ты живёшь здесь. Скоро об этом обо всем напишут в прессе. Я с нетерпением жду, хочется прочитать. Как будешь выкручиваться? — не унимается Громов.
Я не знаю, что ответить. Что ему нужно? Для чего этот разговор? Я действительно не думала, что отвечать журналистам. Я, конечно, не думаю, что его будут задавать мне. Обычно на все вопросы, касающиеся меня и моей жизни отвечал отец, а потом эту эстафету принял муж. Но вот их нет сейчас рядом, и мне нужно подумать об этом, на всякий случай. Быть готовой, чтоб не навредить прежде всего самой себе своим же ответом.
Но какая польза в этом разговоре, без смысла, для него. Я хотела поговорить на другую тему, касающаяся нас, а не меня лично. С собой я намерена разбираться сама. А сейчас я сижу перед Громовым и не знаю, что ответить. У меня нет ответов даже на элементарные вопросы.
— Хотел узнать немного больше о женщине, живущая со мной, под одной крышей. Узнать немного больше о тебе, о твоём прошлом, настоящем… — прерывает своё предложение Демид на полуслове, наблюдая за моими эмоциями, глядя прямо в глаза.
В горле пересыхает от его низкого и тихого тембра голоса. Мне кажется, он знает обо мне все, даже то, чего может я сама не знаю, или не хочу знать. Хочу встать и уйти. Я не хочу ничего слышать. Меня все устраивает, мне не нужна правда, которая перечеркнёт все, что есть в моей жизни. Достаточно того, что я читаю в этой грязной прессе, достаточно того, о чем я догадываюсь. Мне не нужны неопровержимые доказательства. Я не хочу знать того, что никак не оправдать. Мне проще жить и заблуждаться. Ларин обещал, что все это ложь и мне проще все это проглотить и не думать, не копаться в этом грязном белье. Так проще, мне проще. Поверьте. Когда-нибудь я возьму всю волю в кулак и уйду. Но это будет другая причина.
Взглядом посылаю проклятия в сторону мужчины, который сидит на другом конце стола. У меня даже духа не хватает остановить его. Я словно парализована. Взглядом молю его остановиться, наполняя глаза слезами, прекратить меня мучить. Просто молча встань и уйди, скажи, что пошутил. Да что угодно, лишь бы потом не было так тошно, после окончания этого разговора. Но внутри меня все немеет, и я не могу сказать ни слова, даже элементарное «замолчи», «не надо», «не хочу знать». Я молча сижу и слушаю.
Демид, изучив мою реакцию, молча поворачивает свой ноутбук в мою сторону, и я вижу видео. Простое домашнее видео, сделанное не на профессиональную камеру, где я вижу своего «любимого» мужа и девушку сверху на нем. Видео даже без звука. Но этого хватает, чтоб растоптать меня окончательно, унизить и смещать с грязью. На видео мой муж — а стыдно мне! И не скажешь, что это все неправда. Не подкопаться.
Я даже лица девушки не вижу, но по этой картинки сзади уже понятно, что она лучше, эффектнее, породистее. Мне всегда не хватало уверенности в жизни, но чтоб её поднимать, я и все моё окружение только раздавливают эти остатки.
— Ты чудовище, — прорезается голос. Я перестаю видеть продолжение этого кино, все меркнет перед глазами. Внутри оборвалась последняя ниточка, соединяющая мой брак. Теперь всегда передо мной будет эта сцена, которую мне не забыть никогда, не стереть из памяти.
— Лучше жить с ним дальше и терпеть все это? Ты, наверное, задавала себе вопрос, почему Матвей не ночует дома? Почему на все званные ужины он ходит без тебя? Почему вы больше не появляетесь вместе на людях? Вопросов должно быть очень много. Неужели ты не хотела знать ответы на них? Ты просто пугливая мелкая птичка, которая живёт сама в себе и ничего не хочет видеть вокруг. Заметь, я не сказал «не замечает», не хочет замечать. Это правильное определение для тебя. Тебе уже в лоб говорят все о Матвее, а ты продолжаешь не замечать элементарного. — Под эти пристальным взглядом в мою сторону я не могу даже думать здраво. Смотрю на свои дрожащие ладони и не понимаю, что делать дальше. Будто меня кинули в жерло вулкана, откуда нет выхода. И я лечу вниз, не сопротивляясь. Ведь обратного пути уже нет. и даже верёвку в помощь кинуть некому. — Просто представь, кем ты можешь быть, если избавишься от неуверенности и страха быть собой, — срывается на крик Демид, прожигая дьявольским взглядом, полным огня. Они всегда горят, когда он в бешенстве.
Ненавижу. Не знаю кого больше в данную минуту. Не хотелось говорить вообще. Единственное моё желание было убежать, скрыться, спрятаться ото всех, больше всего от Громова. Чтоб больше никогда его не видеть, не слышать. Кому нужна его правда? Жила же я в своём маленьком мирке, и никого не трогала. А теперь? Что теперь мне делать с его правдой? Он хотел ответить на мои вопросы, которые я даже не задавала, а вопросов стало ещё больше. Вместо всего этого я просто молча сидела и глотала собственные слезы, обиды и свою умирающую жизнь. Впереди пустота.
Глава 12
Демид
— Молодец! Ты просто красотка! — с восторгом благодарю свою маленькую помощницу за проделанную работу. — Я твой должник.
— Обращайся, — слышу воркующий голосок Вероники.
Да, это был восхитительный план. Ларин в восторге. Я тоже досконально изучил это видео. Все-таки идея с Никой сыграла мне на пользу. В этой девочке не было сомнений.
— Ещё есть указания, мой босс? — с сарказмом шепчет девушка, шумно смеясь, я мысленно вижу эту картину на яву. Вот сейчас, мы говорим по телефону, а я вижу каждую мимику, каждою складочку, каждое изменение на лице и в поведении девушки. У неё восхитительная улыбка и озорной смех. Это оружие первое в списке идёт в ход, цепляя всех мужиков на крючок. Перед обаянием, шармом и сексуальностью Вероники очень сложно устоять, а когда все это приправлено ошеломительной и светлой улыбкой. Ммм! Идеальный тандем!
Ей нравятся такие указания. Ника всегда их выполняет. Хотите знать мои чувства на эти любительские видео? У меня нет ничего внутри, не трогает, не берет за живое. Эти самые чувства я вырвал из своей души далёких десять лет назад. Тогда я потерял светлую часть своей жизни. Больше я не поддаюсь эмоциям. Все мои действия — холодный расчёт для достижения целей. Поэтому я спокоен. Я спокоен ко всему происходящему. Таких, так называемых работ и заданий, я видел десятки,