Читать интересную книгу Великий Сатанг - Лев Вершинин

Впрочем, Рамоса это, кажется, мало волновало.

Пытаясь не шататься, он прошел к противоположной стереовизору стене, украшенной рядом старомодных необъемных фотографий в темных рамках.

– А теперь так. Смотрите сюда, пацаны.

Толстый палец нежно коснулся первой карточки слева.

– Рамос Дьюла, комиссар «Мегапола». Двадцать лет назад пропал без вести на Пандионе. Расследовал дело о переброске наркоты правительственной почтой. Оставил жену и троих сыновей. Вина господина Пак Сун Вона не доказана.

Оскалился.

– Понимаете? Нет тела — нет дела…

Тяжеловесный, еще крупнее Арпада, усач неулыбчиво глядел со старого снимка. Рядом, в такой же рамке — очень похожий на него, только потоньше в кости, с живыми, немного лукавыми глазами.

– Рамос Шандор, ревизор Финансового Контроля. Восемь лет назад найден с пулей в затылке у канала Пинто, Валькирия. Занимался делом о фальшивых авизо Госбанка. Ребят Пак Сун Вона даже не вызывали на допрос.

Набирая силу, голос Рамоса становился все чеканнее, и в глазах уже не было хмельной мути.

– Рамос Эйген, стажер охранного департамента Контрольной Службы ДКГ. Взорвался в космокатере семь лет назад, сопровождая комиссию по проверке рудничных концессий на Дархае. Как доказано позже, господин Пак Сун Вон никакого отношения к Дархаю не имеет. А вот это… — громыхание меди стихло почти до шепота, — честь имею, Рамос Арпад, ваш покорный слуга! Ныне милостью господина Пака нахожусь на излечении.

Неузнаваемо юный, худенький и почти безусый, инспектор застыл на фото с катаной [3] в руках, в боевой стойке — колено выдвинуто вперед, локти приподняты; он явно атакует, и парень постарше, плосколицый и раскосый, с неожиданно белокурым ежиком, наползающим на лоб, откинулся почти под прямым углом, с видимым усилием парируя удар.

– А это мы все еще живые.

Последняя карточка — крупнее остальных — групповая: вислоусый здоровяк, улыбаясь, сгреб в охапку трех мальчишек, мал мала меньше; он подмигивает фотографу, а на лице миниатюрной женщины, положившей руки на широченные плечи усача, играет счастливая улыбка…

– Алька, налей!

Холмс медлил, морщась с нескрываемым презрением. Но Яан, что-то, видимо, сообразивший, проворно метнулся к столику и торопливо поднес хозяину на две трети полный стакан, и Аллан, проследив за тем, как Рамос медленно, глоток за глотком пьет, внезапно впился зубами в кулак, совсем по-детски, а брезгливая гримаса исчезла, словно и не было ее.

– А ты, пацан, ничего… — Арпад аккуратно отставил стакан на полочку и подмигнул. — Сечешь!

И продолжил, словно по писаному:

– Был у меня в юности приятель, можно сказать, друг, вернее, Эйгена дружок, но и мой тоже. Так вот, Улингер меня учил: когда нельзя наступать, побеждай, отступая. Смекаете, пацаны?..

Фыркнул, пряча в усах кривую полуухмылку.

– Так что ты, писатель, пиши, всю правду пиши, пусть люди знают: сгорели оригиналы! Понимаешь, сго-ре-ли!!! Или, еще лучше, вовсе их не было! А Рамос спивается, бля! Усек?..

Пошатнулся. Шагнул к креслу и почти упал. И Аллан Холмс проводил его счастливым, обожающим взглядом.

Теперь хозяин был действительно пьян, и что удивляться, если бутыль «Метаксы» стояла на полу почти пустая?

– Все, салаги, идите… спать буду. Ты, Алька, потом ко мне загляни… разговор есть… И запомни!

Уже полузакрыв глаза, он внушительно приподнял указательный палец и еле слышно, сквозь зевок, прошептал:

– Всех их не перебьешь, вот в чем штука… Наставника мы сделаем, бля буду… ты его не бойся… ты Аттилио бойся… Атти — мужик… сука, конечно, но — мужик… с ним работать можно…

Всхрапнул.

– …свяжись с ним, ежели со мной что случится…

Голова Рамоса безвольно упала на плечо.

– Алек, я пойду?

– Тссс…

Стараясь не шуметь, юноши выбрались в коридор.

Встали у окна, жадно затягиваясь крепкими, без фильтра, сигаретами (крик моды в этом сезоне).

– Ну?

– Дааа… Только, знаешь, Алек… — Яан помолчал, подыскивая слова. — Я не буду об этом писать.

– Ты что? — Ноздри Холмса напряглись. — Арпад велел, значит, напишешь…

– Нет. — Яан покачал головой; сейчас он выглядел гораздо взрослее, хотя бермуды оставались бермудами, а веснушек нисколько не убавилось. — Об этом все пишут. А я не хочу. Потом когда-нибудь, когда можно будет правду.

