– Мы прибыли. Как вы себя чувствуете? – спросил он.
Опершись на его руку, Адель вышла из кареты на пыльный двор.
– Так хорошо, как может быть после такой поездки. Я немного поспала, но дорога была очень неровной. Был дождь? Мне кажется, я слышала стук дождя по крыше, но не помню, когда это было.
Не выпуская ее руки, он остановился.
– Нет, дождя не было. – Прищурившись, он внимательно посмотрел на нее и более тихим голосом еще раз спросил: – С вами все в порядке?
– Да, все хорошо.
Какое-то мгновение он колебался, потом подошел ближе на шаг и наклонился к ее уху. Он был такой высокий, такой мужественный, что она вздрогнула от его близости. И обнаружила, что внимательно рассматривает материал воротника его пальто и швы на его широких плечах. Ей очень нравилось, как его густые темные волосы волнами спадали ему на шею. Она была уже почти готова коснуться губами этой шеи и представила себе, каким бы было ее ощущение.
– Сегодня у вас какая-то невнятная речь, Адель.
Она почувствовала тепло его дыхания на своем ухе. Закрыв глаза, она представила себе, что обняла руками его шею и просто повисла на нем.
– Невнятная? – переспросила она, пытаясь вспомнить, о чем еще он говорил.
– Да, можно даже подумать, что это от вина.
– Боже, откуда? Я выпила не больше двух стаканов, – сказала она, удивленно подняв брови. Хотя голова у нее немного кружилась.
Дамьен приложил палец к губам, еще ближе наклонился к ней, и она ощутила аромат его одеколона.
– Тише, – прошептал он, – я знаю, что вы выпили совсем немного, но мне кажется, моя дорогая, что недостаток сна в последние дни и ваша усталость усилили действие вина.
«Моя дорогая» – это было все, что она услышала.
Сознание ее было затуманено, глядя на него, она усиленно моргала, пытаясь сообразить, что же еще он говорил после слов «моя дорогая». Голос его был сладкий, как сироп, сладкий и вкусный, его хотелось лизнуть.
Он посмотрел на безлюдную улицу и тихо проговорил:
– Вам необходимо лечь в кровать, Адель, и немедленно закрыть глаза, как только вы там окажетесь.
А у нее кружилась голова, когда она пыталась посмотреть на него. При этом она успевала любоваться красивыми линиями его лица и думала, что его бюст весьма хорошо смотрелся бы на ее комоде в Ньюпорте.
Боже, Ньюпорт! Как она тосковала по чайкам над морем, по волнам и запаху моря!
– Здесь чем-то непонятным пахнет, – заявила она, сморщив носик, – наверное, это овцы.
Ее стошнило, все вокруг вращалось, и земля уплывала из-под ног.
Неожиданно рука Дамьена оказалась у нее на талии, а затем она поплыла к входной двери постоялого двора. Нет, она не плыла, ее нес на руках красивый черный рыцарь, хотя и в не очень блестящих доспехах.
От него исходил изумительный аромат, аромат чистоты, свежего воздуха и чего-то мужественного, к чему примешивался запах лошади. И она подумала о нем как о жеребце. Нет, он был, безусловно, рыцарем, но в нем было что-то от резвого жеребца.
Адель вздохнула, положила голову на его шерстяное черное пальто, ощущая его шершавость. Глаза ее были закрыты, и она чувствовала себя счастливой. Разве жизнь не замечательна?
Неся на руках невесту Гарольда, Дамьен поднялся за хозяином постоялого двора в комнату на втором этаже. Она при этом бормотала что-то о своей сестре, которой почему-то нужна была голубая ваза, хотя рядом была белая.
Зайдя в комнату, он осторожно положил ее на кровать и убрал с лица упавший на него локон. Она тихо стонала.
– Она не спала четверо суток, – сказал Дамьен хозяину, – она была больна.
Это было единственное объяснение, которое он смог придумать, так как не хотел рассказывать о произошедшем покушении.
– А сейчас она здорова? – спросил коренастый, небольшого роста мужчина.
– Да, ей просто необходимо выспаться.
Он взглянул на ее лицо с небольшим количеством веснушек. Она улыбалась, потом опять застонала и повернулась лицом к стене. Звук ее мягкого женского голоса, округлая форма бедер, закрытых юбками, вызвали прилив желания в усталом, измученном теле Дамьена.
Он на минутку представил себе, что было бы сейчас, если бы она принадлежала ему. Он лежал бы рядом с ней, обнимал ее и оставался бы с ней всю ночь в ожидании утра, когда она проснется, отдохнувшая и пришедшая в себя.
– Принести вам еду? – спросил хозяин, прервав его мечтания, за что Дамьен был ему безмерно благодарен.
– Наверное, чуть позже, – ответил он, вставая с кровати, – когда она немного поспит.
– Она ваша невестка? – спросил хозяин.
– Да, – ответил Дамьен, глядя в глаза спрашивающему.
– Значит, вам понадобится еще одна комната? – наклонив голову, спросил владелец постоялого двора, проницательным взглядом смотря на молодого человека.
Он явно хотел выяснить, не устроит ли Дамьена другая ситуация. И она, безусловно, была ему больше по душе, но он должен был придерживаться правил приличия.
– Да, я вам буду весьма признателен, если вы найдете для меня другую комнату.
– Моя жена как раз готовит ее для вас. – Сказав это, хозяин вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь.
А Дамьен опять подошел к кровати и медленным взором оглядел всю фигуру спящей Адели. «Да, – опять подумал он, – если бы она была моя...»
В этот момент что-то упало в соседней комнате, вероятно, жена хозяина наводила там порядок, и Адель села в кровати. Непонимающим взглядом она какое-то мгновение смотрела на Дамьена, потом спросила:
– Я спала? Это уже утро?
Он опять сел рядом с ней.
– Нет, вы спали всего только пять или шесть минут.
– Пять минут? – удивилась она, и в голосе ее звучало безнадежное отчаяние. – Почему я не могу спать?
Он провел рукой по ее плечу:
– Вам надо успокоиться и поверить, что теперь вы находитесь в безопасности.
– Я хочу в это поверить. Когда я не сплю, я понимаю, что он не может опять прийти за мной, но когда я засыпаю... – Она двумя пальцами схватилась за отвороты его пальто.
Ей хотелось коснуться его, хотя бы его одежды.
– Пожалуйста, останьтесь здесь сегодня, – попросила она, – никто не будет об этом знать, я никому не скажу. Сегодня последняя ночь нашего путешествия, завтра я уже буду с матерью и сестрами, и все станет на место. Но я не могу встретиться с Гарольдом, когда я так ужасно испугана, я просто не могу...
В ее покрасневших опухших глазах была мольба, и кровь забурлила у него в жилах. Он с трудом сдержался, чтобы не прижать ее к себе и не поцеловать ее губы.
Несколько секунд он молча смотрел на нее в тусклом вечернем свете, стараясь справиться со своими желаниями. Боже, он так хотел любить ее! Он просто мечтал целовать ее теплое тело и держать обнаженной в своих объятиях.