Читать интересную книгу Жить не напрасно - Владимир Казаков

– Не отвлекай! – пропыхтел Фоменков, теперь уже пытаясь оторвать стропу от кромки. Не удалось.

Нежно побаюкав в ладонях мягкий край купола, Горшков спросил Титова:

– Что во втором мешке?

Разложили другой купол, он был мягче первого, но не такой красивый, светлого грязно-коричневого цвета.

– Из нансука, – пояснил Титов. – Стоимость ткани семьдесят копеек за метр. По прочности уступает перкали и шелку, но, считаем, она достаточна.

– Где испытывали?

– На разрыв лошадьми в манеже.

– Требуются доказательства в реальных условиях! – заявил еще розовый, не остывший от попытки силовой расправы с перкалевым куполом Фоменков.

– И завтра же! – довольно поглаживая усы, подтвердил Горшков.

– Мы готовы.

– Не звоните особенно. Пока это наше внутреннее дело и результаты не будем выносить из избы.

– Сомневаетесь, Василий Сергеевич? – спросил Гроховский.

– А вы – нет? Ишь, какое самомнение!.. Ладно, приглашу кого-нибудь из начальства повыше, – пообещал Горшков, направляясь к вешалке…

…На неофициальных испытаниях кроме руководителей института присутствовал помощник начальника ВВС Сергей Александрович Меженинов. Пока самолет набирал высоту, он беседовал с Гроховским.

– Не опростоволоситесь, Павел Игнатьевич? Петр Ионович очень ждет успеха.

– Расчеты проверили не раз. Раскройка и пошивка выполнены, на наш взгляд, безупречно. Постарались. Укладка и упаковка не внушает сомнений. И все-таки… тревожно.

– Понимаю… Значит, только перкалевые?

– Из нансука к испытаниям не готов. Решили усилить швы… И подвесная система не закончена.

Весеннее небо распахнулось голубизной, солнце набирало силу. Почти над центром аэродрома прошел густой утиный косяк, на миг прикрыв самолет в зените.

Но вот и он вышел на расчетную точку сброса, вывалив с борта один за другим манекены.

«Эх, зря мы в них по сотне килограммов песка набили, надо бы сделать полегче!» – казнил себя Гроховский.

(Нормальный вес манекена восемьдесят килограммов. Не погубила бы излишняя самоуверенность.)

Манекены падали вращаясь. Недолго. Как только раскрутились 50-метровые фалы принудительного раскрытия, над манекенами заплескались беловатые колбаски вытянутых куполов, вскоре они приняли округлую форму.

Одно испытание – на прочность при аэродинамическом рывке – парашюты выдержали.

Теперь на скорость снижения – не превратятся ли манекены, приземлившись, в кучки песка?

Манекены мягко ударились о сырую землю, плавно опадая, их накрыли купола…

– Давайте еще раз! – потребовал Меженинов.

И опять сброс прошел успешно.

– Еще попробуем, чтобы уж наверняка, – велел Горшков.

Когда парашюты вновь сработали безотказно, Меженинов протянул руку изобретателю.

– Поздравляю вас и ваших ребят, Павел Игнатьевич! Хорошо начато важное дело. Успеха и в дальнейшем!

– И на заседание научно-технического комитета вы явитесь во всеоружии, – сказал Горшков, тепло поздравляя Гроховского. – Учтите, председатель НКО Дубенский не очень к вам расположен. Думаю, вашей группе стало тесно в домике, мы поищем для бюро другое помещение, и поближе к Ходынке. Поговорю об этом с Петром Ионовичем Барановым.

– Вы сказали: «бюро»? – уточнил Гроховский.

– Не оговорился. Есть мнение дать вам полновесные штаты конструкторского бюро.

– Благодарю! – с чувством произнес Гроховский. – Постараемся оправдать доверие.

В этот день вечером в отделе особенно долго гремела музыка. На диске патефона сменялись пластинки. Сотрудники радовались успеху испытаний и предвкушали новоселье, зная: Горшков слов на ветер не бросает. Заранее прощались с домиком у Петровского парка и серебристыми ветлами, окружавшими его. Свет в окнах погас поздно.

Настороженное отношение к себе со стороны председателя НТК по изобретениям ВВС Дубенского Гроховский почувствовал давно, еще при первой встрече, когда приезжал в Москву из Новочеркасска. Тогда Дубенский сказал на прощание: «Вам надо много работать над собой. Ваши идеи, мягко говоря, технически сомнительны. Все, что я сегодня услышал от вас, нуждается в глубоком осмыслении и проработке».

Гроховского теперь довольно часто приглашал к себе Баранов, встречая вопросами:

– Нуте-с, как идут дела? Что еще придумали?

