Читать интересную книгу Горький рай (СИ) - Мелоди Ева

Не знаю, откуда взял на это силы. Тело ломит и трясет от потребности завершить, то что начал, не щадя ее, не церемонясь.

Вика отворачивается, окунается в пену по подбородок. Перемахиваю через бортик, залезаю в теплую воду.

- Что ты делаешь? - вскрикивает удивленно.

- Ты же сама меня пригласила.

Пожимает плечами - любимый жест «мне все равно»… А меня продолжает выкручивать от неудовлетворенного желания.

- Почему ты остановился? - вдруг спрашивает Вика.

- Почему тебе это интересно?

Ничего не ответив, она вдруг подается вперед, и оказывается в одно мгновение у меня на коленях. Ластится, трется о мой стояк как мартовская кошка.

- Ты испугался, Коля? - ее горячее дыхание на моей скуле, проводит языком по мочке уха, и я поневоле реагирую, вздрагиваю всем телом.

- Нет, - только и могу выдавить.

- А выглядишь перепуганным, - продолжает издеваться.

Хватаю ее за соски. Сильно сжимаю, до боли. Так что она вскрикивает и замирает. Пробует отстраниться, и не может - слишком больно. Расширенные зрачки, глаза огромные, испуганные. Дышит рвано, со свистом. Руками обхватила мои запястья, но что она сделает своими тонкими веточками против моих лапищ?

- Отпусти, - жалобный полувздох, полустон.

Отпускаю маленькие сладкие груди, но не даю Вике отстраниться, хватаю за руки чуть повыше локтей, завожу их ей за спину, так что соски снова тянутся ко мне, умоляя о новой ласке. Или о новой боли.

- Я тебя выебу, Вика. Не сомневайся. Мне только ты трезвая нужна. Без таблеток и винища. Ясно? Не провоцируй больше, иначе я устрою тебе промывание желудка. Сейчас только об этом и могу думать.

Теперь смотрит еще более испуганно, нижняя губа как у ребенка подрагивает.

Да блядь, довела, я почти на грани. Знаю, что буду грубым с ней. Что вряд ли после ходить сможет, какое-то время. И сука, как же тяжело ждать этого момента. Как блядь тошно быть принципиальным.

- Прости меня, - вдруг почти шепотом говорит Вика.

- Поласкай себя еще, - приказываю, и она послушно кладет руки на свои груди. А я свои - на член, который торчком стоит. Провожу рукой вверх-вниз, не сводя взгляда с Вики.

- Открой рот, - приказываю хрипло.

Она послушно открывает, беспрекословно выполняя что сказал, и от этого возбуждение накрывает еще сильнее.

Представляю, как вхожу в ее рот, сжимаю яйца до боли, начинаю водить рукой по члену, ускоряя темп.

Дрочу неистово, долблюсь в руку, мышцы всего тела словно каменные, жилы натянулись, давление внутри нестерпимо. Я должен кончить немедленно, иначе свихнусь.

Меня трясет, почти остывшая вода кажется кипятком, и тут Вика издает тихий едва слышный стон, опускает руку между своих ног, начиная, как и я, ласкать себя. Выгибается, так что соски оказываются над пеной, а я издаю звук, похожий на вой, в ушах шумит, разрываюсь от желания схватить ее и насадить на свой каменный стояк. Уже не сдерживаю хриплые стоны, еще несколько мощных толчков и я взрываюсь сильнейшим кайфом.

Несколько длинных минут полной тишины. Лежу в воде, глаза прикрыты, нет сил смотреть на Вику, иначе все начнется по новой. Меня мучает одно - она не кончила. Как только я закончил, обхватила себя руками и закрыла глаза. Отстранилась, чувствую, что она словно не здесь сейчас, спряталась в своих мыслях. О чем она думает? О ком?

- Ты все еще смущаешься, это ужасно мило, - начинаю говорить первым, желая нарушить тягостное молчание.

Вика ничего не отвечает, снова поводит плечами, обожаю этот ранимо-нервный жест. Видно, что ее тело хочет разрядки. Она болезненно реагирует на малейшее мое движение. Знаю, что не попросит помочь ей. Будет мучиться от желания. И скрывать его. И мне почти это нравится. Пусть пострадает. Не все мне жилы тянуть.

А потом вспоминаю, какой тяжелый у нее сегодня был день, и чувствую себя подонком. Она ведь не просто так накачалась.

Надо пережить эту ночь. Завтра наступит уже совсем скоро. И тогда она от меня никуда не денется.

