Читать интересную книгу До и После. Миражи (СИ) - Кросс Талани

Было приятно. Утренняя прохлада уже начала сменяться теплом зарождающегося дня. Милада знала, такие моменты не длятся долго. Но она уже успела им насладиться, и, схватив его за хвост, засунула в свою коробку приятных воспоминаний.

Дернула рычаг еще раз, и колокол снова пропел.

– Что это, мать вашу, такое? Что он делает?

– Оскар, я думаю, это неважно, – Беркут положил ему руку на плечо, – я думаю, нам пора валить, пока они уходят на звук.

Джереми бросил на Миладу вопросительный взгляд, и она ответила улыбкой. Все это было так волнительно, что от радости закружилась голова. Она поправила волосы, прижала к себе зайчишку и взглянула на рыже-золотое солнце, прячущееся в кудрявых облаках. Почувствовала, как по щекам бегут слезы.

«Наверное, это от солнца защипало глаза».

Она протерла личико ладошкой. Секунда-другая – и к слезам добавились еще и сопли.

«Куда ж одно без другого».

В теле образовалась такая легкость. Милада стала легкой, невесомой. Если бы ветер был сильнее, свалил бы ее крыши вагона. Она покрепче ухватилась за руку Джереми, и тот опять посмотрел на нее.

В этот раз она увидела в его глазах ужас.

***

– Милада! Что с тобой?

Она удивленно посмотрела на него и как можно шире улыбнулась.

– Все отлично.

Но Джереми знал, что это не так. По милому улыбающемуся личику из глаз и из носа текли ручейки крови.

Когда она повалились с ног, то была уже без сознания.

Глава 24 (ПОСЛЕ) Еще одна дверь

Вывалившись из шахты на пол, Кристина почувствовала себя личинкой. Голая и обессиленная, в темноте, в неизвестной комнате, она лежала на полу и дышала так, словно пробежала многочасовой марафон.

Когда дыхание с громкого и натужного перешло в спокойное и равномерное, она щелкнула зажигалкой.

Дверь. Еще одна. Возможно, незапертая.

– Пожалуйста… – просипела Кристина и кинулась к ней. Открылось второе дыхание. Нащупав ручку, принялась дергать ее, а потом услышала сбоку смешок. Медленно обернулась.

Спичка чиркнула о коробок, появилось пламя. Огонек проплыл в воздухе и приземлился на фитиле сначала одной свечи, а затем и еще нескольких.

Кристина увидела тюремщика в свете мерцающего пламени и внутри все сжалось, а потом тело обмякло. Ее потянуло вниз. Она медленно сползла на пол, прижимаясь спиной к двери.

Он сидел на старом простеньком диванчике и едва улыбался одними губами, в глазах стоял лед.

Кристина поняла: что бы она ни сделала – все лишено смысла. Сбежать не получится, побороть его тоже. Можно было броситься на него, заставить воспользоваться ножом, заткнутым за пояс, и тогда все бы закончилось. Но разве это то, к чему она стремилась? Если Алекс чему и научил ее, так это драться до последнего, никогда не сдаваться, а если уж проиграешь – вытянуть обе руки и показать два средних пальца.

Да и в глубине души Кристина все еще надеялась, что Алекс придет и спасет ее, нужно лишь дождаться. Вдруг каким-то волшебным образом Губернатор взял ее след?

«Губернатор же мог? Ведь правда? Собаки такое умеют...»

Но она понятия не имела, где находится и как сюда попала. Да и уверенности в том, что пес жив, тоже не было.

К горлу подступил комок. Ей стало жалко и себя, и пса. Стало жалко и Алекса, который, не сумев обуздать своих демонов, лишился семьи. Теперь он их никогда не найдет.

«И меня не найдет... Алекс никого не может спасти. Даже себя», – с разъедающей сердце горечью подумала Кристина.

Ей захотелось плакать, но ее тюремщик сидел напротив и смотрел. Молча. А врагу нельзя показывать слабость. Или можно?

Глава 25 (ДО) Копошение

Она распахнула двери квартиры и вернула ключи в боковой карман сумки.

