— Убери ее отсюда. Я не свалюсь и без тебя, — сказал Алистер брату.
Айен очень в этом сомневался, но все же выскользнул из-под его тяжелой руки и нагнулся над бесчувственной девушкой.
Повернув голову, Алистер увидел Изабо, замершую на главной лестнице.
— Не упадешь в обморок при виде крови, Изабо?
Та покачала головой.
— Тогда помоги мне.
Она пробежала через зал, ощущая знакомую смесь запахов минувшей битвы, и в нерешительности остановилась перед ним. Одну руку Алистер крепко прижимал к груди, другой сделал ей знак подойти ближе и, обняв ее за плечи, шагнул вперед.
— Сам я в порядке, а вот с равновесием у меня неважно. Помоги мне только подняться по лестнице.
Она довела его до комнаты, открыла дверь, потом уложила на кровать. Глаза у него были закрыты, и она подумала, что он едва ли находится в сознании. Окровавленный, грязный, небритый, совершенно изможденный. Ему требуется уход, только не ее, а Патрика. Видимо, надо сходить за ним.
— Ты уходишь, Изабо? — прошептал он.
Она вернулась к кровати и взглянула на его посеревшее лицо.
— Я собиралась найти Патрика.
— Он скоро придет. Останься со мной, Изабо.
Она колебалась. Слишком много крови, возможно, его рана смертельна. На миг прикрыв глаза, она вспомнила другие битвы, других молодых людей. Почему ее должна волновать судьба этого человека?
— Я останусь, — тихо сказала она. — Но я не желаю ничего слышать про битву. Ты понял меня?
Когда Алистер, кивнув, опять закрыл глаза, она быстро разрезала его кинжалом повязку, чтобы осмотреть рану. Так вот откуда столько крови: рука была рассечена от плеча до локтя, рана глубокая, открытая. Срезав клочья рубашки, других повреждений, если не считать несколько синяков и царапин, Изабо не обнаружила. А вот рука — дело серьезное. Рану необходимо срочно зашить и туго перевязать, чтобы остановилось кровотечение.
Тут дверь скрипнула, и вошел Айен Кемпбелл, такой же грязный, усталый, но, видимо, не раненый. Увидев ее, он нахмурился.
— Убери от него руки! — прошипел он, вырывая у нее кинжал. — Оставь его в покое и уходи отсюда!
Но у Алистера хватило сил, чтобы удержать ее.
— Она будет со мной, Айен. Если меня требуется заштопать, пусть это сделают ее руки, а не твои громадные лапы. Дай Изабо все необходимое.
Айен с возмущением посмотрел на брата, затем нехотя повернулся к Изабо.
— Ты будешь разумной?
Она кивнула.
— Что тебе нужно?
— Теплая вода, много полотна, иголка для шитья.
Когда они снова остались наедине, Алистер слабо улыбнулся.
— Ты ведь не прикончишь меня, правда?
Комок застрял у нее в горле, поэтому она молча кивнула и стала удалять последние куски рубашки. Вскоре появился Айен со всем необходимым.
Не обращая внимания на его враждебное молчание, Изабо принялась за дело. Видимо, он следит за каждым ее движением, чтобы она не воспользовалась положением Алистера и не вздумала ему отомстить. Его уверенность, что она способна причинить умышленный вред беспомощному человеку, раздосадовала Изабо, она склонилась над своим пациентом, стараясь не обращать внимания на зрителя.
Глаза у Алистера были закрыты, но, судя по его крепко сжатому рту и невольному сокращению мышц, он находился в сознании. Изабо продолжала сшивать края раны и сделала около пятидесяти стежков, когда зашли Патрик с Дональдом. Хотя они тоже наблюдали за ее работой, с их стороны Изабо не чувствовала неодобрения, только беспокойство за Алистера. Казалось, делу не будет конца, но она, сдерживая дрожь в уставших руках, снова и снова втыкала иголку. Когда она закончила, Алистер открыл глаза и посмотрел на нее.
— Спасибо.
От его слабой улыбки внутри у Изабо все перевернулось: она причинила ему адскую боль, а он еще благодарит ее.
Молча кивнув, она собрала грязные куски полотна, взяла таз с окровавленной водой и оставила раненого на попечение братьев.
Позже, зайдя к ней в комнату, Патрик обнаружил ее сидящей на полу возле камина.
— Могу я поговорить с тобой, девушка?
Она кивнула. Старик закрыл дверь и сел рядом с Изабо на скамеечку.
— Все кончилось. Я просто думал, кто-то должен тебе сказать об этом. Сегодня у Друммосси-Мьюр великая победа, все кончено.
Она продолжала молча глядеть на огонь. Кончено. Нет оснований сомневаться в его словах, зачем ему лгать ей.
— Это Камберленд? — спросила она.
— Да, победа за ним.
— А принц?
— Он бежал, но его ищут.
Она закрыла глаза. Господи, спаси его и сохрани.
Патрик думал, что девушка сейчас заплачет, но она снова смотрела на огонь, будто зачарованная пляшущими языками пламени.
— Изабо… У него жар, он зовет тебя. Пойдешь к нему?
Да понимает ли старик, каково ей сейчас? Все их надежды и мечты разбиты несколькими простыми словами. «Все кончилось, ты должна знать», — звучали в ее ушах слова Патрика. Робби умер напрасно. Это почти невозможно пережить, и теперь Алистер Кемпбелл, орудие ее скорби, просил зайти к нему.
Однако Изабо не могла не ответить на боль и мольбу во взгляде Патрика.
— Что, так плохо?
— Да, он весь горит.
Когда Изабо подошла к кровати и увидела пылающее лицо Алистера, то, не задавая себе лишних вопросов, инстинктивно положила руку ему на лоб и почувствовала жар, который буквально ожег ей ладонь, — Ты прав, у него лихорадка, — сказала она Патрику.
Услышав ее голос, Алистер приоткрыл глаза.
— Изабо, ..
— Лежи спокойно, тебе нужен сон. Дай отдохнуть уму и телу, это поможет тебе.
— Послушай, Изабо, я пока еще в своем уме и помню день… завтра кончается твоя неделя… твое честное слово…
Обещай мне, что не уйдешь. Они тебя поймают… обещай…
— Не беспокойся обо мне, Алистер Кемпбелл.
— Обещай, — повторил тот. — Они собираются переловить… всех до единого. — Речь у него становилась бессвязной, но взгляд был осмысленным и тревожным. — Не сейчас, пока я лежу больным… когда мне станет лучше…Я помогу тебе. Обещай, что не уйдешь.
Его искреннее беспокойство за нее почти сразило Изабо. Она стояла у постели, глядя на пылающее от жара лицо человека, который причинил ей столько душевной боли.
— Хорошо. Если ты сейчас заснешь, то обещаю, — тихо сказала она.
Алистер откинулся на подушки. Только убедившись, что он действительно спит, Изабо вернулась в свою комнату.
Час был поздний, она совершенно обессилела, однако сон не принес ей желанного отдохновения. Всю ночь ей снились крики раненых и умирающих, которые звали ее, но, к кому бы она ни подошла, все ускользали от нее, хотя она протягивала им руку, молилась за них. Она чувствовала свою слабость и беспомощность перед этой великой силой по имени Смерть.