Вылезаю из ванной и быстро вытираюсь полотенцем, обматываю вокруг бедер. Вижу, что Вика почти отрубается, да и вода совсем остыла. Достаю свое мокрое сокровище, беру на руки, как ребенка. Заворачиваю свою желанную добычу в самое большое полотенце, из тех что лежат на полке. Вытираю, стараясь делать это отстраненно, чтобы вновь не мучиться от стояка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вика шепчет дрожащим, срывающимся от волнения голосом:

- Тебе лучше уйти. Сколько можно возиться со мной?

Не могу себе отказать во внезапном желании поцеловать ее прикрытые веки. Беру снова на руки упрямицу и отправляюсь на поиски спальни. Мне нравится эта квартира. Она необычная, стильная, и в то же время уютная.

Стаскиваю пушистый плед с большой двуспальной кровати, опускаю свою ношу на постель, и ложусь рядом, натягивая на нас обоих тонкое одеяло. Вика выгибается в моих объятиях, поворачивается ко мне спиной.

- Я дико спать хочу, глаза слипаются, - бормочет сонно, слегка повернув голову в мою сторону.

- Я тоже.

- Ты не можешь спать здесь…

- Так выгони меня.

Вместо ответа снова отворачивается, но я притискиваюсь ближе, так что теперь к моему паху прижимается ее сладкая попка. Немного поерзав, чтобы поудобнее устроиться, Вика затихает. А меня снова плющит от желания. Похоже, мне еще не раз придется помочь себе самому в эту чертову ночь.

Но мне плевать, ладони сами снова находят маленькие грудки, накрываю их, сжимаю слегка, вспоминая как сделал это в ванной, сильно, до боли… И желание буквально простреливает от кончиков пальцев на ногах, до копчика. Вжимаюсь в Викину задницу и тяжело вздыхаю.

- Ты никак не угомонишься, - сонный вздох. - Сколько можно мучить меня?

Блядь, а я, по ее мнению, не мучаюсь?

- Тащусь от твоих сисек, не могу ничего поделать, - шепчу ей в затылок хрипло.

Большими пальцами поглаживаю соски, и, когда они твердеют от возбуждения, Вика издает приглушенный стон. У меня перехватывает дыхание, настолько сексуален этот звук. Отдает прямо в яйца, которые снова каменеют от желания. Никогда еще, одно лишь прикосновение, один стон, не приносили такой болезненной жажды.

- Хватит врать. У меня они слишком маленькие… - вымученно шепчет Вика. - Наверняка тебе нравятся… буфера.

- Дурочка, - ласково целую ее в плечо.

Меня умиляет ее неуверенность в себе. Не похоже на лицемерие, хотя странно. Вика всегда была принцессой, богиней. За ней бегали, увивались, флиртовали. Антон обожал, что ему завидуют, что его девочку хотят. Да, у нее не было сисек и задницы. Но это же бред, думать, что мужик хочет бабу из-за размера буферов. В Вике был секс. В каждом жесте, взгляде. В повадках и голосе. Она очаровывала целиком и отдельными деталями. Она была невероятно красива. Знаю, что не только я один запал напрочь. Нас таких было много.

- Твои сиськи - то, что нужно. Во всяком случае, для меня.

- Если ты считаешь, что твоя грубость придает тебе шарма, Дворецкий, то ошибаешься, - ворчливо парирует Вика.

Я говорил, что обожаю ее язвительный язычок? Так вот, это тоже разновидность афродизиака для меня. Она всегда знает, как ответить, поставить на место. Тем интереснее…

Вика пытается отодвинуться от меня, но я не отпускаю, просто не могу позволить ей выскользнуть из моих объятий.

- Не ерзай, милая. Так только хуже, мне нравится заниматься этим сзади… возможно даже больше. Не стоит провоцировать. В подтверждение своих слов кладу руку на ее ягодицы. - И попа мне твоя нравится.

- Прекрати, - свистящий вскрик в ответ.

Сжимаю чуть сильнее, и слышу тяжелое дыхание. С ума схожу, понимая, что Вика заводится, хочет меня… Резко разворачиваю к себе, наклоняю голову, обхватываю губами розовый сосок. Она послушно уступает моему натиску. Когда отстраняюсь, поднимаю голову, ее груди становятся ярко‑розовыми, и соски предательски выдают ее возбуждение.

- Отпусти, мы же договорились… давай спать, - глаза зажмурены, голова мечется по подушке.