньше у каждого дома в нашей деревне была собака. И где они сейчас?.. Коровы, овцы… Она к жрет все. И людей… Керт Сапожник пропал, когда пошел в лес за дровами. Мы потом нашли его кожу. Пустую кожу, погрызенную о мышами. Бесследно исчез внук старого Винса. И еще многие пропали. Иногда люди исчезали прямо из своих домов. Щербатый Малид, вечно улыбающийся, неунывающий весельчак – его дом рядом с мостом – теперь это пустой дом. Когда мы пришли утром, дверь была распахнута, а внутри никого не было. Ничего и там не было. Только разбитое окно с выломанным ставнем. И распахнутая дверь… Она воет и скребется в окна, стучит в двери… Эта тварь приходила и днем. Видели, как она пряталась в тени двора. Видели под ивами на берегу реки…
– Как она выглядит? – спросил Сергей, и Глеб, поглощенный сбивчивым рассказом хозяина, вздрогнул.
– Ее нельзя рассмотреть. Она всегда прячется, всегда в тени…
– Она большая?
– Она выше меня, выше человека, но когда она крадется, то может пригнуться к самой земле, а может, наоборот, вытянуться вровень с деревьями. Так говорят…
– Где вы обычно находили останки жертв?
– На болотах. И в лесу… Я не хочу говорить об этом. Хватит. Я не смогу теперь заснуть. – Хозяин поднялся, половицы скрипнули у него под ногами, и он дернулся всем телом, и бледное лицо его исказила гримаса ужаса. Он скользнул к окну, затравленно выглянул наружу, в щели ставней, и задернул старые вылинявшие занавески. Только сейчас Глеб заметил, что оконные рамы, и без того слишком узкие, заколочены досками так, что в оставшиеся щели едва ли пролезет рука человека.
– Мы здесь уже третий день, но пока ничего не произошло, – сказал Иван.
– Иногда она не появляется несколько недель, но потом… – ответил хозяин. Он постоял некоторое время у камина, глядя на тлеющие угли, и затем, резко развернувшись, исчез за дверью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});