хрена у нас в каюте делают мёртвые крысы⁉
«Так я это, хайзяя… хвастаюся».
«А я тебе говорила!» — прозвенел в голове торжествующий возглас Дили, обращённый, очевидно, к брату.
В те же дни, плюс-минус…
Начинался четвёртый день плавания. Сегодня наш лайнер миновал Северное море и обогнул Шотландию. Теперь впереди был только Атлантический океан, и следующая земля, которую мы увидим, будет канадской — я смотрел маршрут. Как и в предыдущие дни, с утра, сразу после завтрака, мы собрались на совещание в небольшом конференц-зале здесь же, на нашей палубе. Это уже стало традицией. Встретились, обсудили свои дела — и разбрелись по кораблю.
— О! — я приятно удивился, когда увидел на стене законченную картину кисти Фирсова. — Почему-то не замечал её здесь раньше!
Уж не знаю, что за магию использовал учитель рисования, с которым работал граф, но прогресс был налицо. Если в самом начале нашего путешествия картина походила на неудачный детский рисунок, то сейчас это уже было что-то вполне приличное. Полутона, блики, солнце было уже не просто кружочком — оно отражалось в океане десятками оттенков от бардового до рыжего.
— Э-э-э, — граф чуть потерялся. — Да. Садись уже за стол, нам нужно многое обсудить.
И ведь он не соврал.
Первым пунктом на повестке дня стояла обстановка в Ацтекской империи. А эта самая обстановка внезапно оказалась накалена. В порту, возле здания торгового посольства Российской Империи, внезапно появились какие-то фанатики.
Причём фанатики разбились на два лагеря. Одни оказались противниками рабства и очень громко негодовали насчёт поступков собственного правительства, — эти фанатки были за нас. Ну а другие наоборот были настроены патриотично: требовали не лезть во внутренние дела своей Империи, славили Бога Солнце и грозились показать русским Кукульканову мать.
— Этим сведениям уже двенадцать часов, — добавил Фирсов. — Ну а сегодня, насколько мне известно, бурления начались и в столице. Ночью в баре Теночтитлана одна подвыпившая компания начистила морду другой подвыпившей компании. Потасовка выплеснулась на улицы, в результате полиция арестовала несколько сот человек. И вроде как, одни были сторонниками одной точки зрения, а другие другой.
— Ну да, ну да, — ухмыльнулся я.
— Сам понимаешь, да? — Фирсов подхватил ухмылку. — Нашли, за что зацепиться. Додумали, раздули и вот. Из искры раздувают пламя.
— А нам разве не плевать? — спросил я.
— Пока не знаю, — граф на секунду задумался. — Их Император и Верхновный Жрец пока никак и ничего не комментировали. Думаю, что они в замешательстве и не знают, как им поступить.
— А нам разве не плевать? — повторил я.
— Да плевать-то плевать, но если до нашего прибытия вспыхнут восстания, то дело может усложниться.
— Будем решать проблемы по мере поступления, — пожал я плечами.
— Согласен. Так, — Фирсов взял телефон, свайпнул вверх и передал его мне. — Второй момент. Обсуждать нечего, просто делюсь информацией.
На экране я увидел профиль принцессы Анны.
— Её Высочество Анна Дмитриевна вытворяет что-то невообразимое. Из «выращивания» казарм для инфернов, она сумела сделать шоу всемирного масштаба. Охваты зашкаливают, пару раз даже сбои в работе приложения были, причем именно в тот момент, когда она выкладывала новые посты. Совпадение? — спросил Фирсов и сам же ответил. — Не думаю.
А я тем временем пролистал последние фотографии принцессы.
Поделиться успехами, не говоря, само собой, про голема, Её Высочеству предложил я на второй, кажется, день путешествия, когда понял, что процесс пошёл, и Аня справляется. Разумеется, настойчиво посоветовал согласовать с отцом.
И она согласовала.
Но я, блин, даже представить себе не мог, как она развернётся!
Сейчас по уровню популярности Анна Дмитриевна уделывала всех медийных персонажей, певцов, политиков, актёров и прочих инфлюенсеров вместе взятых. Не удивлюсь, если сейчас она самый популярный человек в мире. А вместе с ней чуть ли не на каждой второй фотографии светится Нага.
Так…
Фотографии.
Девки — это, конечно, хорошо. Но меня интересует другое. Судя по изображениям, голем реально растёт не по дням, а по часам. И я уже вижу контуры будущего здания. Н-да… Пущай мировое сообщество знает, на что способны русские маги земли! Величество наверняка похрюкивает от радости за свою доченьку. Ну и за престиж Империи, само собой.
— И на этом, собственно говоря, всё, — завершил летучку Фирсов.
Пожелав всем хорошего дня, он вышел. Мы тоже собрались расходиться, но тут мой телефон пиликнул — пришло сообщение. На судне имелась собственная сотовая связь, работающая через спутник. Медленная, нестабильная, слышно плохо, фотографии вообще минут по пять каждая скачивается, но главное, что связь есть.
«Дунька пока молчит», — сообщение пришло от деда Миши.
Да и хрен с ней пока, — подумалось мне. — Пускай молчит. Когда вернусь, сам разберусь. По-своему.
— Патриарх написал? — вытянул шею Ратмир.
— Э-э-э… да, — осторожно ответил я. — А ты на старости лет в гадалки заделался что ли?
— Да нет, — гыгыкнул мой наставник. — Просто у тебя на него отдельная мелодия стоит, я давно заметил.
— О, — действительно, вместо обычного «быз-быз» я поставил на сообщения Патриарха и Его Величества гулкий такой звонок. Ну… Чтобы случайно не просохатить что-то действительно важное.
— Что пишет-то? — спросил Ратмир. — У тебя выражение лица такое, что явно что-то серьёзное.
— Пишет, что Евдокия молчит.
— Ну а что ей ещё остаётся? — хмыкнул Ратмир. — Ей же куда не кинь — всюду клин.
— А вы сейчас о тщём? — вмешалась Ариэль.
— Да всё о том же, — уклончиво ответил я. — Про этого, который Пётр
— Ой, пррости… — принцесса сразу смутилась. — Не расскасыфай, если…
— Да не-не, — успокоил я рогатую. — Всё нормально. Расскажу, если интересно.
— Конетшно интерресно.
— У нас сейчас в поместье идёт реалити-шоу, — начал я. — Когда деда Миша позвал меня и рассказал про предательство Кривцова, мы с ним сразу решили, что делать дальше. Пытать самого Петю не стали. Во-первых, человек, которому терять нечего — не самый надёжный источник информации.
— Феррно, — кивнула Ариэль.
— Во-вторых, просто руки об него марать не хотелось, — продолжил я. — Столько лет бок о бок… в общем, мерзко всё это. Но самое главное, и это