Читать интересную книгу Чужой - Ирена Юргелевич

Единственное, чем он занимался с очевидным удовольствием, это приручение Дуная. Когда пес появлялся на острове, Зенек сразу оживлялся. Уля приносила для Дуная хлебные корки, Юлек выкрадывал из корыта с кормом, который бабушка готовила для поросенка, две-три вареные в мундире картофелины, Вишенка собирала кости и обрезки сыра. Все это они использовали для «опытов по приручению диких зверей».

К удовольствию Мариана и Вишенки, к тайной радости Ули и к шумному восторгу Юлека, Дунай делал явные успехи. Через несколько дней он позволил Уле погладить себя и брал еду уже не только у нее, но и у Зенека, а потом и у Вишенки и Мариана. Дольше всех бился с ним Юлек — у него не хватало терпения сидеть неподвижно, и он все время нечаянно спугивал пса. Но в конце концов и ему удалось завоевать доверие Дуная.

Когда Юлек выпросил у деда удочку, вторым занятием Зенека стала рыбная ловля. К сожалению, рыбы в Млынувке было мало, и лишь изредка случалось поймать что-нибудь покрупнее плотвички.

Однажды под вечер, когда ребята собирались домой, Юлек, как обычно, напомнил Зенеку про «деньги на хлеб». Зенек помолчал, а потом неохотно ответил:

— Не нужно. Я сам куплю.

— Сам? — удивился Юлек.

Вишенке и Мариану это тоже показалось странным. Уля снова с тревогой подумала, что у Зенека, наверно, нет денег. А они с каждым днем приносят все меньше еды!

— А почему бы нет? — небрежно бросил Зенек. — Нога у меня уже не болит.

Они и сами видели, что парень двигается почти свободно. Удивило их другое: почему это он ни с того ни с сего решил показаться в деревне? Он, который до сих пор так избегал людей!

— Да ведь тебя все увидят! — воскликнул Юлек. — И доктор может тебя увидеть.

Зенек пожал плечами:

— Как будто на ваших Ольшинах свет клином сошелся! На Варшавском шоссе, возле госсельхоза, тоже есть магазин.

— Верно, есть, — вспомнил Мариан, редко бывавший в той стороне. — Но туда километра три ходу.

— У меня времени много, — невесело улыбнулся Зенек. — Могу и прогуляться.

Мариан посмотрел на него и, как всегда в затруднительных случаях, поднял брови. Он уже давно решил кое о чем спросить Зенека, но все как-то не мог собраться с духом. Теперь, пожалуй, был подходящий момент.

— Вот что… — нерешительно начал он, — ты вообще мог бы больше не прятаться. Раз нога у тебя не болит, то никто тебя в больницу не заберет, правда?

— Язык чешется, а? — помолчав, насмешливо спросил Зенек. — Удержаться не можешь?

— Вовсе не в этом дело, — с достоинством ответил Мариан. — Просто я считаю, что было бы гораздо лучше, если бы мы могли о тебе рассказать.

— Кому? — резко спросил Зенек.

— Да хоть бабушке с дедушкой…

— Почему же это лучше?

Мариан не нашелся, что ответить. Не мог же он признаться Зенеку, что хранить тайну с каждым днем становится все труднее и противно все время прибегать к уловкам и отговоркам.

— Погоди немного… — криво усмехнулся Зенек, — не бойся… я скоро уйду.

— Зенек, не говори так! — крикнул Юлек. — Я не хочу!

— Что за глупости, — сердито сказала Вишенка. — Сиди себе на острове, пока не надоест.

Уля молча смотрела на парня большими глазами. Хотя он по-прежнему ее как будто совсем не замечал, хотя разговаривал он только с Юлеком и Вишенкой, ей вдруг стало страшно при мысли, что его тут не будет.

— Мариан! — страстно молил Юлек. — Скажи ему, чтоб он остался. Скажи, слышишь?

— Да разве я хочу, чтобы он уходил? — ответил Мариан, пожимая плечами. — Не об этом речь!

Но Зенек больше ничего не сказал, и все поняли, что тайна по-прежнему остается тайной.

* * *

Уля поджидала мальчишек в рощице за деревней, чтобы вместе пойти на остров. Вишенка должна была присоединиться к ним попозже: мама велела ей написать наконец отцу письмо, которое откладывалось со дня на день.

Мариан и Юлек не появлялись, зато из кустов вынырнул Дунай. Теперь он был не такой пугливый и, подойдя к Уле, ждал, чтобы она его погладила. Да, он теперь позволял себя гладить! И, как видно, ему это даже нравилось, потому что на прикосновение дружеской руки он отвечал спокойным, мерным помахиванием хвоста. Потом он побежал вперед, и Уля подумала: надо сказать Вишенке, пусть принесет ножницы — Дунай, пожалуй, уже даст выстричь себе хвост.

Ей надоело стоять одной, и она решила не ждать, ребята догонят ее по дороге.

