Читать интересную книгу Последний шанс - Джон Гришэм

Рик понял, что вряд ли найдет в Парме бар или кафе хотя бы с одной фотографией «Пантер». Что ж, это не Питсбург.

«Фиат» стоял на том самом месте, где он его оставил. Кофе придал Рику уверенности. Он безошибочно включил заднюю скорость и плавно тронулся с места, словно много лет проездил на машине с педалью сцепления.

Его пугала поездка через центр города. Но выбора не оставалось: когда-то следовало возвращаться домой, не забыв прихватить с собой «фиат». Поначалу присутствие полицейского автомобиля на дороге его не взволновало. Он следовал за Риком, ничем не угрожая. Американец остановился на красный сигнал светофора, терпеливо ожидая, когда зажжется зеленый, а сам в уме репетировал работу педалями сцепления и газа. Когда путь наконец открылся, его нога соскользнула с педали сцепления, «фиат» прыгнул вперед и заглох. Рик выругался и, не сводя глаз с полицейской машины, лихорадочно повернул ключ в замке зажигания. Черно-белый патрульный автомобиль остановился у его заднего бампера. Два молодых полицейских нахмурились.

Дьявольщина! Что им надо?

Вторая попытка получилась хуже первой. «Фиат» скакнул вперед и замер — мотор опять скоропостижно скончался. Полицейская машина неожиданно просигналила.

Наконец двигатель завелся. Рик уперся ногой в газ и едва отпустил сцепление. Машина, немилосердно рыча, двинулась вперед, едва ворочая колесами. Полицейские, видимо, потешались, наблюдая, как взбрыкивал ненормальный «фиат», и следовали, словно привязанные. Проехав квартал, они включили синий проблесковый маячок.

Рику удалось вильнуть к тротуару и остановиться перед вереницей магазинов. Он с силой затянул ручник и машинально полез в перчаточник. Он понятия не имел, каковы в Италии правила дорожного движения и регистрации автомобилей, но считал, что такими вопросами должны заниматься «Пантеры» и синьор Брункардо. В былые времена он никогда ни о чем таком не задумывался. Он был футболистом, блистал своими спортивными достижениями в школе, затем в колледже, и с этой высоты презрительно взирал на подобную мелочевку.

Полицейский постучал в окно. Рик опустил стекло — в этой машине электропривода не оказалось.

Коп что-то сказал, Рик уловил единственное слово — «документа». Достал бумажник и вынул из него водительское удостоверение штата Айова. Почему Айова? Он лет шесть там не жил. Хотя и в других местах так и не завел дома. Пока полицейский хмурился, разглядывая пластиковую карточку, Рик сгорбился на сиденье, вспоминая звонок матери перед Рождеством. Мать сообщала, что получила предупреждение от властей штата о просроченном водительском удостоверении Рика.

— Американо? — осуждающе спросил полицейский. Рик прочитал на значке его фамилию — Аски.

— Да, — ответил он, хотя вполне мог бы справиться с коротким итальянским «си». Но не стал: стоит произнести хоть слово по-итальянски, и собеседник решит, что иностранец владеет их языком.

Полицейский открыл дверцу «фиата» и пригласил Рика выйти из машины. Второй коп, Дини, приблизился с презрительной усмешкой, и они о чем-то заговорили по-итальянски. По их виду Рику показалось, что его вот-вот поколотят. Ребятам было чуть за двадцать. Сложенные, как штангисты, они вполне могли бы играть в защите за «Пантер». Футах в десяти на тротуаре остановилась пожилая пара, наблюдая за развитием драмы.

— Говорить по-итальянски? — спросил коп.

— Нет, извините.

Оба закатили глаза. Тот еще придурок!

Они разделились и принялись демонстративно изучать место преступления. Сравнили передний и задний номерные знаки, перчаточник открыли с такой осторожностью, словно там могла находиться бомба. Затем настала очередь багажника. Рику все это надоело, и он привалился к левому переднему крылу. Полицейские посовещались, передали начальству информацию по рации и с невероятной скоростью занялись обычной писаниной.

Рик размышлял, в чем его могут обвинить. Права, конечно, просрочены, но он будет отстаивать свою невиновность в нарушении правил дорожного движения. Пришла мысль позвонить Сэму, но мобильный телефон остался рядом с кроватью. Когда показался эвакуатор, он чуть не расхохотался.

«Фиат» увезли, а его посадили на заднее сиденье полицейского автомобиля. Ни наручников, ни угроз — все мило, цивилизованно. Когда они переезжали через мост, Рик вспомнил, что лежит в его бумажнике. Достал визитную карточку Франко и подал сидевшему впереди Дини.

— Мой друг, — сказал он.

Джузеппе Лаззарино, судья.

