Читать интересную книгу Дальше живут драконы - Александр Афанасьев

кайзер, сухорукий Вилли, одержимый с детства идеей восстановления Священной Римской Империи — предъявил права на всю территорию Франции как древнего государства франков. В качестве обоснования он заявил, что французы сбросили королевскую династию, а раз у них больше нет Короля, и в случае аннексии всей территории Франции ни одна династия не лишается своего трона — значит, Германия имеет полное право присоединить французские земли полностью, как земли, на которых живут бунтовщики, сбросившие Короля — это необходимо для предотвращения дальнейших бунтов и мятежей. Как Кайзер Великой Германии — он не признает законности представительства французского народа и считает республиканский строй вредным и до крайности неуместным в Европе. Державы Сердечного согласия возмутились — но противопоставить этому наглому разбою было нечего. За Германией — стояла Россия с ее пятью миллионами первой очереди мобилизации и бесконечными владениями, позволяющими не зависеть от морской торговли. Германцы — отказались от мечты колонизации Востока и предпочли включить в свой состав экономически развитую территорию европейского государства. России — осталась территория экономически отсталой Османской Империи — и возразить на это тоже было нечего. Не было сил.

Единственно, чего добились державы Сердечного согласия — территория Франции передавалась Германии без колоний — не было передано ни одной французской колонии из второй по территории и численности колониальной империи мира. Все эти колонии — формально стали независимыми государствам. И, как подсказывал опыт Великой французской революции — заповедником французской элиты и плацдармом для возможного контрнаступления. Ведь когда во взбаламученной народным восстанием Франции — безумствовали кагуляры, а война с собственной элитой шла при помощи гильотины и совершенно безумных революционных трибуналов — именно в колониях сохранялся золотой фонд элиты — там не было ни революции, ни трибуналов. И как только очередное наступление революции выдыхалось, захлебываясь в крови — именно оттуда начиналось контрнаступление реакции. Именно оттуда приходили чиновники, и знать, которые отлично знали, кто есть кто и как обращаться с чернью.

Как только стало известно о решениях Берлинского мирного конгресса — из Франции начался исход. Корабли были переполнены, Марсель — захлестывали волны беженцев. Немцы дальновидно не препятствовали¸ понимая, что держать на захваченной территории столь мятежный народ опасно, Германия была перенаселена и оставленная земля — не могла не найти хозяев. Основной поток беженцев шел на другой берег Средиземного моря, где остался свободным Алжир — не колония, а законная территория Франции. Но многие ехали еще дальше — в Индокитай. По крайней мере климат там был намного лучше, чем в сухом Алжире, а почва — урожайнее.

Когда стал вопрос, что делать с французскими колониями — державы Сердечного согласия решили сохранить их в качестве самостоятельных государств, субъектов международного права — а французское правительство, как правопреемник погибшей в войне Второй Республики — было объявлено в Алжире. Чтобы новые государства могли выживать в условиях жесткого разделения мира и возможного посягательства великих держав — каждому из таких государств были назначены так называемые гаранты. При этом чтобы ни у одной из стран не возникало желания превратить гарантируемую республику в собственную колонию — каждой бывшей французской колонии назначались не один, а два гаранта. Так, гарантами Алжира стали САСШ и Великобритания, а гарантами Индокитая — САСШ и Япония. Последнее — было серьезнейшей ошибкой, но по иному было нельзя. Если бы Японию не назначили гарантом азиатской части французских владений — этого бы никто не понял, и прежде всего — сама Япония. К тому же — жизнь продолжалась. Всему прогрессивному человечеству было понятно, что с Россией надо кончать, намечался раздел Китая, а потом — и русско-японская война за владения России на дальнем Востоке и в Сибири. В этом случае — англо-саксонским державам было очень важно держать Японию в орбите своих интересов и сохранять с ней связь. Лучшего способа, чем совместные гарантии Индокитаю — не было. И это несмотря на то, что между Японией и САСШ прохладные отношения были уже тогда. САСШ саботировали высадку во Владивостоке 1921 года и торговали с Россией, причем торговые караваны сопровождались военными кораблями. Душевности в отношениях с помешанной на чести Японией — это не добавляло.

Китайская колониальная война — совпавшая с русско-японской — завершилась окончательным разгромом китайского государства и разделом Китая на северную и южную части. Северная часть — отошла к России под названием Желтороссия, южная — к Японии. Несмотря на то, что Япония по итогам войны обрела огромные территории — в самой Японии войну сочли поражением, так как русским удалось разгромить наземные силы Японии и вернуть себе все, что она утратила в 1905 году, даже с лихвой. Америка — держала в войне нейтралитет, благожелательный к Японии, но в войну не вмешалась. Японцы — сочли это предательством.

В двадцать девятом году — в Индокитае произошло первое восстание под национальными лозунгами освобождения. Япония как гарант — открыто поддержала это восстание, американцы на сей раз заняли по отношению к Японии и поддерживаемым им силам недоброжелательный нейтралитет. По итогам войны — восстание было подавлено, но все понимали, что это только первая ласточка. Центром восстания был буддистский и прокитайский север — он сильно отличался от христианизированной и европеизированной Кохинхины. Единство Индокитая сохранялось — но сохранять его было все труднее и труднее. Именно в двадцать девятом году — оформились партии националистов и коммунистов — последние использовали в своей пропаганде учение Маркса и Троцкого. В сочетании со звериной жестокостью Дальнего Востока — это была гремучая смесь.

Тем временем — разваливалось Сердечное согласие. В отличие от держав Оси (новое название Объединенных сил, их так стали называть после начала прокладки стратегической железной дороги Владивосток — Берлин, через весь континент) — Сердечному согласию сохранить свое единство не удалось. Скорее всего — это спасло мир от второй мировой войны, еще более катастрофической, чем первая.

Первый разлом как раз и лег — по отношению к вопросу о французских колониях.

Как я уже упоминал, каждой колонии было назначено по два гаранта — для того, чтобы у страны, которая могла быть назначена единственным гарантом, не возникало соблазна превратить ее в свою единственную колонию. Гарантами Французского Алжира были назначены Великобритания и САСШ. По умолчанию — в Алжире, как наиболее близкой французской территории к Европейскому континенту — были в основном восстановлены институты Второй республики, собрана большая часть элиты, восстановлена деятельность Национального собрания, избран Президент. Большая часть времени у новоизбранных органов власти — занимало выяснение вопроса, кто и в какой степени виноват в военном поражении. Азартно