Изобретатель увлекался, рассказывая, и, если при этом присутствовал Дубенский, он всегда будто выплескивал на горячую голову ковш холодной воды.

– Контуры, общие очертания, – говорил со скепсисом, – натура нужна, поддающаяся пробе. Нет пока таковой… Модели не в счет. При увеличении до нормального объекты имеют прескверную привычку терять качество.

Поэтому к заседанию техкома, где должен был обсуждаться вопрос о массовом изготовлении хлопчатобумажных грузовых и людских парашютов, в отделе готовились основательно. Пошивочная мастерская не пустовала круглосуточно. Она была тесной, а с помощницами-комсомолками организовались три бригады, и поэтому работали в три смены. Иван Титов дневал и ночевал там, заряжая всех своей энергией.

И опять, как на заседании партбюро, перед членами НТК ВВС первым выступил Скрипухин. Он, по ходу речи, использовал теоретические выкладки, цифровые расчеты, приводил мнения зарубежных специалистов-практиков, цитируя их.

– Ошиблись в раскройке и – брак! – резюмировал он. – Представим, что мы сумеем довольно быстро добиться качества изготовления. Но перкаль и нансук, даже при этом условии, подведут нас скоро. Эти материалы подвержены слеживанию и гниению, так как очень гигроскопичны. Значит, хранить их в упакованном виде нельзя. Хранить нужно развёрнутыми, на крючочках. Но какие громадные площади, специально оборудованные помещения для этого потребуются, товарищи! Постройка их влетит в копеечку! Во сколько же обойдется эксплуатация пресловутых дешевых парашютов?.. Товарищ Гроховский сшил с грехом пополам два парашютика из перкали и благополучно сбросил на них мешки с песком. Но это нельзя считать всесторонним, официальным испытанием, это только проба. Я остаюсь при своем мнении, и его разделяют многие специалисты нашего дела: ориентироваться на хлопчатобумажный парашют Гроховского нельзя. Ошибка, граничащая с вредительством! Нельзя доверять жизнь человека тряпке, извините, тряпке уважаемого Гроховского. Перкаль и особенно нансук пригодны не для парашютов, а скорее для портянок!

– Вы испытывали парашют из нансука? – спросил изобретателя Дубенский.

– Не успели.

– Да у него и нет их! – воскликнул Скрипухин. – На серьезное заседание он пришел с голыми идеями, а уже думает о массовом заказе. Нет у него и хороших специалистов по пошиву, значит, на ближайшее будущее нет перспективы.

– Слово вам, товарищ Гроховский, – помолчав, сказал председатель. – Только поменьше голословных заявлений, говорите аргументированно, без эмоций и постарайтесь в сторону оппонентов не бросать обидных слов, вроде «тряпки».

Он явно опасался принять неверное решение. Выступление Скрипухина его полностью не убедило, но чувство настороженности к изобретателю возросло, хотя как личность Гроховский ему импонировал. Привыкший сдерживать свои эмоции, Дубенский все-таки ценил оригинально мыслящего изобретателя.

– Говорите, товарищ Гроховский.

– Возражать словесно товарищу Скрипухину не буду, – сказал Гроховский, вставая. – Мы на втором этаже, разрешите пригласить всех членов НТК на первый, в зал заседаний. Там находятся наши парашюты. Не два. Полтора десятка. Чем много слышать о них, лучше один раз поглядеть, пощупать…

Такое короткое выступление даже развеселило присутствующих на заседании. Спустившись вниз, члены комитета обступили длинный стол с разложенными на нем парашютами из хлопчатобумажной ткани. Рядом, на стульях – экземпляры в ранцах, отдельные детали системы. Особенно всех заинтересовал купол из нансука. И перкалевый23 удостоился внимания. Осматривали долго. Вымеривали клинья, дергали стропы, кажется, каждый шов был прощупан.

В сторонке переживали и радовались каждой приятной реплике Гроховский с Титовым. Иногда им задавали вопросы. Ответы их звучали солидно.

Потом все члены комитета опять собрались в кабинете Дубенского. Обменялись мнениями.

– Хотя большинство высказывается за широкий эксперимент и даже за принятие положительного решения по внедрению хлопчатобумажных парашютов, – подытожил Дубенский, – считаю, решение принимать рано. Посмотрим, что покажут всесторонние испытания. Наше решение должно быть абсолютно точным. Права на крупную ошибку мы не имеем.

На тонких губах Скрипухина змеилась улыбка.

– Когда испытания? – спросил Гроховский.

– Как только у вас будут готовы несколько штук из нансука. Пять хватит.