Она пошла по полевой дорожке вслед за Дунаем. В том месте, где тропинка сворачивала к парам, она вдруг остановилась. Ей послышались какие-то голоса. Это было странно, до сих пор они никого тут не встречали. Уля не любила незнакомых людей, а мысль, что ее кто-нибудь остановит и заговорит с ней, приводила ее в ужас. Она оглянулась. Мариана и Юлека не видно. Тем временем голоса приближались, слышался смех, веселые возгласы. Уля отступила, готовая обратиться в бегство, и вдруг услышала отчаянный собачий визг.

— Дунай! — испуганно крикнула Уля.

Его нигде не было. Она бросилась вперед, выбежала на край поля, где кончалась рожь, и остолбенела. У большого дуба, недалеко от речных зарослей, стояли два подростка. Один из них, высокий и плечистый, держал в руке камень. Он целился в Дуная, который улепетывал, поджав хвост. Бросок — Дунай снова завизжал, споткнулся, вскочил и помчался дальше. Второй парень, краснощекий белобрысый толстяк, громко засмеялся:

— Ай да Виктор, вот это меткость!

— Я, брат, в воробья на дереве попасть могу, — похвастался высокий и снова нагнулся за камнем.

Уля стояла неподвижно, не в силах двинуться с места. Дунай скрылся за небольшим пригорком, но подростки ждали, когда он появится снова.

— Вон он! — торжествующе крикнул белобрысый, заметив Дуная между кустами можжевельника. — Бей, Виктор!

— Ну, теперь мы его прикончим, — ответил тот. — Смотри хорошенько.

Намереваясь показать высший класс метания, он вытянул вперед левую руку, намечая цель, а правую еще резче, чем в первый раз, закинул назад. Уля съежилась, как будто камень вот-вот должен был угодить в нее, и вдруг Виктор упал лицом в песок. Это Зенек, выскочив из зарослей, обрушился на него сзади, опрокинул и прижал коленями к земле. Но мучитель Дуная, ошеломленный внезапным нападением и потерей равновесия, растерялся лишь на мгновение. Он приподнялся на руках, повернулся и сгреб Зенека в охапку. Ожесточенно вцепившись друг в друга, они покатились по земле. То один, то другой попеременно оказывался наверху. Виктор был сильнее, но Зенек проворнее, и победа, вероятно, досталась бы ему, если бы у Виктора не было товарища.

Белобрысый довольно долго смотрел на дерущихся с тупым удивлением, не понимая, откуда взялся неожиданный противник. Потом, опомнившись, спокойно выждал, пока Зенек окажется наверху, и ударил его по голове. Уля вскрикнула, белобрысый обернулся к ней, и в этот самый миг Зенек, высвободившись из объятий Виктора, рванул белобрысого за ногу. От неожиданности парень растянулся во весь рост.

Он вскочил с перекошенным от злости лицом, наклонился над дерущимися и мстительно наступил ногой на руку Зенека.

— Пусти! — крикнула Уля, забыв о своем страхе, и, бросившись к нему, схватила его за рукав.

Одним движением плеча он отпихнул ее в сторону. Уля упала, а когда поднялась, то увидела, что по полю бегут Мариан и Юлек.

Юлек примчался первый и, на лету оценив обстановку, подскочил к белобрысому. Недостаток сил возмещался у Юлека яростью — он больно лягал противника в лодыжки, его маленькие кулаки молотили так быстро, что толстый увалень не мог их поймать. В конце концов он сделал шаг назад и высвободил руку Зенека.

— Держи его! — крикнул Юлек подоспевшему Мариану и кинулся к Зенеку, который, казалось, начал ослабевать.

Виктор навалился на него и прижимал его руки к земле. Юлек обеими руками схватил Виктора за ворот и изо всей силы потянул к себе. Тот, задыхаясь, приподнялся и замахнулся назад, стараясь спихнуть мальчишку со спины. Этого было достаточно, Зенек изловчился и оказался наверху. Юлек упал, но тут же вскочил и прижал коленями и обеими руками левую руку Виктора. Тот лежал ничком на земле, а правую его руку, вывернув назад, крепко держал Зенек. Виктор был побежден. И его белобрысый приятель тоже.

Мариан не любил вступать в драку, но, если выхода не было, дрался ожесточенно и смело. Противнику этой смелости не хватало, он боялся ударов, а заметив, что его товарищ проигрывает бой, вообще перестал отбиваться и отступил, презрительной миной всячески стараясь показать, что считает все это ерундой.

— Хватит с тебя? — спросил Зенек Виктора. Тот молчал.

— Хватит или еще всыпать?.. Ну?

— Пусти!

Зенек отпустил руку Виктора и встал. Лицо его было измазано землей и потом. Виктор медленно поднялся. Мариан, красный от натуги, но уже спокойный, стоял в стороне. Юлек гордо скрестил на груди свои худые ручонки.