Тот с несчастным видом кивнул.
— Отлично, в таком случае нам стоит поторопиться.
— Но сначала я должен раздобыть то, при помощи чего выкуплю назад твоих людей, — подал голос Ахмос.
— Боюсь, тебе понадобится гораздо больше денег, чем те, что ты выручил за них.
— Я не стану выкупать их при помощи денег. Это будет прямой обмен.
— Мармариды, господин-хозяин, там! — крикнул Зири, указывая пальцем куда-то между пальмами.
— И сколько их там? — спросил у Магна Веспасиан.
В сумеречном свете они пытались разглядеть лагерь мармаридов, устроенный рядом с большим водоёмом на юго-западном краю оазиса.
— Вчера я насчитал по меньшей мере сотню человек, но сегодня их, похоже, гораздо больше.
Вокруг водоёма двумя концентрическими кругами стояли сорок шатров, рассчитанных на четыре человек. Каждый такой шатёр поддерживал шест высотой шесть футов. Между шатрами пылали костры. Верблюдов вели на водопой. Зрелище было бы вполне мирным, если бы не тщательно охраняемый загон на южном краю лагеря, в котором, привязанные к воткнутым в землю шестам, сидели по меньшей мере двести мужчин, женщин и детей.
Веспасиан оглянулся на Ахмоса. Тот шагал впереди колонны из примерно тридцати вооружённых мужчин, которых он взял из своего города, чтобы сопровождать тех несчастных, кому предстояло стать разменной монетой в его сделке с мармаридами.
— Жрец, ступай вперёд. Мы будем наблюдать отсюда.
— Это не займёт много времени. Амон будет охранять меня, ибо я выполняю его волю.
— Как же я ненавижу религиозных фанатиков, — заметил Магн, когда жрец направился дальше в лагерь мармаридов.
Веспасиан кивнул в знак согласия.
— Лично мне неприятен любой, кто делает жречество своим главным занятием, продавая религию неграмотным беднякам, в то время как сам купается в уюте и роскоши. Мне кажется, в Риме мы поступаем правильно. Наши жрецы получают сан за преданную службу империи, а не ради власти и красивой жизни.
— Ты по-своему прав, господин, но в целом наши жрецы на момент получения сана уже богаты, и я не знаю никого, кто бы ограничился тем, что у него есть.
— Да, обычно бывает наоборот, — с улыбкой согласился Веспасиан.
— Вот, и я о том же, — поддакнул ему Магн.
Вместе они принялись наблюдать за тем, как мармариды окружили Ахмоса и его людей. Последовал короткий разговор, после которого жреца отвели в шатёр, размером больше остальных.
Веспасиан, Магн и Зири ждали, затаив дыхание. Между тем стемнело, и лагерь был омыт красноватыми отблесками костров. В воздухе стало холодно.
В конце концов, в сопровождении седобородого мужчины из шатра появился Ахмос и дал знак своим сопровождающим привести новый товар. Седобородый лично осмотрел каждого: заглянув в рот, проверил зубы, пощупал мускулы на руках и ногах, как будто перед ним были не люди, а скаковые лошади, которых он собирался купить. Как только осмотр завершился, седобородый повернулся к Ахмосу. По его жестам было понятно, что он чем-то недоволен.
— Похоже, нас ждёт хорошая драчка, если мы хотим получить наших парней назад, — заметил Магн, когда собеседники замахали руками.
Долетали до них и возбуждённые голоса. Похоже, жрец и седобородый о чём-то яростно спорили.
— Да, что-то мне это не нравится, — согласился Веспасиан.
Внезапно мармариды вытащили мечи и, взяв в кольцо людей Ахмоса, разоружили их. Затем пятерых отделили от остальных и, хотя те упирались, потащили на осмотр к седобородому. Судя по всему, тот был удовлетворён, поскольку что-то крикнул, и кучка мармаридов направилась к загону.
— Похоже, цена пошла вверх, — прокомментировал Веспасиан. — Сомневаюсь, что это добавит Ахмосу любви со стороны его людей.
Между тем наступила ночь. По всему лагерю запылали факелы. В их подрагивающем свете Веспасиан разглядел, как из загона выводят группу людей.
— Это наши. Я вижу Корвина.
Магн прищурился.
— Что-то я не вижу среди них Капеллы.
— Придётся вернуться за ним. По крайней мере, теперь у нас будут наши всадники.