– Праааавду? — копируя Рамоса, протянул Аллан. И кивнул: — Ладно. Может, так и лучше. Пошли провожу!

Знакомой дорогой, по коридору — к лифту.

– Господа? — Дежурный по этажу глыбой заслонил вход. — Попрошу поднять руки!

Сноровисто ощупал, провел металлоискателем.

– Благодарю. Можете идти. Удачи, Алекс!

…147… 121… 96… 78… 49… 27… 15… 7…

Мелодичный звонок. Холл. Короткий, почти формальный обыск на выходе.

– Порядок! Кстати, ребята, — на лице колючеглазого портье начертано неумелое смущение, — закурить не найдется?

– О чем разговор? — Холмс щелчком выбивает из пачки темно-коричневую сигарету, подносит к ней синеватый огонек зажигалки.

– Слышь, Эл, а кого еще стережете?

– Да никого больше нет, — вкусно затягиваясь, сообщает привратник; выдубленная маска под коротко подстриженным чубом несколько смягчилась, и он сейчас немного похож на человека. — Мало нынче отдыхающих, один господин Рамос и квартирует…

– И как оно?

– Что — как?

– Тебе тут как? Не противно, спрашиваю?

Эл хмурится, пытаясь уловить, соображает наконец, и — странное дело! — серо-смуглую кожу заливает румянец обиды.

– А что? Ты, Алек, все подкалываешь, а куда мне было с тремя дырками в пузе, а? Моих ты, что ли, кормить станешь?!

Километровые плечи сторожа каменеют; иссякает огонек сигареты, и вместе с ним сходит на нет живая искорка в бледных глазах.

– Работа как работа…

– Ладно, Эл, — миролюбиво улыбается Холмс, — пока! Я еще вернусь…

Шелест раздвигающейся двери.

И — прозрачный воздух вечернего Порт-Робеспьера.

– Когда убываешь, Янька?

– Рейс в двадцать три. А еще надо подскочить к конференц-залу. Может, что обломится…

– Ну, не знаю. Значит, туда?..

Флайер взмывает с асфальтовой стоянки. Несколько минут полета над беспробудной зеленью Административного сектора, плавный разворот в сторону центра; короткокрылая машина несильно подпрыгивает, коснувшись посадочного круга перед сферическим зданием, украшенным разноцветными флажками с эмблемами полноправных планет Галактики и двумя гигантскими полотнищами, знаменами великих держав: слева — медведь на голубом фоне, герб Союза, справа — лев и единорог на белом, символ Конфедерации.

У металлического турникета, ограждающего здание, крикливая толпишка, вооруженная видеокамерами, стереотрубами, самописцами и прочей дребеденью.

– Еще не кончили… — В голосе Яана то ли насмешка, то ли возмущение. — Выдумали, понимаешь, закрытые заседания…

– Плюнь, — советует Аллан. — Сядем, подождем. Пивка выпьем…

– Ты что?!

Действительно, мысль неудачна. Как ни хорошо пошел коньячишко, а усугублять пивом — это, знаете ли, чрезмерно. Двое неторопливо проходят в окольцовывающий здание парк, усаживаются, получают у пробегающего автолавочника по банке ледяной колы и сосредоточенно тянут пузырчатую жидкость, с наслаждением трезвея.

Кругом — благодать. Дождь давно прошел, оставив после себя запах влажной листвы и озона. Сумерки уже намекают на скорый приход, но еще медлят. Изумительно тихо, и даже мелодичный голос с гигантского, во всю стену здания, информ-экрана не раздражает, сообщая милые, подходящие к погоде пустяки…

Аллан достает было пачку «Блэк-боя» и, передумав, заталкивает обратно. Яан согласно кивает. Грех курить по такой погоде. Да и не хочется. Хочется просто сидеть, дышать и слушать.

– Ты, Янька, извини, — смущенно говорит смуглый крепыш. — Так получилось…

– Да чего там. Сам напросился. Э, Алек, глянь-ка!

На информ-экране мелькают изображения причудливых храмов, марширующие шеренги, груды нелепой, явно не земной техники, дымящиеся и словно бы несерьезные. И группка молодых людей в шортах, майках и белых панамах, неспешно спускающихся по трапу космолета…

– Узнаешь?

– Погоди-ка… — Аллан внимательно приглядывается. — Точно, Андрюха!.. А ну-ка!

Он нажимает кнопку, вмонтированную в подлокотник парковой скамьи, и голос информатора становится громче:

«Группа консультантов, прибывшая на планету Дархай, Магелланово Облако, вот уже полгода осуществляет напряженную работу по согласованию позиций конфликтующих сторон. Сегодня мы имеем возможность впервые показать вам, уважаемые зрители, кадры, запечатлевшие прибытие экспертной комиссии Единого Галактического Союза…»