21 сентября. Ужаснейший ветер продолжается, не стихая ни на минуту, нет ни одной палатки, которая бы устояла, сегодня и Вельяминова палатку опрокинуло. Мы поделали себе балаганы низенькие, напялив их палатками, и сидим в них, как лисы в норах. Ольшевский получил от государя 3000 ежегодно столовых, а Сердаковский{59} - 1500, Линген единовременно - 10 тысяч рублей.
22 сентября. Ночью ветер еще усилился, но к вечеру сделался немного сноснее, и в 5 часов пополудни государь сел на пароход, где и остался ночевать.
23 сентября. В 4 часа пополудни государь снялся с якоря, не поднимая своего флагу, солдаты в лагере кричали: "Ура!". Сегодня все укладываются и приготовляются к походу. Все солдатские вещи перевозят в Еленчик. Причины геленчицкого пожара настояще не известны, но говорят, что подожгли нарочно, почему государь остался очень недоволен и велел произвести строгое следствие, для коего и оставлен в крепости полковник Бринк.{60}
24 сентября. (...) Сегодня больше сотни черкес перебралось на сю сторону гор и ранили одного казака в цепи у прикрытия скотины.
25 сентября. (...) Выступили из Еленчика в 6 часов утра, маленький дождик, помочивший нас несколько минут, послужил предзнаменованием хорошего, удачного похода. (...)
26 сентября. (...) Погода во весь день была самая осенняя, холодная, и притом изредка моросил дождик, туман не проходил ни на минуту. Мы остановились на ночь часу в 5-м пополудни, ибо за туманом далее нельзя было идти.
27 сентября. Выступили в 6 часов утра и пришли в Абин в 4 часа пополудни, где и расположились на ночлег. (...) Здесь горы начали постепенно исчезать, и глазам нашим представилась впереди обширная равнина. Пробывши в горах 5 месяцев, теперь очень странно видеть равнину. День был чрезвычайно серый и холодный. Завтра идем вперед с Алексеем Александровичем (Вельяминовым). Мне не верится, что завтра увидим Кубань, по крайней мере, так многие надеются, но до Кубани еще 3 6 верст, черкесы здесь лихие, стреляют метко, и одна роковая пуля может прекратить все надежды.
28 сентября. Ночью, часу около первого, черкесы с двух сторон сделали несколько залпов из ружей, пули просвистели над нашими палатками, но никому не причинили вреда; пикеты черкесские виднелись кругом нашего лагеря. Выступили с Алексеем Александровичем (...) в 6-м часу на легких, составя свой авангард, арьергард и боковые цепи, отряд двинулся вслед за нами. (...) Мы шли очень скоро, так что далеко за собой оставили отряд. Привал сделали на Кунипсе, и, дождавшись отряда, который на нашем месте остался ночевать, двинулись вперед, и в 5 часов пополудни были уже в Ольгинском тет-де-поне{*24} и расположились на левом берегу Кубани. Я тотчас переехал в Европу, и самый воздух показался мне несравненно лучшим, одним словом, мне легче было дышать, и Ольгинское, прежде столь скучное, показалось нам веселым: здесь были три лавки и мы могли почти все иметь. (...) Теперь остается благодарить Бога за счастливое окончание экспедиции столь трудной,
29 сентября. В час пополудни отряд прибыл благополучно, и солдаты в восхищении, что их распускают по квартирам, ибо второго периоду не будет.
В 4 часа пополудни в Навагинском полку был молебен за благополучное окончание экспедиции и потом - панихида за убиенных на брани. Да, у нас в полку убито 7 офицеров, в числе коих - 5 ротных командиров.
30 сентября, В 2 часа пополудни отряд при барабанном бое и песнях переправился на родимую сторону Кубани, и тут пошли все роты врознь по своим зимовым квартирам. В 3 часа пополудни я с бароном Шейблером отправился в Екатеринодар на телеге, а люди наши - сзади нас верхами. (...)
1 октября. Люди партикулярные лишены многих удовольствий против военных. Как приятно было уснуть в теплой комнате и пить чай со сливками! Да, это удовольствие может понять только военный. Пять месяцев мы не знали другого крова, кроме палатки и бивака, а о сливках нечего и говорить, был бы только сухарь, труды же переносили такие, какие редко встречаются, а может быть, и никогда! В европейской кампании! В европейской кампании больше удовольствий, больше жизни, я вижу своего врага, здесь же не видишь, откуда летят пули, лоскутник избирает такое место, откуда его и видеть, и выбить трудно, жизнь каждую минуту в опасности, тогда как в европейской кампании - только при виде неприятеля. В европейской кампании я сражаюсь по роду моей службы, здесь я, кавалерист, ползаю с пехотой по горам; там встречаете деревни, видите людей, здесь - ни того, ни другого. (...) Екатеринодар очень переменился в свою хорошую сторону: дома и решетки подкрашены, везде заметна чистота, улицы высыпаны песком. Кто был прежде в Екатеринодаре и видит его теперь, тому немудрено догадаться, что ожидают приезду какого-нибудь важного человека.
3 октября. Сегодня я был в соборе и отслужил благодарственный молебен за благополучное окончание экспедиции.
Примечания, размещенные после текста
{1}Штакельберг Фердинанд Владимирович, барон, - прапорщик л.-гв. Конной артиллерии.
{2}Яковлев Павел Андреевич - поручик л.-гв. Литовского полка, впоследствии генерал-майор.
{3}Стандершельд Карл Карлович - поручик л.-гв. 2-й артиллерийской бригады.
{4}Флеминг Адриан Егорович, барон, - подпоручик л.-гв. Павловского полка, в 1848 г. переведен в Мингрельский егерский полк подполковником.
{5}Емельянов Илья Васильевич - поручик л.-гв. Волынского полка.
{6}Здесь и далее не комментируются лица, о которых не удалось обнаружить дополнительных сведений, кроме тех, которые содержатся в дневнике.
{7}Вельяминов Алексей Александрович (1785-1838) - генерал-лейтенант, участник Отечественной войны 1812 г., друг и помощник А. П. Ермолова, с 1831 г. - начальник Кавказской области и командующий войсками Кавказской линии и Черноморья.
{8}Поливанов Николай Иванович (1814-1874) - выпускник Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, приятель М. Ю. Лермонтова. В 1837 г. корнет л.-гв. Уланского полка, впоследствии его командир.
{9}Линген - генерал-майор, командующий 1-й бригадой 20-й пехотной дивизии.
{10}Долгорукий Николай Николаевич, князь (ум. в 1837 г.) - корнет л.-гв. Конного полка.
{11}Столыпин Алексей Аркадьевич (1816-1858) - выпускник Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, корнет л.-гв. Гусарского полка, родственник и друг М. Ю. Лермонтова.
{12}Загоскин Яков Николаевич - подпоручик 3-й гвардейской и гренадерской артиллерийской бригады.
{13}Заводовский Николай Степанович (1783-1853) - генерал от кавалерии, наказной атаман Черноморского казачьего войска с 1830 г.
{14}Цебриков Николай Романович (1800-1862) - прапорщик Тифлисского пехотного полка, в 1826 г. разжалован из поручиков л.-гв. Финляндского полка в солдаты.
{15}Симановский Петр Иванович - двоюродный брат автора дневника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});