Всадников подвели к седобородому, где Ахмос их пересчитал. Затем они удовлетворённо кивнули друг другу, и Ахмос повёл за собой из лагеря своих стражников и бывших пленников. Тем временем место последних в загоне заняли несчастные жители оазиса, которые вмиг стали товаром.
— Где Капелла? — спросил Веспасиан у Ахмоса, когда тот вернулся.
— Они отказались его обменять.
— Отказались или цена оказалась чересчур высока?
— Мне и без того пришлось отдать им пятерых из моей стражи, чтобы получить назад твоих людей, — огрызнулся жрец. — Больше мне не по карману.
— Пятерых из твоей стражи? Ты хочешь сказать, что никто из тех людей, кого ты обменял, не были рабами?
— У нас тут нет рабов. Держать их просто бессмысленно, всё равно мармариды их украдут. Я был вынужден отдать им свободных горожан. Они тянули жребий, и те, кому не повезло, добровольно отправились в рабство к мармаридам, получив благословение Амона.
Веспасиан не поверил своим ушам.
— Ты продал в рабство собственный народ?
— Такова воля Амона. Ты сам слышал, что сказали жрецы у оракула.
— Но почему ты не попытался выкупить моих людей с помощью того серебра, которое заплатили за них мармариды?
Ахмос нахмурился, как будто не понял вопроса.
— Это серебро принадлежит Амону.
— Ты хочешь сказать, что для Амона оно ценнее жизни людей?
Жрец пожал плечами.
— Неправда, богу оно ни к чему, чего не скажешь о тебе самом. Ты привык жить в уюте, когда все вокруг тебя трудятся до седьмого пота под палящими лучами. Ты омерзителен, жрец. Когда мы вернёмся в твой город, ты выделишь мне всех своих здоровых мужчин, способных носить оружие. Ибо я не уйду отсюда, не освободив Капеллу и всех тех несчастных, кем ты пожертвовал ради своей алчности.
— Ты не сможешь этого сделать. Воля Амона должна быть исполнена.
— Его воля или твоя, жрец?
— Веспасиан, ты неотёсанный сабинянин, ты бросил меня работорговцам! — крикнул Корвин, подойдя к ним с перекошенным от злости лицом. — Я тебе ещё это припомню!
— А что мне ещё оставалось? Ты был пьян, и мы устали тебя тащить. А ещё я хочу напомнить тебе, префект, что я вернулся за тобой и твоими людьми. Ты снова свободен лишь благодаря мне. Чего бы никогда не было, окажись мы все в неволе. Так что прошу тебя об этом не забывать.
— А ещё научись держать в себе выпитое, — посоветовал ему Магн. — В этом случае твои шансы уцелеть будут гораздо выше.
Корвин замахнулся на Магна кулаком, однако тот, присев, нанёс ему мощный удар в живот. Корвин как подкошенный рухнул на землю.
— Не на того нарвался, приятель, — сказал Магн. — Я бывший кулачный боец.
Веспасиан поспешил встать между ними.
— Довольно. Поднимайся на ноги, Корвин! В следующий раз, когда я тебя спасу, ожидаю услышать от тебя слова благодарности. На твоём месте я бы поостерёгся махать кулаками и осыпать меня оскорблениями.
Префект одарил Веспасиана ненавидящим взглядом.
— Ты ещё пожалеешь об этом, квестор. Это я тебе обещаю.
— Это мы ещё посмотрим, а пока я должен спасти римского гражданина, которого ждёт участь, от какой я только что избавил тебя. Спроси лучше твоих всадников, говорит ли кто-нибудь из них на местном языке.
Спустя два часа они вернулись на городскую площадь. Та была пуста, лишь в закрытых ставнями окнах кое-где мерцали светильники.
— Поднимай своих людей, Ахмос, — распорядился Веспасиан. — Мы с тобой обратимся к ним с речью.
— Прямо сейчас?
— Да, прямо сейчас. Ты будешь для меня переводить. И кстати, верни мечи моих воинов. Забери их оттуда, куда ты их спрятал.
Жрец отдал приказ своим сопровождающим, и те разбрелись по городу, где принялись стучать в двери домов, приказывая жителям собраться на площади.
Вскоре та уже была залита огнём пылающих факелов и до отказа забита людьми. Отовсюду слышался гул голосов. Всем хотелось знать, чего ради их подняли посреди ночи. Сопровождаемый Магном и Зири, Веспасиан поднялся по ступенькам храма. Вместе с ним — Ахмос и всадник из отряда Корвина, владевший местным наречием.