Похоже, полицейские прекрасно знали судью Лаззарино, потому что их тон, обращение и язык жестов сразу изменились. Они заговорили вполголоса, словно не хотели, чтобы пленник их услышал. Аски тяжело вздохнул, Дини ссутулился. На другом берегу они изменили направление и, Рику показалось, некоторое время ездили кругами. Аски вызывал кого-то по рации, но не получал ответа. Дини воспользовался телефоном, однако тоже безуспешно. Рик, развалившись на заднем сиденье, посмеивался над собой и старался получить удовольствие от этой экскурсии по Парме.

Полицейские усадили его на скамью напротив кабинета Франко, именно на то место, которое двадцать четыре часа назад предложил ему Ромо. Дини неохотно зашел в приемную, а Аски удалился на двадцать футов по коридору, словно не имея с американцем ничего общего. Минуты бежали, они продолжали ждать.

Интересно, расценивать ли ему сегодняшний арест как настоящий или вроде того, что произвел Ромо? Разве поймешь? Еще одно столкновение с полицией, и «Пантеры», синьор Брункардо и Сэм Руссо пошлют его подальше вместе с контрактом. Рик почти заскучал по Кливленду.

Распахнулась дверь, и на пороге появился его фулбек, Дини плелся следом. Аски встрепенулся.

— Риик, мне так жаль! — громогласно извинился судья, поднял квотербека со скамьи и заключил в медвежьи объятия. — Произошла ошибка, ведь так? — Он испепелил взглядом полицейского, который поспешно опустил глаза и, уставившись на свои сверкающие сапоги, сразу побелел. Аски замер, как олень в свете фар.

Рик попытался что-то сказать, но не сумел подобрать слов. За встречей наблюдала хорошенькая секретарша Франко. Сам судья прикрикнул на Аско и о чем-то отрывисто спросил у Дини. Тот собрался ответить, но передумал и промолчал. Франко повернулся к американцу:

— Какие-то проблемы?

— Нет. Все в порядке.

— Машина, она ведь не твоя?

— Я думаю, она принадлежит синьору Брункардо.

Глаза судьи округлились.

— Брункардо? — напрягся он.

Эта новость добила Аски и Дини. Они еще держались на ногах, но почти уже не дышали. Судья рявкнул на них по-итальянски, и Рик уловил, что он по крайней мере дважды упомянул Брункардо.

К ним подошли два господина, на вид юристы — в темных костюмах, с толстыми портфелями и важным видом. К их удовольствию, удовольствию Рика и своих подчиненных, Франко продолжал распекать полицейских с истовостью сержанта на плацу.

Американцу стало их жаль: в конце концов, они обошлись с ним с большим уважением, чем мог рассчитывать обычный нарушитель уличного спокойствия. Когда судья выдохся, Аски и Дини скрылись с глаз долой, а Франко объяснил, что машину немедленно вернут. Нет необходимости рассказывать синьору Брункардо о происшедшем. Он снова рассыпался в извинениях. Юристы скрылись в кабинете судьи, секретарша принялась за работу. Инцидент был исчерпан.

Франко еще раз посетовал на прием, оказанный Рику в Парме, и настоял, чтобы тот согласился поужинать следующим вечером в его доме. Его жена — настоящая красавица, подчеркнул Франко, — прекрасная кулинарка. Он ни за что не примет отказа.

Рик принял приглашение, и судья извинился, что у него важное совещание с адвокатами.

— Увидимся за ужином. Чао!

Глава 11

Массажист команды Маттео, жилистый студент колледжа с сумасшедшинкой в глазах, говорил по-английски отвратительно, зато быстро. После нескольких попыток уяснить сказанное стало понятно, что он хочет предложить новому, знаменитому квотербеку размять мышцы. Он изучал некий предмет, каким-то боком связанный с новой теорией массажа. И по его мнению, именно это требовалось Рику. Квотербек распростерся на одном из массажных столов и дал знак Маттео начинать. Через несколько секунд тот надавил на подколенное сухожилие, и Рик чуть не вскрикнул. Но нельзя жаловаться во время массажа — таково правило, которое в истории профессионального футбола никто не нарушал. Как бы ни было больно, крепкие, сильные игроки не ноют на массажном столе.

— Нравится? — спросил итальянец.

— Да, только давай полегче.

Смысл сказанного не дошел до массажиста, и Рик, превозмогая боль, уткнулся лицом в полотенце.

Они находились в помещении раздевалки, служившем одновременно складом инвентаря и кабинетом тренера. Рядом никого не было. До тренировки оставалось четыре часа. Пока Маттео безжалостно мял его тело, Рик пытался отвлечься. И прикидывал, как бы ему подъехать к тренеру Руссо и объяснить, что он не желает заниматься общеукрепляющими упражнениями. Никаких забегов, приседаний и отжиманий. Он в хорошей форме. Во всяком случае, для того, что ему предстоит. Во время бега можно повредить ногу, растянуть мышцу или еще что-нибудь в том же роде. На профессиональных сборах квотербеки разминаются по собственной программе, и все это воспринимают как должное.