Читать интересную книгу Место под названием «Свобода» - Кен Фоллетт

Наблюдавшие за этой сценой со стороны женщины покатились со смеху, считая, что видят перед собой молодого человека. Шахтер уверенно поддерживал Лиззи мускулистыми руками. Мозолистые ладони, жесткие, как конские копыта, сжали ее грудь под полотняной рубашкой. Она услышала, как мужчина издал чуть слышный удивленный возглас. Его пальцы стиснулись, словно он проверял, верным ли оказалось первое ощущение. Но ее груди были велики, чтобы не прощупываться, – порой она считала их чрезмерно большими, – и через мгновение рука смущенного шахтера соскользнула вниз. Мужчина заставил ее выпрямиться. Теперь он держал ее за плечи, а несказанно изумленные глаза смотрели на нее с почерневшего от угольной пыли лица.

– Мисс Хэллим! – прошептал он.

Она узнала в шахтере Малакая Макэша.

Они зачарованно смотрели друг на друга, а в ушах продолжал звенеть женский смех. Лиззи столь неожиданная близость к мужскому телу показалась глубоко чувственной. Особенно после того, что случилось чуть раньше. И она знала: он испытывает примерно такое же ощущение. На секунду она оказалась даже более тесно связанной с ним, чем прежде с Джеем, хотя Джей поцеловал ее и долго держал за руку. Но почти тут же сквозь шум донесся другой голос, и какая-то из женщин обратилась к Маку:

– Посмотри сюда!

Женщина с таким же, как у всех, почерневшим лицом держала свечу под самым сводом туннеля. Макэш посмотрел на нее, снова обратил взор на Лиззи, но в итоге с явной неохотой человека, оставившего важное дело незавершенным, отпустил юную леди и подошел к той, что позвала его.

Он пригляделся к пламени свечи и сказал:

– Ты права, Эстер. – Потом повернулся к остальным и, уже не обращая внимания ни на Лиззи, ни на Джея, обратился к ним: – Здесь образовалось небольшое количество рудничного газа. – Лиззи захотелось немедленно броситься бежать, но Макэш вел себя совершенно спокойно. – Его пока не так много, чтобы поднимать тревогу. По крайней мере, сразу нам не следует ни о чем тревожиться. Я проверю еще несколько мест и определю, насколько далеко газ успел распространиться.

Лиззи его хладнокровие показалось невероятным. Что же за люди такие, эти шахтеры? Их жизнь представлялась ей невероятно тяжелой, но никакие тяготы не способны были сломить в них твердости духа. В сравнении с этим ее собственное существование казалось слишком пустым и бесцельным.

Джей взял Лиззи за руку.

– Думаю, мы успели увидеть достаточно много, как вы считаете? – пробормотал он ей на ухо.

Лиззи даже не пыталась с ним спорить. Ее любопытство было вполне удовлетворено. Спина болела от необходимости постоянно пригибаться. Она чувствовала себя утомленной, грязной и напуганной, и ей больше всего хотелось сейчас же оказаться на поверхности, чтобы поймать на своем лице дуновение свежего ветра.

Они поспешно двинулись вдоль туннеля к главному стволу шахты. Теперь здесь воцарилось оживление. Носильщицы тащили свои корзины и впереди и позади них. Для облегчения перемещения женщины подоткнули юбки выше колен, а свечи зажимали в зубах. Но все равно шли очень медленно под огромной тяжестью ноши. Лиззи заметила, как мужчина справляет малую нужду в сточный желоб штрека на глазах у женщин и девушек. Неужели он не мог найти для этого более уединенного места? Но она сразу поняла, что в шахте больше невозможно было бы уединиться нигде.

Они добрались до ствола и стали подниматься по лестнице. Носильщицы взбирались по ступеням на четвереньках, как играющие дети, но было ясно, что для них такое положение становилось при подъеме самым удобным. И они преодолевали его в размеренном, давно привычном темпе. Здесь уже не слышалось ни болтовни, ни шуток. Преобладавшими звуками были кряхтение и стоны женщин от тяжести груза, который им приходилось выдерживать на себе. Через некоторое время Лиззи почувствовала необходимость в отдыхе, но носильщицы не останавливались вообще, и Лиззи со стыдом за себя и даже несколько униженно наблюдала, как самые маленькие девочки минуют ее с корзинами на спинах. Некоторые из них, не стесняясь, плакали от боли в спинах и утомления. Время от времени одна из самых слабых могла попытаться на минутку задержаться, но ее тут же грубыми ругательствами и чуть ли не оплеухами снова гнала дальше шедшая сзади мать. Лиззи так и порывалась утешить хотя бы одну из этих несчастных. Скопившиеся за ночь эмоции постепенно обратились в гнев.