Квартира казалась пустой и темной, даже когда Алисия щелкнула выключателем и по комнате разлился желтый успокаивающий свет. Она бросила сумку на пуфик, пальто повесила на крючок и, изменив привычному правилу «разуваться у двери», прошлась по ковру до дивана в туфлях.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Плюхнувшись на него, Алисия осознала, насколько сильно вымоталась. Голова почти не болела, но в ней роились мысли. Как злобная стая пчел, они обустроили улей в ее мозгах. Да и призрачное чувство вины маячило неподалеку: не в голове, где-то районе легких, чуть выше, чуть ближе к горлу.

Но почему она должна испытывать его? Как будто она виновата, что ей приходится заводить интрижки на работе. Будто у нее есть время на мужчин вне этой самой работы.

Да, теперь у нее роман с женатым. Ну и плевать! Они почти все женаты. Они приходят домой, и их там ждут. С теплым ужином, со стопкой выглаженных рубашек. А она? Возвращается в дом, где нет даже кошки. Она, конечно, могла бы завести кошку, но что толку? Та будет ждать Алисию только ради того, чтобы ее накормили. Потом, может, даже мяукнет, потрется пару раз об ноги, но после этого точно вильнет хвостом и ускачет куда-нибудь на шкаф, чтобы спокойненько там заснуть. А для самой Алисии, уставшей, измотанной, никто ужин не приготовит. Никто не помассирует ей плечи после тяжелого дня, никто не спросит, каково ей работать там, где любая мелочь засекречена, где придурок начальник смотрит на нее свысока и каждый раз пытается ужалить побольнее.

Никому нет дела до ее проблем.

Поэтому она все исправит. Она восстановит баланс. Если миром правят такие ублюдки, как ее начальник, то она попробует сделать так, чтобы этот мир изменился.

Алисия скинула туфли.

«Нужно изменить этот мир».

Может, не к лучшему, но какая разница? Жизнь все равно лишена смысла. Она просто течет, а потом заканчивается. Так почему бы не проконтролировать этот процесс?

В голове усилилось неприятное ощущение копошения.

«Как будто черви разъедают мозг».

Алисия вцепилась пальцами в волосы, сдавила череп, но копошение не прекратилось. В какой-то момент ей почудилось, что она слышит нечто похожее на свист, какое-то легкое дребезжание, будто звенит в обоих ушах.

«Когда же это все кончится?»

На глазах выступили слезы. Она уже собиралась встать и пойти на кухню, чтобы принять таблетку…

Но вдруг все прошло. Просто прекратилось в один момент. Алисия откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.

– Я знаю, когда все закончится, – прошептала она. – Я, кажется, все поняла.

Перед закрытыми глазами промелькнули числа. Коды операций и пароли к ним.

Алисия чуть не задохнулась, когда пришло озарение.

«Пазл сложился!» – слова застряли в горле.

Она все расшифровала. Увидела закономерность.

Но как?

Как это вышло?

Это же невозможно!

Она не компьютер, но всегда была уверена, что все разгадает. Навязчивый внутренний голос с самого начала нашептывал ей это.

И вот, наконец, все сошлось. Все цифры и буквы, все связи между ними.

Вот почему у нее так долго болела голова. Это цифры сводили ее с ума. Уйма цифр и букв. А ведь все начиналось с простого. В отчетах она всегда видела лишь номера подопытных. Раньше видела, теперь-то она знает, кто есть кто. Она давно все сопоставила по базе. Она отбирала кандидатов, отправляла данные и не знала, кого утвердят эти придурки в белых халатах. Анкеты утвержденных подопытных возвращались к ней с порядковыми номерами в заголовке. У подопытных больше не было имен. Были только номера, данные о нынешнем состоянии и коды произведенных операций.

Но как запустить хоть одну из операций, оставалось загадкой до этого дня.

Теперь Алисия ее разгадала. Только что. Докопалась до сути. Свела в голове то, что свести невозможно.

Алисия усмехнулась и провела рукой по лбу, убирая волосы с лица.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Стоит только что-то отпустить, как оно перестает мучить тебя».

Цифры и буквы открылись ей. Она даже не попыталась вскочить и все записать. Она знала, что теперь, встав на свои места, они впечатались в ее сознание глубоким оттиском.