На верху лестницы их ожидало новое препятствие: железный заслон, подобный первому, заграждал доступ во внутренние комнаты.
— Ура! Ура! Вперед! — прохрипел гигант, бешено бросаясь на препятствия.
И второй заслон, подобно первому, уступил его нечеловеческой силе. Гуттор ворвался в коридор, а за ним бросились его спутники.
Отыскивая в темноте дверь, он кричал:
— Огня! Ради Бога, огня!.. Скорее!..
— Сейчас, — воскликнул Грундвиг, — сейчас я дам огонь, я захватил с собой фонарь.
Наступила томительная тишина. Слышно было только, как бьются сердца нескольких десятков человек. Грундвиг высекал трут… Вдруг откуда-то до них донесся слабый крик:
— Грундвиг! Гуттор!.. Храбрецы мои!.. Помогите!.. Гуттор, с пеной у рта, кусал себе губы. Наконец фонарь зажгли и при свете его увидели справа дубовую дверь. От богатырского напора дверь сразу разлетелась вдребезги, и Гуттор очутился в квадратной комнате, имевшей три двери. Но — увы! — все эти двери были опять-таки закрыты железными заслонами…
Не тратя времени на размышление, Гуттор бросился на среднюю дверь, но на этот раз заслон устоял, и гигант тяжело упал на землю. Поднявшись, он стоял разбитый и обессиленный, тяжело дыша, с налитыми кровью глазами.
При виде того, что даже гигантская сила Гуттора не может им помочь, розольфсцы пришли в уныние.
Но Гуттор так скоро не сдался. Мысль, что его господа находятся во власти бандитов, привела его в состояние бешенства и придала ему новые силы: он вскочил на ноги, твердо решившись добиться цели или разбиться самому. Заслон приходился между двумя каменными косяками двери, выступы которых представляли очень удобную точку опоры. Гуттор уперся в них ногами и, закрыв глаза, напряг все свои мускулы.
Кровь бросилась ему в лицо и, казалось, вот-вот брызнет сквозь кожу. Шея гиганта вздулась так, что готова была лопнуть, легкие работали, как кузнечные мехи.
Моряки, затаив дыхание, ожидали с минуты на минуту, что он, не выдержав страшного напряжения, свалится мертвым. Вдруг послышался легкий треск… Гуттор налег из последних сил, и заслон упал, а с ним вместе обрушилась и часть стены.
Розольфсцы закричали от радости. Стоявшие ближе бросились к нему и помогли подняться. Гуттор чувствовал головокружение, губы его были покрыты пеной и кровью.
— Ничего, ничего, — бормотал он. — Обо мне не заботьтесь. Вперед! Вперед!
Все, теснясь, вбежали в библиотеку. Она была пуста. В глубине комнаты находилась единственная дверь, но и та была закрыта железным заслоном. Между тем Гуттор был совершенно изнурен и не способен на новое усилие.
Вдруг препятствие исчезло с быстротой молнии: заслон вдвинулся в стену.
Произошло это благодаря тому, что один из матросов нечаянно нажал кнопку, приводящую в движение секретный механизм.
В одну минуту розольфсцы наводнили весь дом. Затем отовсюду послышались возгласы удивления.
Нигде не было и следа герцога и его спутников. Враги также исчезли.
Раз двадцать осмотрели стены, тщательно исследовали снизу доверху все помещение и паркет, но ничего не нашли.
Тогда Грундвиг решил, что под домом есть подземный ход, но отыскать его они не смогли, несмотря на все усилия. Попробовали допросить Мак-Грегора, но тот не мог или не пожелал дать никаких объяснений.
— Я ничего не знаю, — говорил он. — Я бедный шотландец и всего лишь два дня тому назад нанялся к лорду. Делайте со мной, что хотите.
Гуттор предлагал разрушить весь отель до основания, но его насилу убедили, что этого никак нельзя сделать, потому что полиция не допустит.
Время шло, а розольфсцы все еще не уходили из отеля в тщетной надежде найти какой-нибудь след похищенных. Жаль было видеть этих храбрых и мужественных моряков, многие из которых плакали от сознания своего бессилия. Даже Гуттор и Грундвиг не скрывали отчаяния. Несчастный гигант бил себя в грудь, обвиняя в том, что не смог уберечь своих господ.
— Ах, если бы я пошел с ними, — восклицал он, — я бы не дал им попасть в руки злодеев!..
Грундвиг, несмотря на свое горе, сохранивший еще присутствие духа, попробовал его успокоить.
— Нет, — говорил он, — тебе не за что себя упрекать. Ты сделал все, что только мог, для спасения своего господина. Ну же, Гуттор, ободрись. Нельзя так предаваться отчаянию. Ведь ты мужчина. Мы должны прежде всего думать о мести. Как только мы захватим злодеев в свои руки…
— О! — вскричал Гуттор, и глаза его вспыхнули мрачным огнем. — Если только они когда-нибудь попадутся ко мне в руки!.. Нет такой ужасной пытки, которой я не придумаю для них…
ГЛАВА X. Находка
Между тем Билль продолжал поиски.
— Какие-нибудь следы должны были остаться, — упорно твердил он.
Вернувшись в сотый раз в библиотеку, он принялся обшаривать все углы. Посредине комнаты стоял стол, накрытый длинной скатертью. Ползая на четвереньках по полу, Билль нечаянно задел и сдернул со стола скатерть, и тогда на пол медленно слетел клочок бумаги, по-видимому, вырванный из записной книжки.
Билль поднял его и невольно вздрогнул: на бумажке было что-то написано, но так неразборчиво, что он ничего не понял. Одни буквы были непомерно велики, другие, наоборот, слишком малы. Несколько человек собрались вокруг него, но все их усилия разобрать что-либо были безуспешны.
Привлеченный шумом, Грундвиг подошел к ним и сказал:
— Дайте мне сюда бумажку, Билль! Я посмотрю. Едва взглянув на таинственные каракули, Грундвиг пришел в такое волнение, что не сразу мог заговорить.
— Что такое? Что такое? — посыпались на него со всех сторон вопросы.
— Слушайте! Слушайте! — произнес он дрожащим голосом. — Эта записка написана по-норвежски: стало быть, писал ее кто-то из наших и писал наспех, украдкой.
— Да в чем дело? Читайте, читайте скорее! — послышались нетерпеливые голоса.
Грундвиг прочитал:
«Мы живы. Нас перевезут на „Безымянный остров“ навсегда. Надежда на вас».
— В конце стоит одна буква «Э», — прибавил Грундвиг. — Вероятно, писавший начал какое-то слово и не успел его закончить.
— Буква «Э», — повторил Билль. — Так ведь это означает Эдмунд! Это подпись брата герцога.
— Господи, Боже мой! — вскричал Гуттор, не веря своим ушам. — Если они живы, мы спасем их!
— Да, да! Мы их спасем! — дружно закричали розольфсцы.
Но луч надежды, на миг показавшийся Грундвигу, опять потух.
— Каким же образом мы найдем этот остров? Ведь он известен только морским разбойникам.
— «Безымянный остров»!.. — произнес в раздумье капитан Билль. — Черт возьми! Где я слышал это название? От кого?
Уверенность, что герцог и его брат живы, мало-помалу привела Грундвига и его друзей в более спокойное состояние.