– Клянусь, – сказала она с пылом, – что никогда не допущу добычи угля на наших землях до тех пор, пока я жива.

Прежде чем Джей успел отозваться на ее реплику, раздался звон колокола.

– Сигнал тревоги, – сказал Джей. – Должно быть, обнаружено большое скопление рудничного газа.

Лиззи издала стон и поднялась. В лодыжках возникло ощущение, словно в каждую из них вонзили по ножу. Никогда больше, мысленно пообещала она себе.

– Я понесу вас, – решительно заявил Джей, а затем бесцеремонно, не давая возможности начать препираться с собой, закинул ее тело себе за спину и продолжил взбираться по ступеням.

Глава восьмая

Рудничный газ распространялся с устрашающей скоростью.

Поначалу пламя принимало голубоватый оттенок, только если свеча находилась под самым сводом, но уже через минуту это стало происходить футом ниже, и Маку пришлось прекратить проверки из опасения воспламенить газ до того, как все работники будут эвакуированы из шахты.

Он дышал отрывисто и хрипло, почти поддавшись панике, но постарался взять себя в руки и мыслить ясно.

Обычно газ просачивался сквозь трещины постепенно, но сейчас дело обстояло иначе. Случилось нечто экстраординарное. По всей вероятности, гремучий газ скопился в одной из закрытых выработок, где добычу давно прекратили, но затем старая стена не выдержала давления породы сверху, и в ней образовалось отверстие, через которое опасное вещество быстро стало заполнять действующие штреки.

А ведь здесь все – мужчины, женщины и дети – несли с собой горевшие свечи. Небольшое облачко сгорело бы, не причинив никому вреда. Умеренное количество вызвало бы вспышку, опалив, вероятно, кого-то, кто оказался бы в непосредственной близости от этого места, но огромное скопление непременно привело бы к взрыву, разрушив туннели и убив всех, кто находился в них.

Мак глубоко вдохнул воздух. Главной задачей становилось сейчас вывести людей из шахты как можно скорее. Он зазвонил в колокол, считая про себя до двенадцати. Когда он прекратил звонить, уже все шахтеры и носильщицы спешили к выходу из шахты, подгоняя детей и заставляя их двигаться еще быстрее.

Но пока другие торопились покинуть туннели, две работавшие с самим Маком носильщицы оставались рядом с ним – сестра Эстер и его кузина Энни, отличавшаяся силой и проворством, но порой излишней импульсивностью, заставлявшей ее совершать нелепые поступки. С помощью своих деревянных лопат две девушки принялись выдалбливать в полу туннеля мелкое углубление, длиной и шириной соответствовавшее габаритам тела Мака. А сам Мак сорвал сверток в клеенке, свисавший с потолка в его забое, и побежал к началу штрека.

После смерти его родителей среди шахтеров раздавались голоса, что Мак, дескать, был слишком молод, чтобы взять на себя роль пожарного. Ведь на него возлагалась не только ответственность за безопасность горняков. Пожарные традиционно считались кем-то вроде лидеров всех рабочих в своей шахте. Если честно, то и сам Мак сполна разделял сомнения некоторых людей в своих способностях. Однако никто другой не пожелал взять на себя дополнительный труд, поскольку он никак не оплачивался, лишь подвергал шахтера повышенной угрозе. Но после того, как он успешно справился с первой из кризисных ситуаций, всякие пересуды прекратились. И теперь Мак мог с гордостью утверждать, что шахтеры стали доверять ему. Но та же гордость вынуждала его отныне сохранять видимость спокойствия и уверенности в себе, даже когда его самого охватывал безумный страх.

Он добрался до того места, где находился вход в его штрек. Последние, отставшие от других работники направлялись к лестнице. Теперь Маку предстояло избавиться от скопления газа. А единственной возможностью сделать это было сжечь его. Он вставал перед необходимостью добровольно воспламенить распространившееся облако взрывоопасного вещества.

Какое же фатальное невезение заключалось в том, что все произошло именно этой ночью! Накануне его дня рождения и побега. Теперь оставалось лишь сожалеть об излишней осторожности, помешавшей ему покинуть долину еще в воскресенье. Он убедил себя в необходимости задержаться на пару дней в надежде заставить Джеймиссонов расслабиться, поверить, что он и не помышляет никуда уезжать, внушит им ложное ощущение стабильности. У него ныло сердце при мысли о неизбежности провести свои последние часы в роли угольщика, рискуя жизнью для спасения шахты, которую он собирался так скоро покинуть навсегда.